Мария Арбатова: Смертной казни сегодня жаждут персонажи с людоедским потенциалом
Трагедия в Казани вновь вынудила российскую общественность обратиться к теме отмены моратория на смертную казнь
После массового убийства в казанской школе страна обсуждает отмену моратория на высшую меру наказания. Даже РПЦ не имеет возражений против смертной казни, вернуть ее уже предлагают и в Госдуме.
Нужна ли в России смертная казнь? – с этим вопросом Sobesednik.ru обратился к писателю и правозащитнику Марии Арбатовой.
– Конечно, нет. Отсутствие смертной казни в государстве является признаком его цивилизованности. Для нас это очень важная вещь еще и потому, что по статистике у нас 50% за введение смертной казни, но при этом 90% не доверяет судам. Люди не в состоянии связать, то, что уровень нашей судебной системы может коснуться и их. Им кажется, что ее жертвами станут какие-то другие плохие люди. Тем не менее, в нашей стране есть опыт сталинизма, когда те, кто одобрял смертную казнь были неожиданно огорчены, когда она пришла в их дом.
Даже самые тяжелые преступления должны караться пожизненным сроком, потому что всегда может быть совершена колоссальная ошибка. На примере американского правосудия, где уже огромное количество примеров, когда люди по ошибке просидели по 40 лет.
Только недавно с помощью новых технологий были оправданы два брата, обвиненные в убийстве какой-то школьницы, а вся жизнь их прошла уже в тюрьме. Как совершенно справедливо говорит классик-писатель, тот, кто не дает жизнь не имеет право ее обрывать.
– Почему мы такие кровожадные и как смертная казнь может коснуться каждого из нас?
– Российская кровожадность связана с обесцениванием человеческой жизни, чем 70 лет занималось СССР. У нас до сих пор нет полного объема информации по репрессированным и расстрелянным, а новый тренд предлагает засыпать и забыть эту страницу истории.
Смертная казнь, которой жаждут сегодня персонажи с людоедским потенциалом, никогда и нигде не улучшала нравы, а была запугивающим площадным действом средневековья. В сегодняшнем мире она в основном не настолько публична, хотя даже для смерти на электрическом стуле находились зрители. И эти зрители, на мой взгляд, ничуть не лучше самих казнимых.
Лоббисты смертной казни рассуждают о расстрельщиках и педофилах. Но в обоих случаях доказательная база может оказаться заказной, и закон о смертной казни станет инструментом шантажа любого конкурента. В девяностые это решалось самосудом, а теперь этот самосуд зачем-то предлагается легитимизировать.
