Один день с Александром Ширвиндтом
19 июля у художественного руководителя Театра сатиры, народного артиста России Александра Ширвиндта юбилей – 85 лет
Как проводят свои рабочие будни известные люди? Об этом «Собеседник+» будет рассказывать в новой рубрике «Один день с…».
19 июля у художественного руководителя Театра сатиры, народного артиста России Александра Анатольевича Ширвиндта юбилей – 85 лет. Как он проведет эту дату, он уже рассказал нашему журналисту в большом интервью:
А вот еще один – обычный, рабочий – день наш корреспондент провел с самим актером и режиссером:
Утро начинается с зарядки и плавленого сырка
Удивительно, но Ширвиндт – жаворонок, утро у него начинается часов в пять-шесть. Чаще в это время представители нашего бомонда только собираются спать, а вот Александр Анатольевич предпочитает в такие ранние часы побыть с собой наедине, пока Москва, как и его супруга Наталья Николаевна (в противовес мужу – сова), еще спит.
– У меня очень тяжелая зарядка утром, – признается артист. – Сначала я лежа сучу ножками для поясницы. Тридцать раз. Потом с трудом, кряхтя, сажусь на кровати и делаю вращательное движение на скрипучей шее пять раз туда, пять раз обратно. И потом плечиками десять раз. Меня кто-то когда-то научил, и я привык. И чувствую, что сделал зарядку.
Ширвиндт с супругой вот уже 54 года живут в знаменитом доме-высотке на Котельнической набережной. В разное время здесь жили Фаина Раневская, Евгений Евтушенко, Людмила Зыкина, Клара Лучко, Галина Уланова и многие другие известные и достойные люди. Александр Анатольевич и Наталья Николаевна вселились сюда в трехкомнатную квартиру сына одного офицера КГБ путем размена своих двух комнат в коммуналке и однокомнатной квартиры.
– Наш дом – это словно город, в каком-то смысле «Ноев ковчег», – рассказывает Ширвиндт. – Гастроном есть, еще недавно прачечная была, ателье, гараж, почта, телеграф, антикварный магазин, парикмахерская, рядом церковь, винный магазин – что еще нужно для счастья?!
Обычно утром Ширвиндт записывает свои мысли в дневник, читает газеты, покуривая одну из своих любимых трубок. На завтрак может быть все что угодно: от гречневой каши со сметаной до вареного лука с плавленым сырком. Себя Александр Анатольевич так и называет – «говноед». Любит поесть самую обычную еду без изысков.
назад к расписанию Александра Ширвиндта
Театр приветствует своего Шуру
В Театр сатиры, которым руководит 19 лет, Ширвиндт приезжает часам к 10–11 утра, в зависимости от того, когда назначена утренняя репетиция. В этот майский день Александр Анатольевич в 10 часов уже в театре.
– Какая у нас житуха, скажи?! Что будем делать? – здороваясь, спрашивает нас Ширвиндт.
– Мы, – отвечаю, – за вами будем сегодня следить.
– Тогда пошли, – коротко бросил на ходу актер. Он, как всегда, в пиджаке, поверх которого накинут шарфик. Как выясняется, эти шарфики ему советуют надевать внуки, мол, стильно и красиво.
– Я доверяю их вкусу, – признается артист.
Путь от служебного входа до кабинета занимает полчаса. На проходной надо поговорить с женщинами-вахтерами, узнать, как вчера закончился спектакль и не было ли внештатных ситуаций. Еще просмотреть доску объявлений, поздороваться с каждым встречающимся сотрудником театра, будь то артист или монтировщик сцены.
– Как супруга? Лечится? Уже лучше себя чувствует? Ну слава Богу, – интересуется у одного из рабочих.
В театре Шура, так называют его (кто в глаза, кто за глаза), для всех – как отец родной. Часто пристраивает сотрудников и членов их семей в больницы, санатории, ходатайствует о квартирах, званиях и так далее.
– В следующем году исполнится 50 лет, как работаю в Театре сатиры. Знаю тут каждый угол. Понимаешь, несмотря на то, что я художественный руководитель, до сих пор остался Шуркой. Это хорошо, с одной стороны. Но иногда мешает, – делится с нами по пути в кабинет Александр Анатольевич. – У покойного худрука Театра Маяковского Андрея Александровича Гончарова был замечательный тезис о том, что управлять коллективом нужно методом кнута и пряника. Но в моем случае, когда кнут в руках у пряника, этот метод не работает. С другой стороны, надувать щеки и строить из себя начальника – стыдно.
