Николай Трубач лечился от коронавируса в той же клинике, что и Бабкина
Николай Трубач на собственной шкуре прочувствовал, что такое коронавирус. Артист заявляет, что переболел им два года назад
Николай Трубач на собственной шкуре прочувствовал, что такое коронавирус. Певец тоже переболел одной из разновидностей этой заразы. Причем еще два года назад.
О том, как ему удалось вылечиться, а также о своей жизни на самоизоляции, любимец публики рассказал в эксклюзивном интервью корреспонденту Sobesednik.ru.
— Николай, 11 апреля вы отметили юбилей – вам исполнилось 50 лет. Как вы отметили этот праздник в наших новых реалиях?
— Отметил, соблюдая все предписания – дома, с супругой и младшей дочерью. Мы приготовили мою любимую уточку в духовке, накрыли красивый стол. Уже с пяти утра мне начали звонить друзья, знакомые с разных концов света, поздравлять. Поэтому юбилей получился хоть и немного странный, но очень жизнеутверждающий и радостный. К вечеру у меня уши были как у слона, но не потому что их дергали, а из-за телефона. Поздравления закончились только к двум часам ночи.
В принципе, все те люди, которых я бы хотел видеть за праздничным столом, поздравили меня на удаленке. Почему-то они все меня успокаивали, но я в общем-то не сильно и переживал. Во-первых, как только все ограничения отменятся, друзья ко мне обещали приехать и отпраздновать мой юбилей, а во-вторых, мне даже понравилось отмечать только с семьей, было очень тепло и хорошо. А еще один плюс – не нужно было долго готовиться к празднику, как-то держать лицо, потому что находишься дома. Но я, конечно, побрился…(смеется).
— Обычно вы отмечаете день рождения в больших компаниях?
— Да, я очень люблю собирать друзей и праздновать в каком-то вкусном, уютном, хорошем заведении. Вот первый раз в жизни пришлось нарушить эту традицию, но при этом не нарушая закон.
— Вы знаете, что такое коронавирус не понаслышке. Но, насколько я знаю, у вас был не COVID-19?
— Да. Дело в том, что существует несколько десятков этих коронавирусов. И опасны они тем, что если обыкновенная пневмония развивается, грубо говоря, на фоне какой-то болезни в течение нескольких дней, то коронавирусная пневмония может развиться в считанные часы, самое длительное время – двое суток. У меня это произошло просто мгновенно. Еще вечером я был в тонусе, в прекрасном настроении, а уже утром не мог пошевелиться, у меня была высочайшая температура, дикие боли в теле, одним словом, я находился в очень тяжелом состоянии. Жена меня тут же повезла в клинику, где меня реанимировали в течение недели, а потом я еще месяц там восстанавливался.
Это было тяжелое и, я бы даже сказал, мучительное лечение. Кстати, спасали меня в той же клинике, где сейчас находится Надя Бабкина. Это очень хорошая клиника мирового уровня. Кстати говоря, когда я там лечился, ко мне в палату приводили даже немецких врачей, показывали им в каких условиях у нас лечат артистов. Я и сейчас по разным другим поводам туда обращаюсь. Верю, что Надежде Георгиевне там окажут необходимую помощь и потихонечку поставят ее на ноги.
— В прессе пишут, что Надежда Бабкина не сразу обратилась к медикам, а какое-то время лечилась дома. Это ошибка?
— Нам уже несколько месяцев говорят, что при любых симптомах коронавируса – температуре, кашле, одышке — нужно обращаться к врачу. И это не шутки. Самолечением заниматься не нужно. Чем дольше вы будете оттягивать момент обращения к медикам, тем тяжелее врачам будет вас спасти в случае, если у вас обнаружат COVID-19.
— Возможно, вы в курсе, как сейчас себя чувствует Надежда Георгиевна?
— Насколько я знаю, общаясь с друзьями, ее дела улучшились и наблюдается положительная динамика.
