Ирина Слуцкая: "До восемнадцати лет жила в однокомнатной квартире с родителями"
Ирина Слуцкая – дважды призер Олимпийских игр, политик, телеведущая и мать троих детей
Ирина Слуцкая – дважды призер Олимпийских игр, политик, телеведущая и мать троих детей. Спортсменка рассказала «Собеседнику», на что потратила первый крупный заработок, как ее дети общаются с бывшим мужем, а также ждет ли от дочери-фигуристки золотых медалей.
– Часто говорят о том, что спортсмены незаслуженно получают большие гонорары, якобы не за что. Расскажите, чего стоят спортсменам победы и большие зарплаты?
– Возможно, так говорят об отдельных видах спорта, где спортсмены действительно очень много зарабатывают? Хоккей, теннис, футбол... Наш же спорт никогда много не зарабатывал. Конечно, это сейчас уже совершенно другие времена. Заработать можно на рекламных контрактах, на участиях в ледовых шоу. Но опять же, чтобы получать хорошие контракты и приглашения в шоу, нужно уже чего-то достичь, нужно стать чемпионом. А этому предшествует огромная работа, огромный труд. В мое время зарплата была 15.000 рублей, и она считалась президентской. Больше никаких поблажек не было. Плюс, конечно, олимпийские чемпионы пожизненно получают какую-то определенную сумму денег.
– По-вашему, когда условия для фигуристов были лучше – в ваше время или сейчас?
– В наше время великие фигуристы вынуждены были уезжать за рубеж, потому что условий для тренировок не было. Я, пожалуй, никогда не забуду каток, который я, вместе с тем что очень любила, в то же время ненавидела. Это Стадион юных пионеров, где каждый день начинался с преодоления каких-то препятствий. В первую очередь нужно было постараться не замерзнуть, потому что температура там была плюс 5–6 градусов. Больше того, был ужасно кривой лед. Перед большими соревнованиями, если была возможность, я уезжала в Новогорск, в Одинцово, где условия для тренировочного процесса были получше. Там было не так холодно, на ровном льду не надо было искать место, чтобы прыгнуть.
– Слышала байки про то, как завистники подкладывают стекла в коньки, что-то ломают. У вас были подобные ситуации?
– Я думаю, это что-то из разряда легенд около фигурного катания. Да, ходили слухи, что резали платья, тупили коньки. Но сколько я себя помню в фигурном катании, никогда такого не происходило. Но тем не менее фигуристы действительно всегда коньки носят с собой, не оставляют их ни на минуту: а вдруг...
– Часто в фильмах о спорте советского времени показывают, как скептически к нам относились американцы и европейцы. Вы на себе почувствовали это, побывав там на сборах и соревнованиях?
– Времена были разные, и действительно в конце 90-х – начале 2000-х к нам очень предвзято относились. И это исходило все же от американцев. Например, наших, особенно девчонок, никогда не пускали на наивысшие ступени, пьедесталы. Все помнят мою борьбу с американкой, все помнят Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити и скандал со спортивной парой из этого города. Обидно, что ты как спортсмен, будучи фактически даже на две головы выше, на том континенте никогда не мог победить.
– Вы рассказывали о том, что были из бедной семьи. Когда заработали первый крупный гонорар, на что его потратили?
– Да, действительно, мы никогда не обладали несметными богатствами. Я до восемнадцати лет жила в однокомнатной квартире с родителями. У меня за шторкой стояла кровать, стол, телевизор, шкаф. Моим первым заработком были 500 долларов за победу на чемпионате мира среди юниоров. Я не помню, на что мы потратили эти деньги, но хорошо помню, как я заработала первые 3000 долларов на Играх доброй воли, и на эти деньги родители, конечно, чуть добавив, купили машину, «Таврию» голубого цвета. Это была моя мечта, чтобы папа отвозил меня на машине в школу, на тренировки...
– Ваша Варечка занимается фигурным катанием. Вы ждете от нее повторения вашего успеха? Почему не отдали тренироваться к Тутберидзе?
– Да, Варя занимается фигурным катанием с четырех лет, и захотела она этого сама. Если бы у меня была возможность, я бы ее отдала в руки Жанне Федоровне Громовой. Для меня это лучший тренер всех времен. Я никогда не даю поблажек и, когда разговариваю с тренером – она сейчас тренируется у Вазгена Азрояна, – всегда прошу, чтобы моего ребенка ни в коем случае не выделяли, а, даже наоборот, чтобы относились к нему немного строже, и Варя это точно знает. Иной раз она, конечно, обижается, но я ей объясняю, что раз она носит фамилию Слуцкая, она должна быть в два раза сильнее, чем она есть на сегодняшний день, должна много и упорно трудиться. Но при всем этом у меня нет цели сделать из своей дочки чемпионку. Главное, что сейчас фигурное катание ей правда очень нравится. Она трудится и потихоньку делает успехи.
– Чем занимается старший сын?
– Сын продолжает тренировки по хоккею, но все же на таком скорее любительском уровне. Он погружен в учебу, изучает иностранные языки. На сегодняшний день он очень увлечен самолетами, сидит постоянно на каких-то специализированных сайтах. Он всерьез мечтает стать капитаном «Боинга». Для поступления в институт нужна обязательно математика, поэтому старательно учит и ее. Небо сейчас самая большая мечта Артема. Не знаю, куда выльется эта мечта в будущем, но я горжусь своим сыном и считаю, что он выбрал для себя очень хорошее занятие. Он с таким удовольствием и рвением мне рассказывает про различные закрылки самолета, фюзеляжи, какие-то кнопочки. Я, конечно, в этом очень мало понимаю, но делаю умный вид и стараюсь задавать Артему вопросы, а он мне на них со всеми подробностями отвечает.
– Как старшие детки общаются с папой?
– У Артема с Варей прекрасные отношения с папой. Они часто видятся, правда, без моего присутствия. Знают, что, если захотят, всегда могут погостить у него. Каждому ребенку нужны и мама, и папа, и я счастлива, что у моих детей есть оба родителя, с которыми они могут в любой момент жизни пообщаться.
– У вас двое детей от первого брака, и у вашего мужа Алексея – так же. Скажите, как дети общаются между собой?
– Хорошо. У наших мальчишек вообще разница всего лишь в пару месяцев, они нашли общий язык. Но из-за того, что живем в разных городах, не так часто встречаемся.