По пути следования наш разговор иногда прерывается звонком мобильного телефона. К слову, когда звонишь Ширвиндту на мобильник, то вместо гудков звучит песня Майкла Джексона Billie Jean (тоже внуки постарались). В разговорах даже с незнакомыми людьми Александр Анатольевич на «ты», это уже его фирменное. Почему?
– В этом моя жизненная позиция. На «ты» – значит, приветствую естественность, искренность общения. Это не панибратство, а товарищество… А потом, мне столько лет, ну кто меня старше?! Единицы, – поясняет нам артист.
В приемной художественного руководителя встречает секретарь Елена. Именно она отвечает за расписание Ширвиндта.
– Александр Анатольевич, здравствуйте. После репетиции к вам приедут телевизионные съемочные группы, – напоминает шефу Елена.
Пока актер проходит в кабинет, спрашиваем ее: «Насколько дисциплинированный у вас худрук?»
– Пожалуй, самый ответственный в театре. Например, Ширвиндт никогда никуда не опаздывает. Придет раньше, но в назначенное время будет на месте. И не любит, когда кто-то опаздывает, – отвечает секретарь.
На столе у нее букет сирени. Интересуемся: почему в кабинет шефа цветы не поставили?
– Вы что, он же мальчик! – смеется Елена.
Как рассказывают сотрудники театра, с подчиненными Ширвиндт общается на равных и многое прощает. За 19 лет руководства, пожалуй, только дважды ему пришлось расстаться с актерами. В начале 2000-х уволил Валерия Гаркалина, который обманул театр, сказавшись больным, но при этом выступал в антрепризах. И недавно – еще одну актрису, которая вошла в кураж, снимаясь и зарабатывая деньги в различных ток-шоу, где спорили об ее умершем отце – некогда актере Театра сатиры.
назад к расписанию Александра Ширвиндта
Зачем Ширвиндту бежать с пистолетом?
Кабинет Александра Ширвиндта сравнительно с гримерками театра большой. На стенах фотография Чарли Чаплина, групповой снимок, на котором вместе с Ширвиндтом запечатлены Ольга Аросева, Валентин Плучек и Михаил Державин. Еще на одном фото Путин вручает орден… Аросевой.
– У меня тоже есть фотография, где мне Путин вручает награду. Но если бы я ее повесил, то было бы нескромно. А здесь, с одной стороны, вроде как и Путин есть, но не со мной. Такая маленькая хитрость, – шутит Ширвиндт.
Рабочий стол у худрука Театра сатиры завален бумагами.
– Это все пьесы, – морщится Александр Анатольевич. – Сейчас чаще всего присылают очередную графоманию. Как приложение – рекламу того или иного автора, что где-нибудь в Сызрани с огромным успехом идет его спектакль «Писькин кот», все это с фотографиями. И дальше страниц на шестьдесят какой-нибудь бодяги. А не читать нельзя, потому что – а вдруг Гоголь или Горин?! К счастью, это «вдруг» кончается на пятой странице, когда ты понимаешь, что читать дальше бессмысленно.
– А приглашают сниматься в кино?
– Мне присылают сценарии – ни одной приличной роли. Можешь представить, чтобы Ширвиндт начал бегать с пистолетом? Я уже не добегу. Да и зачем?! С голоду не подыхаю.
Рядом с рабочим столом – кабинетный рояль. Артист признается, что если и играет на нем, то двумя пальцами. Вообще-то рояль предназначен для других. Например, накануне нашего визита в театр композитор Владимир Дашкевич и поэт Юлий Ким показывали здесь свои песни, написанные для нового спектакля. На рояле – кукла, которую подарили Ширвиндту поклонники. Это уменьшенная копия героя Александра Анатольевича из фильма «Трое в лодке, не считая собаки» – Харриса. На журнальном столике – граммофон. Причем действующий!
назад к расписанию Александра Ширвиндта
Уроки импровизации для Федора Добронравова
Около часа дня Александра Ширвиндта зовут на репетицию. Идем вместе. Наш путь – узкая дорожка где-то под потолком зала. На большой сцене репетируют вечерний спектакль, а мы гуськом, стараясь не задеть многочисленную осветительную технику, пробираемся к маленькой, почти незаметной дверце. Там и располагается небольшой репетиционный зал. В этот день играли свои сцены актеры Федор Добронравов, Юрий Нифонтов, Олег Кассин и Никита Манилов.
