"Дом, который построил Джек": Данте, Гитлер и Ларс фон Триер

Последний фильм Ларса фон Триера оказался сатирой на собственное творчество, полной ностальгии.

Ларс фон Триер, известный скандалист, аэрофоб и любитель шаманизма, вернулся в этом году в Канны после семи лет отчуждения от «двора»: тогда на премьере своей «Меланхолии» датчанин неудачно пошутил о якобы имеющейся у него симпатии к личности Адольфа Гитлера. Надо признать, возвращение «блудного сына» на самый авторитетный кинофестиваль и теперь прошло не без потерь: картину «Дом, который построил Джек» Триеру разрешили показать лишь вне конкурсной программы, а во время самой премьеры зал покинули десятки зрителей из-за шокирующих сцен убийств женщин и детей, которые режиссер изображает с особым садистким упоением. Хотя, казалось бы, чему удивляться, если садизм, сексуальные извращения и Бьорк в главной роли в лентах Триера уже были?

6 декабря новое «полотно» эксцентричного датчанина доберется и до российских кинотеатров. «Не думаю, что "Джек" может напугать российских зрителей, жителей страны, в которой ежедневно 300 женщин гибнут по вине мужчин. Реальная жизнь гораздо страшнее», — предположила на премьере фильма в Москве соавтор сценария Йенли Халлунд.

«Дом, который построил Джек» окунает зрителя в будни серийного маньяка, развернувшего свою преступную деятельность в Америке 1970-х годов. Сюжет картины концентрируется вокруг пяти «инцидентов», каждый из которых Джек (Мэтт Диллон) оформляет как произведение искусства, попутно повествуя о превратностях жизни убийцы то ли психоаналитику, то ли случайному слушателю, то ли голосу в голове — Верджу.

Все жертвы маньяка — от назойливой попутчицы (Ума Турман) до глуповатой подружки Джека, которую он безжалостно нарекает «Простушкой» (Райли Кио) — глупы и буквально сами помогают убийце совершать злодеяния. «Ну почему в этом мире всегда виноваты мужчины?» — недоумевает Джек, будто намекая нам на обвинения в сексизме против самого Триера.

Вечно мающийся эгоцентрик фон Триер, конечно, рассказывает не об абстрактном маньяке, пусть и таком занимательном, как Джек. Центральной персоной его новой ленты, как, в общем-то, и многих других, становится сам режиссер. Где-то крайне по-фанфаронски, а где-то не без грустной самоиронии он проводит зрителя по собственной творческой тропе, любовно вставляя в сюжетную ткань ленты кадры из своих предыдущих картин. Попутно Триер, хоть и не говоря в сущности ничего нового, ставит перед нами насущные вопросы о природе искусства и художника, которые явно его самого волнуют довольно давно.

«Я всегда хотел быть архитектором, но моя мать сказала, что инженером быть практичнее», — вспоминает режиссер концепцию поздних немецких романтиков об обывателях, вечно мечтающих стать людьми искусства.

«Меня всегда восхищали немецкие машины убийств», — говорит Джек, вновь оживляя дискуссию Джона Рескина о недопустимости применения к искусству категорий морали.

При этом фон Триер разбавляет возвышенный пафос «Джека» после разговоров о вечном, шокирующе откровенных сцен преступлений и цитирования картин Делакруа забавными кадрами из повседневной жизни героя, свидетельствующими о неловкости и угловатости этого человека, пару секунд назад назвавшегося великим художником. Иронично здесь выглядит и разрывающий даже самые нарочито драматичные сцены хит Дэвида Боуи «Fame», который временами заставляет зрителя нервно поерзать на стуле от своей неуместности. Причина такого диссонанса проста: то ли любовь, то ли ненависить к себе и плодам своего творчества от Триера передаются и Джеку: все его «полотна» бессмысленны без того мистического Дома, который тот всегда хотел, но так и не построил.

Сам же таинственный Вердж оказывается никем иным, как создателем «Энеиды» и проводником Джека в дантовский ад — Вергилием. Не зря сыгравший его Бруно Ганц уже успел «засветиться» в роли посредника между человеческим и неземным у Вима Вендерса в «Небе над Берлином». А Ларс фон Триер без лишней скромности ставит своего гения в один ряд с Данте и Гитлером, будто пророча себе же место в подземном царстве.

Концентрированный, пафосный и хвастливый «Дом, который построил Джек» — достойный итог карьеры Триера, его исповедь и отпевание. После которых, как мы можем предположить, зная датчанина, наверняка наступит воскресение.