"Власти стали чудовищами": Ширвиндт о ситуации в России после приговора Навальному

Телеведущий, а теперь видеоблогер Михаил Ширвиндт, сын худрука Театра сатиры Александра Ширвиндта жёстко высказался в соцсетях о политической ситуации в России после приговора Алексею Навальному.

– Муж Навки, пресс-секретарь [Путина], как всегда устало, говорит, что президент не следит за этим процессом, у него более важные дела. Понимаю, у президента более важные дела. А может, он даже догадывается, чем закончится процесс? – рассуждает Михаил Александрович. – Я утром [в день суда] ехал по Москве, а Пушкинская и Манежная перекрыты.

Может, силовики тоже знают, как закончится процесс? Потому что если Навального отпустят, зачем перекрывать полгорода? И Москвы, и Питера. Наверное, догадываются. 

Михаил Ширвиндт сравнил власти с чудовищами из фильмов, которые днём претворяются милыми девушками, а ночью у них вырастают клыки, и они всех жрут. «Когда герой его разоблачает, оно становится страшным и днём, и ночью. Потом герой его побеждает. У меня ощущение, что они, власти, стали чудовищами круглые сутки: всё, их поймали, разоблачили на доказанной попытке убить Навального».

Ширвиндт заочно полемизирует с Сергеем Лавровым относительно заявлений России о том, что Германия не предоставила медицинские документы Навального. Ведущий заявил о готовности лично съездить в Берлин за этими документами, если МИД России скажет, в какой форме эти документы должны быть представлены.

Мария Захарова, по мнению Ширвиндта, выступает «в лучших традициях сталинских обличителей», рассказывая о шпионах и заговорах.

– Если он шпион, тогда судите за шпионство. Ну класс: поймали шпиона в момент, когда он рыл подкоп в Турцию. Почему же надо судить вот за эту историю? Доказать, что всё дозволено. Теперь ничего хорошего не ждите. Пока вы нас не уничтожили, как герой чудовище, мы будем творить что-то страшное.

Я не могу смотреть на мой город, в котором тысячи омоновцев стоят, как черепашки ниндзя, против беззащитных детей, – добавил Ширвиндт.

Ходят по городу и бьют их с каким упоением! Я не хочу, чтобы это было в моём городе! Пошли вон из моего города!