— А как дела у недавно выписанного из больницы в Коммунарке Льва Лещенко?
— Я с ним не связывался, но знаю, что у него все хорошо. Конечно, есть какие-то остаточные дела. Кстати, при коронавирусе то, что вас выписали из больницы, еще не значит, что вы уже здоровы. А тем более, у Льва Валерьяновича уже серьезный возраст. Он находится дома, потихонечку восстанавливает силы.
При обычной пневмонии последствия могут быть серьезными, а при коронавирусе – тем более. Можно и не восстановиться до конца, одышка, к примеру, может сохраниться, могут остаться рубцы, произойти омертвление легочной ткани. Одним словом, может быть все, что угодно!
— Как проходит ваша самоизоляция?
— Мы изолировались с женой и младшей дочерью. Старшая изолировалась отдельно с мужем и ребенком. Я третью неделю не выхожу на улицу, но дома мне работы хватает. Занимаюсь творчеством, у меня в наличии много разнообразных музыкальных инструментов, так что заняться есть чем. Вечером, как правило, всей семьей готовим вкусный ужин.
Кстати, с утра я уже много лет занимаюсь дыхательной гимнастикой, чтобы привести легкие и организм в тонус. Последние два года после болезни вообще ни одного дня не пропускаю.
— Это вам врачи посоветовали?
— Да. Дело в том, что в каждом серьезном пульмонологическом отделении всегда есть врач-терапевт, который уже при выздоровлении после пневмонии назначает специальные массажи, преподает специальную дыхательную гимнастику для того, чтобы легкие пациента получали больше кислорода и быстрее приходили в рабочее состояние. Кто-то потом забрасывает это дело, ну а я, прикрепив еще какие-то другие упражнения, до сих пор делаю дыхательную гимнастику и многим ее рекомендую!
— С сегодняшнего дня в Москве введена пропускная система. Как вы думаете, она поможет нам побороть коронавирус?
— Я считаю, что мы вновь выдумываем собственное колесо и, мягко говоря, пытаемся одним задом усидеть на двух стульях. Те страны, которые пострадали больше всех и сейчас серьезно борются с коронавирусом – Италия, Франция, Испания, – закрыли полностью все. А мы как-то одной рукой запрещаем, а другой – разрешаем. То есть, мы, вроде бы, боремся с коронавирусом, вводим цифровые пропуска, режим самоизоляции, закрываем кафе, рестораны, но в то же время, у нас работает метро, где вся коронавирусная зараза распространяется с наибольшей скоростью и интенсивностью.
И что мы видим в первый день этого пропускного режима? Огромные толпы людей в метро, не соблюдающих вообще никаких предосторожностей. И полицейские, вынужденные все это проверять, тоже находятся в этой гуще. Одни люди работают, другие – нет, церкви не закрываются. Мне кажется, что если уж бороться, то нужно останавливать все. А мы, получается, хотим, чтобы у нас люди поменьше болели, но и в то же время, чтобы и экономика не совсем останавливалась. Нужно побороть болезнь, а потом уже заниматься деньгами. Солдаты маршируют, готовятся к параду...
Одним словом, все чисто по-российски, мы идем своим путем, все как обычно. Какая-то половинчатая борьба у нас получается.
А еще меня очень беспокоит вопрос перепрофилирования стационаров под COVID-19. Около 30-и клиник, которые, собственно, должны заниматься лечением других больных, занимаются сейчас коронавирусом! Сейчас как-то про это не говорят, а ведь много людей, например, с онкологией дожидались плановой жизненно-необходимой операции! Получается, что все эти люди со своими болями, иногда просто страшнейшими, должны как-то выживать у себя дома. Я считаю, что это огромная проблема.
Конечно, борьба борьбой, пневмония пневмонией, но про больных, которые сейчас не могут прооперироваться, тоже нельзя забывать. Государство срочно должно что-то с этим делать!
