"Пылающий" в "Экстазе": фильмы 2018 года, которые вы могли пропустить

Тринадцать, возможно, лучших фильмов минувшего года, снискавших славу на кинофестивалях и обязательных к просмотру.

В минувшем году мы много писали для вас о кино: говорили и о триумфаторе «Оскара», вышедшем из-под «пера» Гильермо дель Торо, и о его основном сопернике — «Трех билбордах на границе Эббинга, Миссури», и о скандальном и ностальгическом опусе Ларса фон Триера, вернувшегося на Каннский кинофестиваль после многолетней анафемы, и даже о яркой и музыкальной «Богемской рапсодии».

Однако и вне нашего поля зрения остались много обласканных мировой критикой картин, чьи премьеры состоялись в 2018 году и чей просмотр обязателен. Они — в нашей сегодняшней подборке.

В США

Настоящим откровением для зарубежной кинокритики стал, пожалуй, режиссерский дебют американского киноактера Пола Дано «Дикая жизнь». Парадокс Дано лично для меня всегда заключался в том, что при недюжинном таланте увидеть его на главных позициях не случалось практически никогда, кроме разве что сюрреалистического «Перочинного человека», где Пол Дано в паре с Дэниэлом Рэдклиффом разыгрывает дружбу человека с трупом. Тем большее значение для знакомых с актерскими работами Дано имеет его первый режиссерский опыт, посвященный истории гибнущей любви между двумя супругами. Пронзительная и глубоко драматическая лента, снятая с особым психологизмом, уже снискала славу чуть ли не лучшей в числе актерских работ исполнителей главных ролей Джейка Джилленхола и Кэри Маллиган.

Система американской анимации в уходящем году должна сказать спасибо сразу двум мультфильмам, один из которых ценен в авторском, а другой — в техническом аспекте. Первый — это режиссерская работа, пожалуй, самого узнаваемого кинематографиста нашего времени Уэса Андерсона «Остров собак». Присущий авторскому стилю Андерсона кукольный комизм в его мультипликационных работах всегда смотрится особенно гармонично: так было с «Бесподобным мистером Фоксом», так же и с «Островом собак». Премьера этого мультфильма состоялась на Берлинале и принесла режиссеру «Серебряного медведя». Неплохо для мультфильма о дискриминации братьев наших меньших, не так ли?

Техническим же триумфом для американцев стал совсем недавний «Человек-паук: Через вселенные», сделанный по новой анимационной технологии и уже прозванный чуть ли не лучшим творением Marvel этого года. Добрый, нехитрый, но со своей долей драматизма, как это и свойственно историям о Человеке-пауке, мультфильм заслуживает внимания даже тех зрителей, кто от войн супергероев значительно подустал.

От доброго и вечного — сразу к ужасам. А в них американцы снова удивили: если в прошлом году голливудский ужастик «Прочь» удостоился «Оскара» за лучший сценарий, то в этом году успеха стоит ждать от хоррора «Реинкарнация», который берет уж если не сценарием, то мастерской работой со звуком и общим эффектом создания крайне неприятной, гнетущей и тревожной обстановки, заставляющей нервно грызть ногти даже самых избалованных киношными ужастиками зрителей.

Не менее интересной из-за иронического отношения к одной из самых главных американских проблем оказывается и лента «Черный клановец», получившая Гран-при каннского жюри. Биографическая картина, с тонким юмором рассказывающая о внедрении чернокожего полицейского и еврея в Ку-Клукс-Клан, заставила зрителей на премьере фильма в Каннах хлопать режиссеру Спайку Ли в течение шести минут. Ну а россиянам, кому, как оказалось, бытовой расизм далеко не чужд, рекомендуем в обязательном порядке. Тем паче что посыл Спайка Ли глубоко ироничен и вовсе не содержит навязчивой пафосности типичных голливудских картин на данную тему.

В Европе

О европейцах мы в этом году писали достаточно, а наш кинообзреватель даже знакомила читателей с буднями Берлинского кинофестиваля. Рассказать, пожалуй, осталось лишь о двух незамеченных нами фильмах: «Экстазе» Гаспара Ноэ и «Холодной войне» Павла Павликовского.

Первый — эротичный, дикий, ассоциативный и эпикурейский, почти не содержит сюжета и рассказывает о прощальной вечеринке выпускников академии танца, которых в один момент захватывает жажда наслаждений, не сдерживаемая рамками приличия и морали. Все танцы, тела и души героев сплетаются в экстазе, а Гаспар Ноэ выдает очередной построенный исключительно на мерцающих образах фильм о страсти и животных инстинктах, живущих внутри каждого из нас.

Вторая же лента — гораздо менее похожая на киноавангард история любви в послевоенной Польше, снятая Павлом Павликовским, чья режиссура была отмечена призом в Каннах. Трогательная черно-белая лента Павликовского сильно диссонирует с кислотно-яркой картиной Ноэ, но ценность ее эстетики — в спокойствии и внимании к разделенным обстоятельствами героям. На первом плане здесь не инстинкты, а глубокие и местами трагические чувства, которые с особым вниманием и чуткостью фиксирует отстраненная камера оператора Лукаша Зала.

В России

Отечественный же кинематограф в минувшем году запомнился не только пресловутым «Летом» Серебренникова, которое и без наших подсказок наверняка уже все посмотрели, но и куда менее растиражированными, но заслуживающими внимания картинами «Сердце мира», «Кислота» и «Человек, который удивил всех».

