Эдгарс Масальскис: Глупости, что латыши не любят русских!

Тренер рижского «Динамо» Эдгарс Масальскис дал большое эксклюзивное интервью Sobesednik.ru.

Масальскис после поражения от московского «Динамо» (3:2) в матче регулярного чемпионата КХЛ рассказал о кардинальных изменениях в современном хоккее, оценил уровень зарплат игроков, прокомментировал отношения граждан России и Латвии, а также отмахнулся от истории с избиением 10-летней давности.

Пройдя в ожидании своего собеседника к гостевой тренерской, я деликатно и терпеливо дожидался, пока сам Эдгарс и его коллеги доедят спонсорский паек:

— Никогда не видел, чтоб тренерский штаб, да еще в полном составе, пиццу ел после игры. В основном игроки…

— Ну… Кушать хочется.

— Вкусная хоть?

— Да-а, — удовлетворенно тянет гласную Масальскис.

«Одна из самых крутых арен в КХЛ»

— Ну, очень обидное поражение… Очень обидное поражение! — говорит Эдгарс Масальскис. — 2:0 вели — и пропустили, в принципе, три очень легких гола. Не то чтобы у них не было моментов — были выходы в ноль и так далее — но то, что [мы победу] упустили — это безобразие полное.

— Наверное, особое безобразие — это два пропущенных вашей командой гола за полминуты?

— Все три гола. Из-за вбрасывания получили, индивидуальные ошибки некоторых хоккеистов. А так игра очень напряженная, и могли выиграть и мы, и они. Очень обидно, что так.

— Как вам «ВТБ-Арена»?

— Хорошая, хорошая атмосфера.

— Я имею в виду то, что она новая и, в общем, считается одной из самых крутых сейчас в КХЛ.

— Да-да. Ну, когда здесь будет полный аншлаг, здесь вообще будет очень хорошо.

«Нет разделения на тренеров»

— Вы закончили карьеру в 37 лет и сразу стали тренером. Как так получилось?

— Ну, так и получилось: в «Динамо» были перемены, меня пригласили.

— Каков круг ваших обязаностей? Вы ведь не только тренер вратарей, правильно?

— Ну да: и вратарям, и нападающим, и защитникам подсказываю. У меня нет конкретного одного обязательства.

— Это связано с тем, что у вас главный тренер — генеральный менеджер и ему нужна помощь или ваши компетенции настолько широки?

— Хороший вопрос. Вы знаете, у нас нет такого [разделения], у нас все тренеры все вместе работают, все вместе как бы и решения принимают на скамейке. Не выделено очень ярко так, кто чего делает. Мы вместе все делаем, в принципе.

— Вы в прошлом году в интервью сказали, что вам просто неинтересно оказалось жить на накопления и вы в принципе были готовы любимым делом заниматься.

— Ну, дома тяжело сидеть, когда привык всю жизнь вокруг хоккея [быть]. Я просто долечивался после травм и после операций, реабилитация у меня была. И как раз она закончилась и мне предожили здесь работать, и я с удовольствием принял это предложение. Но однозначно, когда я сидел дома, я хотел свое будущее связывать с хоккеем.

— Знаю от одного хоккеиста, игравшего с вами в одно время и тоже недавно закончившего, что ни до, ни после ваших карьер не было таких высоких зарплат…

— Тяжело сказать. У меня такой, знаете, не очень, может быть, [релевантный опыт]: я полкарьеры играл в европейских лигах. Сейчас зарплаты не очень большие. Что получали раньше в России — я без понятия, но что это работа сейчас довольно высокооплачиваемая — это всем понятно. Но и тоже конкуренция тоже очень большая.

— Как раз хотел спросить: сейчас очень многие невостребованные в КХЛ игроки едут в экзотические страны типа Румынии, Кореи…

— Ну да, ну да. Просто реально всем не хватает места, и сейчас, наверное, такая тенденция, что больше берут ребят помоложе. Когда я был совсем молодым, у нас в команде были и под 38, и под 39 [лет] ребята. Но сейчас это очень большая редкость. Сейчас 35 — это уже много.

— Ваш коллега по амплуа Владимир Куликов (он сейчас тренер молодежной сборной России) сказал мне, что за 10 лет с тех пор, как он закончил карьеру, хоккей изменился полностью — просто на 100%.

