Станислав Белковский: Эрдоган, может быть, и мечтает о Крыме, но нацеливается на Кипр
Пойдет ли Эрдоган на конфликт с Россией из-за спорных территорий, рассуждает Станислав Белковский
После того как Турция практически в открытую поддержала Азербайджан в войне за Нагорный Карабах, глава этой страны Реджеп Эрдоган может посягнуть на Крым. Он не раз объявлял, что Анкара отказывается признавать Крым российским, а на октябрьской встрече с президентом Украины Владимиром Зеленским высказал мысль, что считает полуостров аннексированным и будет дальше помогать крымским татарам. Еще раньше он высказывал мысль, что Крым должен быть турецким… А на днях эксперты Institute for the Study of War (ISW, Института по изучению войны) в США опубликовали исследование, где отметили явное напряжение в российско-турецких отношениях, которое вполне может закончиться прямым военным конфликтом.
Так пойдет ли Эрдоган на конфликт с Россией? Свое видение ситуации представил «Собеседнику» политолог Станислав Белковский.
«Его цель не Крым, а Северный Кипр»
– Эрдоган не скрывает цель восстановления Османской империи в тех или иных формах, и с этим связана его разноплановая и разноформатная экспансия, но все же я не считаю, что он будет воевать с Россией за Крым и вообще пойдет на горячую войну с Россией. Потому что Россия ему нужна как союзник в определенных вопросах. В частности, в вопросе карабахского урегулирования.
Потому что я убежден: без предварительного согласия Владимира Путина на боевые действия, конечно, ни Турция, ни Азербайджан не пошли бы на то, что они сделали. Думаю, Владимир Путин дал понять, что он не вмешается, и только тогда война началась.
Если бы Владимир Путин дал понять Реджепу Эрдогану и Ильхаму Алиеву, что Россия категорически против боевых действий, думаю, что конфликт остался бы замороженным еще на неопределенное время.
Кроме того, Реджеп Тайип Эрдоган не будет устраивать в принципе третьей мировой войны и захватывать чужие территории. В этом смысле он действует гибридными путями, как и Владимир Путин.
Поэтому Эрдоган, может быть, и мечтает о Крыме, но отнимать его у России силой он точно не будет. Это, скорее, элемент его общей пропагандистской концепции, кампании вокруг идеи Османской империи. К тому же, ему есть чем заняться.
Его приоритетная цель после поддержки Азербайджана и восстановления практического контроля Баку над Карабахом – это Северный Кипр. Де-факто существует Турецкая республика Северного Кипра, она признана только Турцией. Но хотя бы признанная, а Карабах не был признан Арменией, что и помешало Еревану воспользоваться помощью ОДКБ и вообще официально апеллировать к союзническим обязательствам других стран, в частности, России.
Но вернемся к Северному Кипру. На мой взгляд, сейчас, видимо, подходит к концу эпоха, когда всерьез обсуждалось воссоединение Кипра и создание единого государства на острове. Реджеп Эрдоган ясно дает понять: миру придется смириться с независимостью Турецкой республики Северного Кипра. И, возможно, уже в ближайшие годы, страны, которые не идут в Евросоюз (и не рассматривают для себя такую перспективу), начнут признавать Турецкую республику Северного Кипра как полноценное государство. Кстати, это откроет ворота для масштабных инвестиций на Северном Кипре и возможного превращения в оффшорную зону, альтернативную той, что существует на греческом Кипре. Который свой оффшорный статус в последние десятилетия – по мере интеграции в ЕС – во многом утратил.
«Сначала сбитый российский Су-24, потом мечеть в Св. Софии… Что дальше?»
– Эрдоган идет последовательно к своей цели – трансформации Турции в глобальную силу. И не случайно устами как раз азербайджанского президента Ильхама Алиева было заявлено (во время карабахской войны), что пять постоянных членов Совета Безопасности ООН – это слишком мало. Намек на то, что Турция должна пополнить состав этого важного международного политического органа.
И все-таки Эрдоган действует в определенных юридических рамках (как, кстати, и Владимир Путин, в этом они очень похожи). У него на все должна быть справка и бумажка.
Да, трансформация музея Св. Софии в мечеть была знаковым событием, и мир это проглотил. Но надо задать вопрос миру – почему он это проглотил? Почему никто не паниковал, кроме Греции, которая в одиночку никак не могла повлиять на эту ситуацию?
В тот момент, когда мир смолчал (потому что у разных центров влияния в мире очень много интересов, связанных с Турцией), стало понятно, что Эрдоган пойдет и дальше. Так что угроза карабахской войны в воздухе возникла именно тогда. Просто никто на это не обратил внимания.
