"Однажды в... Голливуде": реквием по детям цветов
«Однажды в... Голливуде» Тарантино — это реквием целой эпохе «детей цветов», протестов против войны и разноцветных бусов
«Однажды в... Голливуде» Квентина Тарантино — это реквием целой эпохе, прогремевшей в США и Европе, но с большим опозданием дошедшей в наше богоспасаемое отечество. Это эпоха «детей цветов», протестов против войны и разноцветных бусиков Volkswagen T1.
Впрочем, к 1969-му эпоха хиппи начинает закатываться, хотя в этом же году прошел легендарный Вудсток. Еще нет «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» Хантера Томпсона, еще жив Джим Моррисон, но за океаном в Лондоне Сид Барретт уже не может писать музыку для группы Pink Floyd из-за пристрастия к веществам. Для Америки 1969-й начался с инаугурации в январе Ричарда Никсона, единственного президента, ушедшего досрочно из-за скандала в отеле «Уотергейт».
Уже в 1969 году становилось ясно, что бесконечно тусить и заниматься свободной любовью не получится, а индуистские философы не изменят западное общество. Первые подземные толчки уже ощущаются, указывая на будущие тектонические сдвиги. К 1969 году просветление и психоделия стали объектом прибыли для крупных корпораций, о чем позднее не раз споют те же Pink Floyd — уже без окончательно сбрендившего гениального поэта Сида Барретта.
Хиппи превращаются в маргиналов с небритыми подмышками, и среди них начинают произрастать криминал и перверсии. Именно из «детей цветов» возникла историческая фигура маньяка Чарльза Мэнсона, который вырезал у себя на лбу свастику. Мэнсон из песни The Beatles «Helter Skelter» сделал свой собственный Апокалипсис и основал секту «Семья» с идолопоклонничеством, наркотиками и групповым сексом. Именно эти сектанты в 1969 году убили жену Романа Полански Шэрон Тейт, находившуюся на девятом месяце беременности.
Можно сказать, что Тарантино снял фильм о своем детстве, ведь в 1969-м ему было пять лет. О «том» Голливуде, который был и лучше, и хуже нынешнего одновременно и которого уже никогда не будет. О «ламповых» сериалах-вестернах, один из которых показан в фильме. О песнях и громкой музыке в классических автомобилях. О простых парнях, живших в трейлерах, готовых за копейки рисковать жизнью, но уделывавших понаехавших кинодрачунов. Эту ностальгию мы вряд ли поймем, но поверьте: посмотреть на все это великолепие на большом экране стоит.
Но Тарантино не только восхищается и ностальгирует — он еще и аккуратно и талантливо высмеивает то время. За ура-патриотические фильмы, за бесконечный пафос, за жестокость продюсеров и актеров к простым рабочим киноиндустрии. В центре фильма — неуверенный в себе, с пристрастием к алкоголю, амбициозный неудачник Рик Далтон (Леонардо ДиКаприо) и его молчаливый напарник-каскадер Клифф Бут (Брэд Питт), которому приносится «вывозить актера, как верблюду».
Далтон играет героев и антигероев уходящей эпохи: шерифов, вестерновых подонков, американских летчиков в концлагерях и просто отличных парней, убивающих нацистов. Дела не клеятся, и известный продюсер Мартин Шульц (Аль Пачино) предлагает ему сняться в спагетти-вестерне. Просто в Голливуде наступает новая эпоха кино — с сексом, наркотиками, бэд-трипами; кодекс Хейcа, запрещающий все эти няшности, отменен в 1967-м, и вот в 1969-м снят культовый «Беспечный ездок». А Рик Далтон со смазливой мордашкой ДиКаприо, увлечением алкоголем и неврастенией не вписывается в тренд.
Лучше всего пару Далтона и Бута описал в интервью Леонардо ДиКаприо:
«Я большой фанат фильмов о Голливуде, и мне нравится то, как к этой теме подходит Тарантино. У него уникальный взгляд на парней из рабочего класса. На аутсайдера, который упустил момент, потерял чувство культурной интуиции и остался за бортом киноиндустрии. Рик Далтон — результат фильмов 1950-х годов, с "коком" и типажом точеного исполнителя главных ролей, ну а теперь пришла эпоха режиссеров и героев-хиппи. Он не имеет ни малейшего понятия, какое он может занять место в этой новой эпохе. В результате это сказывается на жизни его лучшего друга и дублера Клиффа».
История Тарантино — это история голливудского «рабочего класса» и элиты, живущей на лос-анджелесских холмах, история элоев и морлоков. Даже в сияющем Голливуде есть своя преисподняя и свои демоны, и в этом фильме развернулась битва двух Голливудов: сияющего и темного, подспудного.
Другие демоны «Однажды в... Голливуде» — это хиппи. Симпатичные девочки-хиппушки, жрицы свободной любви, «стопящие» машины, оказываются опасными и темными созданиями. Именно они придут в дом беременной Шэрон Тейт, чтобы убить ее.
Рик Далтон, выгоняющий хиппи с частной территории, как нельзя лучше показывает экзистенциальный разрыв между двумя мирами: верхним сияющим миром Шэрон Тейт и Романа Полански, и темным нижним миром, населенным демонами Семьи Чарльза Мэнсона. И непонятно, какие тарантиновские демоны страшнее: убийцы, играющие убийц актеры или каскадеры, прикрывающие задницу актерам, играющим убийц.
Наверное, это основной вопрос, который задает Тарантино. Ведь он как никто другой знает, какие темные тайны скрывают сияющие дома за высокими оградами на лос-анджелесских холмах. И сколько среди них отелей «Оверлук» со своими женщинами в кровавых ваннах и Джеками Торренсами.
Все улицы, машины и дома в фильме настоящие, ну или настолько настоящие, насколько могут быть настоящими голливудские улицы и дома: Тарантино не пользовался компьютерной графикой, хотя это бы и удешевило фильм, но он снял все в реальности, найдя улицы, которые не сильно изменились с конца 60-х. Конечно, он мог бы клонировать на компьютере классические автомобили и нарисовать забегаловки, и непритязательный зритель бы не заметил этого. Но режиссер не стал мошенничать, и блики солнца, которые мы видим в фильме — это настоящее солнце и настоящие блики. И за это мы говорим Квентину Тарантино: «спасибо, сэй».
В девятом фильме Тарантино больше комедии, чем в «Бесславных ублюдках» или в «Убить Билла». В нем немного классического ультранасилия и не так уж много классических длинных диалогов. Зато в нем есть отличная история на любой вкус. И танцующая Марго Робби в образе Шэрон Тейт — хотя бы ради этого стоит смотреть это кино.
Но «Однажды в... Голливуде» — фильм с богатым послевкусием. Словно в хорошем виски, за сивушными парами скрывается богатый аромат и вкус, которые приходят не сразу, а через какое-то время: так и тут после того, как выветривается комедийность фильма, остаются серьезные вопросы к Тарантино и к кинематографу в целом. И именно ради этого послевкусия тоже стоит смотреть — или хотя бы чтобы угореть по тем временам, когда играли Jefferson Airplane, по американским дорогам колесили беспечные ездоки, а California еще сто́ила dreamin'. Ведь теперь то она уже тупо заколачивает бабло, и лишь одинокие фантазеры, как Квентин Тарантино, еще помнят те 60-е.
Александр Слабиев
Редакция Sobesednik.ru также благодарит за помощь в подготовке материала Марию Карпухину и Алексея Таразевича.
