"Добро пожаловать Чечню": безумный триллер наяву и гимн человечности

Sobesednik.ru – о нашумевшем доке Дэвида Фрэнса «Добро пожаловать в Чечню», честно рассказывающем о преследовании геев.

В 2017 году массовый резонанс вызвала тема массовых задержаний и убийств жителей Чечни по обвинению или даже подозрению в гомосексуальной ориентации. Отреагировав, глава республики Рамзан Кадыров заявил, что геи у них не подвергаются травле, так как их в Чечне вообще нет. В это время новости о новых похищениях со всеми вытекающими продолжали распространяться, а вскоре одной из важнейших фигур в рамках темы стал Максим Лапунов: являясь жертвой, он стал первым человеком, публично рассказавшим о кампании против ЛГБТ-сообщества.

Максим же является и одним из центральных героев нового документального фильма Дэвида Фрэнса – «Добро пожаловать в Чечню». Однако большую часть картины мы будем знать его как Гришу: подлинный облик мужчины будет показан только в конце. Дело в том, что в ленте Фрэнса, которая касается максимально тревожной и опасной темы, у каждого человека, бежавшего из Чечни, есть собственные псевдоним и лицо, которое замаскировано при помощи VFXтехнологии – в кинематографе она еще не применялась. Для сокрытия личностей героев свои настоящие лица «предоставили» квир-активисты из Нью-Йорка, что, на самом деле одновременно пугает и потрясает. 

Пугает то, что все нити так максимально обрывались, что даже пришлось прибегнуть к неиспользовавшейся ранее технологии. Снимали, к слову, Фрэнс и оператор Аскольд Куров скрыто, чтобы также не привлекать лишнего внимания. А потрясает колоссального масштаба и глубины участие с небезразличием, которые важны как для будущего героев фильма, так и для будущего проблемы в целом. 

• "Зачистка Чечни от геев – безумная идея": выходит фильм, о котором не знал Кадыров (интервью Sobesednik.ru с оператором ленты Аскольдом Куровым)

Одними из центральных героев «Добро пожаловать в Чечню» с их собственными лицами также становятся Давид Истеев, координатор программы экстренной помощи ЛГБТ-сети, и Ольга Баранова, директор московского комьюнити-центра для ЛГБТ-инициатив. После шокирующих новостей 2017 года они вместе с коллегами оперативно начали принимать заявки и организовывать вывоз людей, которые находились под угрозой. И снова поражает участие, масштаб и смелость, которую сложно переоценить. К спасению присоединились люди из разной среды и даже стран, в том числе – организации ЛГБТ по миру, способствующие эвакуации людей из России. По понятным причинам не снялась в доке Елена Милашина, статьи которой в «Новой газете» и побудили Фрэнса к расследованию: ее жизнь также не в безопасности.

В фильме первым эпизодом мы видим, как Давид связывается с еще одной героиней фильма – Аней, дочерью чеченского чиновника. Неуверенным и ледяным голосом девушка говорит, что дядя расскажет отцу о ее ориентации (преследования касаются и лесбиянок), если та не согласится с ним на секс. Аня понимает, что ее ждет либо безмолвное сексуальное рабство, либо смерть от рук отца. В Чечне это называется «убийством чести». Это когда человек убивает родственника, чтобы «смыть с семьи позор»: это также проговаривается свидетелями в ленте.

Аню Давиду удалось вывезти. А вот как – это еще один из поразительных моментов дока, который по уровню саспенса превосходит любой остросюжетный триллер. В одном из отрывков Истеев говорит, что в Анином «особо сложном» случае времени катастрофически мало, после чего Фрэнс представляет комбинацию из следующих эпизодов: тайная встреча с героиней; смена одежды в туалете; оперативный выезд в аэропорт; прохождение контроля, во время которого самому зрителю кажется, что внутри вот-вот все оборвется. И таких фрагментов в картине несколько. Максима и беженцев из убежища также пришлось вывозить в быстром темпе. Вот только история Ани закончилась плохо: она сбежала из укрытия, где ждала получения визы, и теперь о ее местонахождении и судьбе ничего не известно. 

Еще есть Лиза, фигуру которой мы не видели, но знаем о том, что у нее все также сложилось печально: в Минске ее задержали, после чего девушка в слезах уехала оттуда вместе с отцом. Через полицию ее пыталась разыскать Ольга Баранова, которой теперь также поступают угрозы. 