«Карабах показал: Россия и Турция могут поделить зоны влияния без спроса США и ЕС»
– На протяжении десятилетий мировые элиты пытаются уклоняться от разрешения замороженных конфликтов. В этом заинтересована международная бюрократия, которая питается этими конфликтами…
Я несколько лет назад заходил в МИД Франции, в Париже, встречался там с одним высокопоставленным чиновником и пожаловался ему, что нет актуальной концепции карабахского урегулирования. На что чиновник совершенно на голубом глазу ответил: «Как нет? Есть минские соглашения, которые просто надо выполнять».
Я хотел себя ущипнуть и удивленно переспросить у чиновника, действительно ли он считает выполнимыми эти соглашения? Но потом мне неожиданно открылась истина, что чиновник очень заинтересован в том, чтобы все было, как раньше. Что бесконечные делегации, конгрессы, форумы, заседания, люди, которые получают зарплаты за участие в этом процессе – все это, с точки зрения международной бюрократии, может продолжаться вечно. И кипрской проблемой можно заниматься вечно, и приднестровской проблемой и т.д.
Но сейчас выясняется, что все это до первого Эрдогана, что называется, который осмелится организовать войну. И до первого Путина, который этой войне не воспрепятствует. История в Карабахе показала еще, что Россия и Турция могут что-то поделить на евразийском пространстве без спроса Соединенных Штатов и Евросоюза.
Ведь после окончания войны США и Франция недоуменно спросили Россию и Турцию: что произошло, почему с минской группой ОБСЕ не посоветовались? Все это выглядело уже анекдотично.
Думаю, что, несмотря на то, что между Эрдоганом и Путиным нет ни полного доверия, ни совпадения интересов в полном объеме, сейчас все-таки противоречия между ними менее важны, чем их общая заинтересованность в том, чтобы сформулировать некоторые новые принципы мироустройства и показать, что США не всесильны в глобальном масштабе, а Евросоюз не всесилен в локальном масштабе.
Методология и действия российского и турецкого лидеров очень похожи: ты можешь решать проблемы? Решай, и не думай, что об этом скажут в Вашингтоне, в Брюсселе, Париже и т.д. Потому что Вашингтон, Париж, Берлин очень любят выпендриваться, но в решающий момент выясняется, что они ничего не в состоянии сделать, чтобы отстоять свою позицию.
Ведь чем, по сути, стал карабахский прецедент для Владимира Путина? Тем, что он, Путин, решает, каким государствам выживать на постсоветском пространстве, а каким нет.
«В чем Россия сэкономила на президентстве Майи Санду»
– И этот прецедент может быть использован Россией и в отношении Молдавии. Поэтому Владимир Путин, думаю, не переживает сейчас, что президентом там стал не Игорь Додон, считавшийся его другом, а Майя Санду.
Игорь Додон, как и многие постсоветские правители, апеллировал к дружбе с Владимиром Путиным, фактически требуя от России определенных ресурсов, которые Кремль из-за этой дружбы должен был бесплатно Молдавии имени Додона давать.
А Майя Санду не может апеллировать к аргументу дружбы, так как она только что заявляла, что никакой она не друг. Поэтому Россия, можно сказать, сэкономила на президентстве Майи Санду.
А главное, что России нужно, – это решение приднестровского вопроса. И с Майей Санду, может быть, даже легче будет его решать, потому что ей будет проще отстаивать в европейских структурах определенные уступки Молдавии по этому вопросу. Там, где не приняли бы (в Брюсселе, Берлине, Париже и Бухаресте) Игоря Додона, благосклонно примут Майю Санду даже с ее идеями компромисса по Приднестровью. Потому что это будет восприниматься не как позиция пророссийского президента страны, а как позиция проевропейского, прорумынского президента Молдавии, который для Европы и Румынии стоит значительно дороже.
Можно еще раз вспомнить в этом смысле Карабах. Так, еще в прошлом году Владимир Путин предлагал Николу Пашиняну решить Карабахский конфликт компромиссом, передав Азербайджану два района. В ответ были заявления: этого категорически никогда не будет. И чем все закончилось?
И любая Майя Санду в Молдавии, и любой Владимир Зеленский на Украине теперь должны помнить об этом прецеденте. При том, что формально ничего плохого Владимир Путин не сделал: он не начинал войну, он ее остановил.
Почему бы ему еще не остановить какие-нибудь войны? Именно остановить, а не начать на территории Украины или Молдовы, чтобы поставить руководство этих стран в то положение, в каком сейчас находится Никол Пашинян? Еще вчера очень гордый и несгибаемый, считавший, что он может обойтись без Москвы и Владимира Путина, а сейчас?
В этом смысле интересы Владимира Путина и Реджепа Эрдогана совпадают. Эрдоган тоже так хочет. Ведь Эрдоган же не говорит, что он собирается оккупировать Грецию? Нет. Он хочет только легализовать свое – в даннгом случае, Северный Кипр. И взять контроль над определенным транзитным коридором из Азии через Кавказ, Европу. Эту задачу он успешно решает, что тоже на сегодняшний день уже Владимира Путина сильно не беспокоит. Потому что наш президент переключился на Северный морской путь...