Ширвиндт усаживается на стул и просит показать, что же придумали до его прихода артисты. Пока те готовятся, спрашиваю, любит ли Александр Анатольевич, когда актеры импровизируют на сцене.
– Хорошо, когда импровизация все-таки продумана заранее, – говорит он. – Знаешь, импровизация – очень опасная вещь. Есть люди, которые имеют право и умеют импровизировать, а есть – кто обожает это делать, но не умеет, и тогда получается бог знает что. Это очень тонкие моменты.
– Прошу, помогите мне, пожалуйста, научите меня кланяться при светской даме, – говорит герой Добронравова.
– Поклоны у нас бывают разные: подешевле, подороже, – отвечают ему.
Ширвиндт смотрит на действо спокойно. Кажется, что вовсе как-то отстраненно, без эмоций. Но вдруг:
– А-а-а-а, закричи! – Александр Анатольевич вскакивает. – Значит, так: когда они пришли, отсчитай ногами, останавливайся – и прам-пам-пам. – Ширвиндт вальсирует руками.
На репетиции ощущение свободного общения, актеры смеются, предлагают свои фразы и движения.
– Да, давай попробуем. Хорошо, это закрепи, – иногда соглашается Ширвиндт.
Со стороны эти фразы звучат как-то… мягко скажем, совсем непонятно. Но артисты понимают с первого слова.
– Не надо так сразу говорить, а то мы продаем заранее. Останови его… Потом же нечего будет играть! – подсказывает Александр Анатольевич.
назад к расписанию Александра Ширвиндта
«Мучают меня из-за юбилея. Приходится давать интервью»
Через полтора часа репетиция окончена. Ширвиндт по пути в кабинет поясняет нам:
– Условно мы пока назвали это все «Хотим сыграть Мольера». У нас открытие следующего сезона в сентябре, а 1 октября – 95 лет Театру сатиры. И заодно кончается Год театра. И вот мы хотим к этому совмещенному празднику сделать что-то наподобие театра в театре. Взяли за основу пьесу Мольера «Мещанин во дворянстве». По сюжету наши герои-актеры хотят выпустить спектакль к юбилею театра, но, как всегда, не успевают: не готовы декорации, костюмы не все пошиты. Но все равно актеры что-то пытаются сыграть, кто-то опаздывает, кто-то не приходит совсем, все время происходят сбои. То есть мы показываем скелет и жизнь театра с накладками, интригами. Такое полухулиганство.
В кабинете Ширвиндт присаживается рядом с Федором Добронравовым и с помощником режиссера.
– Так, что у нас по плану репетиций? – закуривая трубку, спрашивает художественный руководитель. Выслушав, предлагает: – Давай три дня дадим отдохнуть, не репетируем, а потом навалимся. 28-го вы в десять утра разминаетесь – фехтование, танец, а в 11 приеду я, и начнем.
В кабинет входит секретарь:
– Александр Анатольевич, приехала съемочная группа с канала ТВЦ. Ожидают вас в комнате отдыха.
Вместе спускаемся на этаж ниже. Проходим в фойе мимо портретов актеров труппы. Здесь и те, кто уже ушел из жизни: Миронов, Папанов, Ткачук, Рунге, Менглет…
– Кажется, Сталин сказал пошлую фразочку, что незаменимых нет. Чушь полная! – с грустью рассуждает Ширвиндт. – Невольно начинаешь думать, что Всевышний всерьез нацелился собрать труппу из лучших исполнителей для небесного театра теней. Может, и мне там какая-нибудь роль припасена. По обыкновению – второго плана.
Прежде чем войти к телевизионщикам и сесть перед камерами, худрук останавливается перед дверью и вздыхает:
– Сейчас столько мучают меня из-за юбилея! Но я ведь уеду на свой день рождения на дачу на Валдай, спрячусь там. Поэтому приходится сейчас давать интервью.
назад к расписанию Александра Ширвиндта
Вечер перед награждением
В этот день вечернего спектакля у артиста не было. В последнее время он оставил для себя только одно название в репертуаре. В недавней премьере «Где мы?!» он играет пожилого клоуна.
После череды телеинтервью Александр Анатольевич на служебной машине отправляется домой. Тогда он еще не знал, что на следующий день выйдет указ президента о награждении артиста орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени. Теперь Ширвиндт – полный кавалер этой почетной государственной награды.
* * *
Материал вышел в издании «Собеседник+» №03-2019 под заголовком «Александр Ширвиндт: Стыдно надувать щеки и строить из себя начальника».