Иначе развивается судьба Максима. Он публично рассказал о задержании, пытках, в процессе которых его заставляли признаться в гомосексуализме и рассказать о других геях, а сейчас живет за границей и продолжает бороться за справедливость. Его собственное лицо проявляется по мере того, как он открыто дает интервью, что в фильме видится буквальным обретением голоса, пробивающим неподъемную толщу. Одним из фактов, выбивающим почву из под ног, в деле Максима является то, что он приезжал в республику по работе (!) и не является чеченцем. Об этом в доке проговаривается еще в самом начале.

Есть у фильма Фрэнса и другая сторона, более светлая, интимная, прослеживающаяся и в предыдущих его лентах. Речь идет о человечности, любви и жертвенности, которые касаются как активистов, так и беженцев.

Так, например, мы можем видеть, как скрывающиеся в убежище готовятся к, пожалуй, самому важному моменту в своей жизни – разрыву с прошлым (формальному, но не внутреннему – вряд ли после пережитого можно до конца его стереть) и переезду в другую страну. Или Максима с его парнем Богданом (тоже псевдоним): сперва они встречаются в аэропорту, а затем Богдан молчаливо слушает историю о том, как близкий ему человек проходил самый настоящий ад. Сцены мощи невероятной.

Из этого колоссального количества эмоциональных и (недо)рассказанных историй, а также множества других нюансов Дэвид Фрэнс и сплетает свой тревожный и пронзительный фильм. По мере того, как Давид и Ольга, выступающие в качестве рассказчиков, ведут повествование, помимо вышеописанных историй мы видим кадры с последствиями пыток и видео, попавшие в руки ЛГБТ-активистов. Некоторые из них какое-то время активно гуляли в сети, вызывали бурные обсуждения, но вскоре множеством зрителей забывались. После «Добро пожаловать в Чечню» их забыть сложно. В фильме Фрэнса они предстают частью огромной и будто бесконечной мозаики, глядя на которую о слове «забыть» не хочется даже думать. 

Для режиссера человеческое участие в рамках борьбы – не пустой звук. Еще в своих предыдущих лентах, «Как пережить чуму» и «Смерть и жизнь Марши П. Джонсон», он на фоне смелых политически-социальных повесток централизировал людские судьбы. В первом случае – это больные СПИДом, которые годами боролись за получение качественного лечения и свою жизнь при поддержке близких: о смерти некоторых из них проговаривается в конце. Во втором – жестокое убийство Марши П. Джонсон, она боролась за права ЛГБТ-сообщества. 

В «Добро пожаловать в Чечню» тоже говорится и о политике, и ее взаимосвязи с происходящим, в отношении чего хочется применить фразу Алексея Пивоварова: «все всё понимают». Но, пожалуй, именно связующая линия человеческого участия преобразует разрозненность повествования, которое включает вышеописанные и с виду обособленные эпизоды, в ровную и единую картину с ясным, мощным и непоколебимым посылом. 

В конце Давид произносит фразу: «Не убьют, значит, победили». Эти слова, произнесенные спокойным тоном, который люди привыкли слышать при обычной беседе, во многом отражают этот самый посыл. Борьба, которую ведут Давид, Ольга, Максим и множество других людей, действительно, отражает весь беспощадный смысл высказывания. В том числе оно связано с тем, что представители ЛГБТ и темнокожие привыкли яростнее всех отстаивать права человека: цвет кожи и сексуальная ориентация – это не то, что можно изменить. Остается только биться.

«Добро пожаловать в Чечню» уже был показан на «Санденсе» и «Берлинале», где получил премию Teddy, а сейчас вышел на HBO. Прокатное будущее фильма в России пока туманно: пока что переговоры в этом направлении продолжаются. Однако только вчера поступила новость, что картина уже выложена на ютьюб-канале LGBTQ World.

Понятно, что ленты, подобные картине Фрэнса, изначально подразумевают меньший охват, чем того хотелось бы. Однако сам режиссер верит в силу своей работы: и относительно дела Максима, и относительно глобального масштаба проблемы. В нынешней ситуации было бы как нельзя кстати. Не зря по интересному совпадению фильм вышел за сутки до последнего дня голосования за Конституцию. Может быть, настало время что-то переосмыслить?

В одном из финальных эпизодов Давид также высказывал опасения об отсутствии уверенности в том, что ситуация в отношении ЛГБТ-сообщества, да и свободы слова в целом, не начнет ухудшаться в ближайшем будущем. Далеко ходить не нужно. Сейчас мы наблюдаем процесс дела Юлии Цветковой, которой грозит срок в тюрьме за «распространение порнографии» и «пропаганды» нетрадиционной ориентации.

И тут уже речь идет даже не о личном внутреннем отношении отдельных людей относительно тех или иных вопросов (не только по ЛГБТ-теме). Но о том, чтобы человек мог иметь право на свободу слова, выбора, и не подвергаться при этом травле и преследованию.