«Сердце мира» — парадоксально человечное, пропитанное любовью ко всему живому кино от сценариста нашумевшей «Аритмии» Натальи Мещаниновой. Парадокс «Сердца мира», увлекающий и завораживающий кинокритиков, состоит в том, что действие этой жизнеутверждающей картины происходит на притравочной станции. В центре сюжета — ветеринар по имени Егор, тихий и закрытый, чувствующий куда больше сочувствия к животным, чем к людям. Однако частью одной человеческой группы ему все же хотелось бы стать: семья хозяина притравочной станции Николая Ивановича кажется герою вместилищем столь близкого и все же такого далекого от него самого уюта.

Природа в картине — почти мифологический герой вроде фолкнеровского Медведя — становится всеохватывающей и всепроникающей силой, которая связывает всех и каждого в независимости от наших собственных желаний. Эта парадоксальная антитеза между мифологическим и интимным в двух основных началах «Сердца мира», его спокойный повествовательный тон, чуткая камера, невероятные пейзажи и глубокий этический посыл заработали для картины Гран-при «Кинотавтра».

«Человек, который удивил всех» — единственный российский фильм, представленный в этом году в Венеции и теперь выдвинутый на «Золотой глобус». Так уж повелось, что российская глубинка с ее этническими мотивами — лакомый кусочек для кинематографистов. Вот и эксплуатирующая этот принцип картина режиссеров Натальи Меркуловой и Алексея Чупова рассказывает о шаманских традициях и поверьях, которые помогают смертельно больному егерю в сибирском поселке справиться с неизлечимой болезнью. Герой сибирского эпоса — селезень Жамба — сумел обмануть смерть, полностью изменив свою личность. Последовать его примеру решит и главный герой «Человека, который удивил всех». Шаманизм и архитипичность картины с ее почти животным ритмом, сочетающим динамику и статику, поистине завораживают.

«Кислота» — полнометражный дебют российского актера Александра Горчилина, не лишенный неточностей и ошибок, но очевидно выделяющийся на фоне прочих отечественных кинолент. Явно отличающийся в своей урбанистичности от двух предыдущих картин, фильм Горчилина препарирует душу современных 20-летних, одинаково далеких от взрослых и ровесников. Без цели и воли к существованию плавающие по вечеринкам и постелям друг друга молодые люди оказываются куда более одиноки, чем это кажется на первый взгляд. Картина о потерянном поколении, взращенном электронной музыкой и бездельем, — невероятно актуальное высказывание в пропитанном молодежными протестами и жестокостью 2018-м.

В Иране

К иранскому кино сегодня прикованы взгляды всех синефилов: чуть ли не каждый год именно иранские режиссеры становятся участниками и победителями мировых кинофестивалей А-класса. Зимой в Берлине на «Золотого Медведя» претендовал фильм Мани Хагиги «Свинья» о режиссере-неудачнике Хасане, на которого не позарился даже маньяк, убивающий всех подряд модных кинематографистов. Незатейливая, но глубоко ироничная лента, в сатирической форме рассказывающая о столь востребованном нынче иранском кино — это свежий взгляд на культуру и нравы Ирана. По своему комично-криминальному характеру «Свинья» Хагиги прочно ассоциируется с победителем Канн — шведской комедией «Квадрат», правда, высмеивающей не киноделов, а галеристов, вольготно живущих за счет ничего не смыслящих в искусстве, но желающих приобщиться к «прекрасному» богачей.

В Японии и Корее

Почти с тем же вниманием и любопытством, как к кино Ирана и Израиля, мировые кинокритики смотрят то, что нынче снимается в странах Азии. В Южной Корее в 1990-е годы прошла чуть ли не собственная «новая волна», которую на Западе почти никто не заметил. И теперь толерантные и жадные до всего диковинного европейцы пытаются восполнить допущенные пробелы, посылая главные кинонаграды в Японию, Корею и Китай.

В Южной Корее в этом году сняли неоднозначную и холодную ленту с огненным названием «Пылающий» по повести легендарного японца Харуки Мураками. Безответно влюбленный в знакомую детства, молодой человек Ли Джон-су, как и персонажи российской «Кислоты», не имеет жизненной цели. Кормить кошку подруги, пока та отправилась на экзистенциальные поиски в Африку — вот его главный приоритет на ближайшие месяцы.

Однако, вернувшись из поездки, возлюбленная Ли Джон-су привозит с собой таинственного и весьма состоятельного нового знакомого — эдакого корейского Кристиана Грея, явно хранящего какой-то секрет. Вскоре героиня бесследно исчезает, а жизнь главного героя впервые за годы становится осмысленной. Тусклая и сероватая эстетика корейского быта, почти полное отсутствие закадровой музыки и пронзительная игра актеров вместе составляют настоящую симфонию одиночества и поиска ответов на почти теологические вопросы.

Японцы за бортом также не остались, а напротив возглавили список лучших фильмов года — благодаря режиссеру Хирокадзу Корээде, заполучившему «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Картина «Магазинные воришки», которая в России вышла только под конец года, трогательна в своем стремлении воспеть парадоксальность семейной любви. В центре сюжета — связанный родственными узами клан мелких преступников, где все от мала до велика промышляют воровством в супермаркетах.

При всей своей криминальности эта семья бедного японского рабочего вызовет зависть у любого богача своей сплоченностью и окружающей героев любовью. Воришки не злы и не меркантильны по природе: всем, что у них есть, они готовы делиться с теми, кто в этом нуждается. Именно так на попечении у семейства оказывается оставленная на улице маленькая девочка, которая быстро вливается в дружный коллектив и начинает воровать не хуже своих новых братьев и сестер.

Помимо социального пласта, который заинтересует тех, кому любопытно узнать, как живут бедные в Японии, в «Магазинных воришках» присутствует и нечто интернациональное, понимаемое всеми культурами, что, наверное, и обеспечило ему триумф на главном мировом кинофестивале, — всеобъемлющая любовь.