Как я спасал георгиевские ленты и не спас "Бессмертный полк"

Шеф-редактор сайта Sobesednik.ru — о том, что происходит с символами Победы, когда кончается празднование 9 мая.

Каждый год, когда наступает 10 мая и люди, родившиеся через много лет после 1945-го, заканчивают праздновать то, что они победили и могут повторить, у меня появляется важная работа: я спасаю георгиевские ленточки.

Я далек от благоговения перед этим символом, как и вообще перед символами. Но все равно, когда я вижу эти ленточки намотанными, к примеру, на ограду газона или просто валяющимися в пыли, становится как-то не по себе. Я их собираю, приношу домой и складываю на шкаф — за последние несколько лет их там накопилось что-то около полутора десятков.

Что мне с ними делать, я не знаю. В разных странах, например, разные правила обращения с государственными флагами, которые выгорели на солнце, выцвели под дождями или истрепались на ветру: где-то их можно только сжигать — и это единственный способ утилизировать государственный символ, уже отре́явший свое; а где-то — только порезать на ленточки и с почетом захоронить в землю...

У нас теперь есть «Кодекс георгиевской ленточки». В нем сказано, кстати, что она «не является геральдическим символом»; закон о ее защите как символа Победы тоже пока не приняли. «Если ленточка пачкается, ее необходимо заменить» — а что делать с замененной? Непонятно.

А в этом году моя экспозиция на шкафу чуть не пополнилась двумя доселе невиданными артефактами: это были портреты с акции «Бессмертный полк». В прошлом году я, признаться, не поверил рассказам о том, что эти портреты после акции видели валяющимися на улице или даже в мусорных контейнерах. Ведь при нынешнем отношении к Победе эти фотографии — примерно то же, что иконы для верующих.

Но в этом году вечером 9 мая я сам увидел два таких портрета у себя «на районе» — кто-то, видимо по дороге с шествия, засунул их за металлический сайдинг местного супермаркета. Если верить официальным данным, в шествии «Бессмертного полка» в Москве в этом году приняло участие около миллиона человек, поэтому, конечно, бессмысленно пытаться делать какие-то выводы и обобщения на основе этого одного случая. Но проблема определенно есть: она в том, что вокруг становится очень, очень много символов — и все они требуют особого обращения.

Иначе возникает опасность кого-то оскорбить — и связанная с этим угроза для жизни и здоровья: как выяснилось, казаки били сторонников Навального 5 мая за то, что на плакатах у них было написано слово «царь». Депутат Госдумы Наталья Поклонская, наверное, будет недовольна, если вы произнесете «имя императора Николая II, причисленного к лику святых и почитаемого во всём православном мире», не помыв предварительно свой грешный язык с мылом. Споры о роли Советского Союза в первом этапе второй мировой войны балансируют на грани уголовной ответственности по статье 354.1 УК «Реабилитация нацизма» — под нее подпадает в том числе «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны».

Да что там — глава Госдумы около полутора лет назад предлагал ввести ответственность за покушение на честь и достоинство президента. И нам уже давно дают понять: президент у нас не просто функция, а конкретная личность со своим местом в истории; это не название должности — это определенный человек, и он, как и Родина, может быть только один. (Татарстан с этим не согласен и пока упирается.)

Со всем этим надо что-то делать. Пафос, переходящий границы, обычно хорошо ставит на место жизнь. Именно поэтому я оставил портреты ветеранов там, куда их засунули их потомки — и, наверное, как-нибудь поступлю по своему разумению с коллекцией «спасенных» георгиевских ленточек.

• читайте также:
  9 мая и день победы Росгвардии