Светлана Прокопьева о своем деле: "Вина не доказана. Прокурор кусает локти"
Обвинение запросило для псковской журналистки Светланы Прокопьевой, которую судят за колонку «Репрессии для государства»
Обвинение запросило для псковской журналистки Светланы Прокопьевой, которую судят за колонку «Репрессии для государства» о теракте в приемной ФСБ в Архангельске, шесть лет лишения свободы. Шесть лет за высказанное мнение. Уголовное дело «об оправдании терроризма» (часть 2 статьи 205.2 УК) возбудили в феврале 2019 года. Светлане сразу заблокировали все счета, и они не разблокированы до сих пор.
– Светлана, обвинение запросило для вас почти максимальный срок. Вы ожидали чего-то подобного?
– Теоретически, этого можно было ожидать, но когда это произносится при тебе, вслух, в реальном времени, это вызывает шоковое состояние. Из всего хода процесса было ясно, что моя вина никак не доказана и нет никакого состава преступления. Видно было, как прокурор кусает локти, потому что ничего не получается. Со стороны обвинения экспертами выступали какие-то двоечники со справками от Хакасского университета, а моя защита привлекла настоящих профессионалов. По прокурору было видно, как ей неудобно. Но у нее есть погоны, есть возможность запросить такой срок и она запрашивает. Это просто какая-то бесчеловечность и беспринципность. Они не видят живых людей вокруг себя. Наверное, если бы меня арестовали прямо в зале суда и отволокли бы в автозак, у нее бы внутри ничего не дрогнуло. И совесть бы не мучила.
– Главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов назвал ваше дело политическим. Вы согласны?
– Да, это дело абсолютно политическое. Здесь речь идет сразу о нескольких политических вопросах: о свободе слова и о работе правоохранительных органов, которые считают себя хозяевами Вселенной.
– У вас было просто великолепное последнее слово. Особенно, на наш взгляд, в той части, где вы приводите примеры того, как государство порой само толкает людей на определенные преступления. Суд хоть как-то отреагировал?
– Просто слушали, без каких-либо комментариев, без жестов. Изменились ли хотя бы в лице? Не знаю. Честно говоря, я на них и не смотрела, я читала свой текст.
– Когда теперь итоговое заседание?
– В понедельник, в 12.00, будет оглашение приговора.
