Отставка Эрнста, уход Путина: Белковский объяснил цель смены собственника "Первого канала"
По мнению политолога, в результате приватизации главной телекнопки страны будет создана база для транзита власти
Меньше месяца назад политолог Станислав Белковский озвучил в интервью Sobesednik.ru свой прогноз о том, что клан братьев Ковальчуков получит контроль над «Первым каналом», а кресло под гендиректором «Первого» Константином Эрнстом закачается. И вот, похоже, прогноз Белковского сбывается – правда, пока лишь отчасти.
В пятницу стало известно, что председатель правления СОГАЗа Антон Устинов выдвинут в кандидаты в совет директоров «Первого канала» (наибольшей долей СОГАЗ владеет фирма близкого к президенту миллиардера Юрия Ковальчука. – Прим. Sobesednik.ru). А в субботу был опубликован указ президента о награждении Эрнста орденом «За заслуги перед отечеством» I степени. На прощание? Или перед новым назначением? Свое видение ситуации представляет Станислав Белковский.
– Совсем недавно вы прочили Эрнсту отставку. Вручение ордена – первый звоночек для него, как думаете?
– Орден «За заслуги перед Отечеством» I степени нередко рассматривается Владимиром Владимировичем Путиным как пенсионное удостоверение. Как большая дружеская награда на выход. Так бывает. Бывает и наоборот.
Не думаю, что Владимир Путин хочет унизить Эрнста и показать всем, что он просто убрал этого человека. Нет, Эрнст слишком дорог Владимиру Владимировичу еще с тех времен, когда благодаря Константину Львовичу «Первый канал» в 2000-м очень быстро перешел из-под фактического контроля Бориса Березовского (где он пребывал с середины 1990-х) непосредственно в ведение Администрации президента.
Константин Львович Эрнст – фигура сакральная. Он памятник, его просто так не уберешь. По крайней мере, если он сам этого не захочет.
Причем тут даже неважно, какие фактически будут его полномочия по управлению каналом, которые, думаю, с приходом Ковальчуков будут снижаться и сокращаться, поскольку к менеджменту канала очень много претензий.
Финансовое положение «Первого канала» довольно аховое, очень много долгов и очень специфическая манера работы с контрагентами, которым традиционно на «Первом» дают понять, что хотят – заплатят, не хотят – не заплатят, и вообще постойте на коленях. Но все это никак не влияет на политический статус Константина Львовича Эрнста, который остается весьма высоким. И награждение самой высокой наградой Российской Федерации только подчеркивает этот факт.
– А если Эрнст уйдет, какой пост он мог бы занять?
– Конечно, он мог бы куда-то уйти, но, во-первых, нет подходящей площадки для этого...
Такой позицией мог бы быть пост министра культуры, который хоть и меньше, чем гендиректор «Первого канала», но все-таки достоин великого Эрнста.
Но сейчас такая должность не просматривается. Поэтому он будет сидеть на своей должности столько, сколько захочет, а управленческая эффективность в данном случае не так важна.
Вот Алексей Борисович Миллер сидит всю жизнь во главе «Газпрома», и ничего с ним не происходит, в то время как капитализация газового монополиста упала в пять раз, – напоминает Белковсий. – То есть, для Владимира Путина совершенно неважно, насколько продуктивен «Первый канал». Важно, что Константин Львович Эрнст – это символ преданности, верности, эффективности в идеологическом смысле, это один из людей, который, в частности, окормлял сочинскую Олимпиаду 2014-го, один из ключевых проектов Владимира Владимировича Путина. И какого-то ярко выраженного недовольства Эрнстом нет и не может быть.
Другой вопрос, какие будут у него полномочия при новом собственнике. Может быть, эти полномочия сократятся, и Ковальчуки заведут свой топ-менеджмент – «Национальной Медиа Группы» и других структур, которые де-факто возьмут финансовые потоки под свой контроль.
– Зачем Ковальчуку убыточный канал? Последние годы «Первый» показывает то 4,1 млрд, то 6,8 млрд руб. убытка... По сути, сегодня «Первый канал» – всего лишь символ, не более того. Разве нет?
– Происходящее сейчас – это скорее начало нового процесса большой приватизации, который должен привести формальное соответствие с фактическим. То есть, те представители кланов, близких к Владимиру Путину, которые контролируют различные государственные активы де-факто (например, «Роснефть» и т.д.), через несколько лет будут контролировать их и де-юре, что создаст базу для пресловутого транзита власти.
До ухода Владимира Владимировича от власти, думаю, пройдет такая вот масштабная приватизация. На чем, видимо, правление Владимира Путина и завершится. А когда – пока неизвестно.
Так что «Первый канал» – первая ласточка этой приватизации: Ковальчукам по неформальному распределению обязанностей как бы отданы большие медиа. Вот «Первый канал» им и достанется. А коль скоро канал не собираются закрывать и он остается важнейшим вещателем в системе государственных СМИ, значит, нужно как-то оптимизировать его управление.
– Выходит, финансовый момент в приобретении канала неважен. А что важно? Почему именно сейчас? Это связано как-то с грядущими выборами?
– Впрямую с выборами это не связано. Собственно, «Первый канал» мог существовать в нынешнем режиме еще сколь угодно долго. Просто было принято решение: раз Ковальчукам по неформальному распределению обязанностей это отходит, то пусть отходит и формально тоже. Вот и все.
Что касается финансовой составляющей... Поскольку «Первый канал» выполняет важнейшую социальную функцию, поэтому, конечно, ему должны дать средства из госбюджета. Кроме того, банк ВТБ будет его кредитором...
Но вообще-то рыночный успех не является для Владимира Путина важнейшим критерием оценки качества управления. Гораздо важнее для него контроль и преданность, беззаветная преданность одних людей другим.
И Константин Львович за 21 год пребывания в своей нынешней должности ни разу не позволил президенту усомниться в этой преданности.
– Как вы считаете, может ли измениться наполнение канала с приходом новых владельцев?
– Я уже давно почти не смотрю «Первый канал», поэтому не могу оценивать. Хотя последние годы смотрел «Голубые огоньки» – потому что Константин Эрнст правильно сказал, что «Голубые огоньки» критикуют те, кто их не смотрит. И чтобы высказать хоть какую-то точку зрения, я посмотрел за минувшие годы несколько раз вот эти новогодние представления, смысл которых мне абсолютно ясен – показать, что время остановилось. Абсолютно тот же состав артистов, что и 30 лет назад.
Мне все это кажется очень странным, если не сказать хуже, но тут я согласен с Константином Львовичем – что я не аудитория этого продукта и смотрел его только для общего развития. Поэтому не мне судить. А Кремлю, видимо, это все должно очень нравиться.
Да, конечно, будет какое-то новое производство, но не уверен, что «Национальная Медиа Группа» и Ковальчуки преследуют цель как-то радикально революционизировать канал. Владимир Путин – человек весьма консервативный, и если ему что-то нравится, то оно должно быть примерно так, как и раньше, независимо от того, нравится ли это кому-то еще.
– Помните, в вашем прошлом прогнозе был такой пассаж: Ковальчукам достанется либо первая кнопка, либо влияние на «Газпром»...
– Про «Газпром» все точно станет известно в этом году. Борьба за газовую монополию идет очень жесткая. Не факт, что Ковальчуки его заберут себе, но это отнюдь не исключено.