— Да, согласен. Однозначно. Знаете, он за это лето изменился. Сейчас почти никто уже не играет в откат. Очень редко кто играет в откат, очень мало команд. Все стараются играть очень агрессивно, быстро, все [передачи] вперед. Сейчас очень динамичный, быстрый хоккей, очень быстрый. Скорости выросли даже не знаю во сколько раз. Взять прошлый и позапрошлый год — намного быстрее хоккей стал

— Что самое последнее выявили?

— Если одну такую вещь называть… Что есть команды, которые не делают раскатов. Вообще никаких раскатов. Никто не ждет партнеров, начинает сразу, пока другие не поменялись. Никто не становится — ну, не то что никто, а есть команды, которые за всю игру ни разу не становятся с шайбой за ворота. Это вообще что-то! Такого раньше вообще не было. 

«История с избиением? Не хочу комментировать»

— Эдгарс, 10 лет назад в Риге на вас напали и якобы жестоко избили. После этого вообще никаких новостей об этой истории не было. Что там случилось?

— М-м, вот поэтому и не надо о ней спрашивать.

— Ну, нашли тех, кто напал?

— (Вздыхает.) Не хочу комментировать.

— Но сейчас в Риге спокойнее, чем 10 лет назад?

— А и тогда ничего особого не было… Ни тогда, ни сейчас.

— Латвийцы или латыши — как правильно?

— Мне кажется… Я не знаю. Латыши, наверное. Мне кажется, да. Но я не русский, я латыш, поэтому как русские нас называют правильно, я не знаю. Но мне кажется — латыши.

— Тогда — самый нелепый стереотип о латышах?

— Ой… Блин, такие вопросы. (Улыбается. Долгая-долгая пауза. Спрашивает подошедшего защитника московского «Динамо» Алексея Пепеляева, с которым они вместе играли несколько лет назад в «Югре»:) Леш, какой нелепый стереотип о латышах? Человек мне задал такой вопрос.

— Ух, какие вы вопросы задаете, — хохочет Пепеляев. — Чего-нибудь про русских, наверное. Что вы не любите русских.

— Ну вот-вот-вот, да! Это глупости! — Масальскис хлопает бывшего партнера по спине. — Я же люблю Лешу!

— Отдельных русских только, — продолжает подтрунивать Пепеляев.

— Ну конечно. Конечно. Глупости!

— Нил Ушаков, русский мэр Риги — он действительно такой крутой?

— Я не его фанат.

— Вы не голосовали за него?

— Ни в коем случае!

— За другого человека голосовали?

— Я не живу в Риге. Я за него [мэра Риги] не голосую.

— Но Рига сильно изменилась при нем?

— Наверное, да. Москва тоже меняется. Все города меняются.

— А Москва вам нравится, как меняется?

— Да!

— Заметнее, чем Рига?

— Очень провокационные вопросы задаешь. (Улыбается.)

— Не будете отвечать?

— Нет! Я уволю пресс-атташе нашего… (Улыбается.)

«Вратари бывают очень нелепые»

— Блиц. Россия или СССР?

— Россия. Почему Россия? Потому что Россия!

— Главное событие 2018 года для вас?

Масальскис секунд 10 цокает языком, изображая тиканье часов.

— Латвия ввела санкции против России, — подсказывает, улыбаясь, Пепеляев.

— На Чемпионат мира поехал как тренер в первый раз, — говорит Масальскис.

— Любимое упражнение в тренажерном зале?

— Как это называется, Леш? — спрашивает Масальскис у Пепеляева, показывая возвратно-поступательные движения кулаками от груди и обратно. — Жим лежа.

— Для вратарей это самое важное упражнение?

— Самое НЕважное. (Улыбается.)

— Поэтому и любите?

— Не знаю, просто нравится.

— Самый нелепый стереотип о вратарях?

— Нелепый? Знаешь как... Я столько всего нелепого слышал о вратарях, что там тяжело выделить, потому что вратари бывают нелепые. Очень! (Смеется.)

— Уточняю: сами вратари бывают нелепыми?

— Да.

— А вы себя к таким не относите?

— Я себя к таким не отношу. (Смеется.) Есть такие, которые в PlayStation сами не играют, но [какой-нибудь другой] человек включил, с компьютером играет — а он сидит смотрит. Есть такие — со звездами разговаривают. Вратари бывают очень разные. И на самом деле бывают странные тоже.

— Главный авторитет для латышей?

— Мне бы хотелось думать, что мы каждый для себя, сам себе, авторитет.

— В чем мы круче НХЛ?

— Ха-ха. Здесь нельзя ошибиться, — подначивает приятеля Пепеляев.

— Не знаю: в НХЛ не играл, один раз видел игру, и… О! Больше стран участвует в чемпионате!