Бунтарь и плейбой: пять историй о Борисе Немцове

Борис Немцов, убитый возле Кремля 4 года назад, знал и взлеты, и падения. В 90-е он был самым молодым губернатором, вице-премьером, а в нулевые его партия СПС проиграла выборы в Госдуму. Однако и сегодня Немцов остается самым ярким политиком новой России.

Мог стать президентом

– Именно Немцов, будучи первым вице-премьером, срежиссировал звонок мне от Егора Тимуровича (Гайдара), после которого я оказалась в правительстве, – вспоминает Ирина Хакамада. – А когда Немцов узнал, что я на восьмом месяце беременности, заставил поклясться, что рожать поеду в Нижний. «У тебя есть в голове что-нибудь еще, кроме пиара своего Нижнего Новгорода?» – шутя спросила я. А он: «Я там такое построил! У меня роддом лучше, чем в Европе, Штатах и Москве, вместе взятых».

Роддом с современным оборудованием был построен по указанию Немцова не в самом Нижнем Новгороде, а в городе Вача на деньги Фонда Мстислава Ростроповича. Роддом проработал более 10 лет, а в 2011 году был закрыт из-за нехватки финансирования.

– Борис Ефимович всегда говорил: «Я герой провинции, зря вообще приехал в Москву». Но мечта у него была не провинциальная: стать президентом. И ведь мог! – продолжает Хакамада. – Борис Ельцин намекал много раз, что объявит его преемником. Но дефолт, конечно, планы разрушил.

На его день рождения пришли все четыре жены

– Мы были знакомы с Немцовым, но встречались главным образом на съездах СПС, куда меня неизменно приглашали в качестве гостя, я нередко выступала, – говорит литературовед Мариэтта Чудакова. – Когда Борис Ефимович видел, что в первом ряду возле меня свободное место,  неизменно подсаживался, мы беседовали на разные темы.

Но его просьба занять третье место в списке партии на выборах в Думу (сам он был тогда вторым после Никиты Белых) застала меня врасплох. Я совершенно этого не хотела, но к Немцову относилась очень хорошо. Он позвал меня в кафе на Пятницкой, чтобы обсудить это дело. «Мы с Толей очень вас просим согласиться!» – сказал он, прекрасно зная, как я отношусь к А. Б. Чубайсу.

Я молчала. Наконец спросила его: «Борис Ефимович, мы с вами давно знакомы. Как по-вашему – я человек целеустремленный?» – «Кто бы спорил, Мариэтта Омаровна!» – «Тогда вы должны понимать:  если бы я хотела быть депутатом, вообще заниматься подобной деятельностью, наверно, я давно бы уже ездила с мигалкой?.. Я человек науки, только ею хочу заниматься, а всем другим – лишь факультативно…»

Он уговаривал меня, клялся, что сделает все, чтобы Дума не отнимала у меня много времени. В полном упадке духа я согласилась, поняв, что у партии нет другого выхода. (Противостояние партии с властью перешло в тот год все мыслимые пределы – достаточно сказать, что за несколько дней до выборов милиция перекрыла все дороги и забрала 38 миллионов экземпляров предвыборных материалов, весело пообещав после выборов вернуть.)

Раз уж я согласилась – вошла, так сказать, в их компанию, – Немцов пригласил меня в ресторан на свой день рождения. Я села рядом с хорошо мне знакомой Ириной Хакамадой. «Ирина, – говорю, – есть здесь хоть одна из четырех жен Бориса Ефимовича?» «Почему одна, Мариэтта? – возразила Ирина. – Все четыре здесь».

Я потом всем говорила: если на день рождения мужчины приходят четыре женщины, с которыми он был близок, это очень хорошо о нем говорит! Всем детям дал имя, всех любил, всех содержал… Никогда ни о каких денежных скандалах с его близкими (столь частых сегодня) и слуха не было.

За перипетиями его политической жизни я не очень следила – не могу уверенно сказать, удавалось ли ему находить соратников в разных кругах… О жизнелюбии и мальчишестве могу высказаться с осторожностью. Очень уважавший Немцова мой младший товарищ – «афганец» – сказал как-то после выступления Б. Е. на одном из московских бульваров: «Борис Ефимович – плейбой! Посмотрите – он и одевается так (и указал на очень открытый ворот его футболки). Ему надо поменять немного облик!»

Я не политолог, авторитетно судить не берусь. Но допускаю, что столь обаятельное жизнелюбие Бориса Немцова чем-то мешало ему в политике… 

Открытостью выправил антирейтинг

В 2013 году Немцов был избран депутатом Ярославской областной думы.

– Поначалу было непросто: Борис имел высокий антирейтинг, – замечает основатель киноклуба «Нефть» в Ярославле Андрей Алексеев, тогда – лидер ярославского отделения Партии прогресса. – Но Немцов постоянно общался с людьми на улице, рынке, и те просто обалдевали от того, насколько он открытый человек и насколько тот образ, который формировали прокремлевские СМИ, отличался от реального Бориса.

Незадолго до трагедии Немцов снова побывал в Ярославле.

– 5 февраля 2015 года он пришел в наш киноклуб на премьеру фильма Андрея Звягинцева «Левиафан», – говорит Алексеев. – Борис тогда рассказал: в разгар скандала с обвинениями фильма, снятого на бюджетные деньги, в очернении России он предлагал Звягинцеву деньги, чтобы вернуть их Минкультуры. Он хотел, чтобы фильм, в котором рассказывается о том, как машина государства подавляет человека, был независимым. Уже через три недели Бориса убили.

На доске – в «зону камикадзе»

– Примерно с моих 10 лет папа учил меня кататься на виндсерфе, – рассказывает сын политика Антон Немцов. – Мы часто вместе ездили с родителями в египетский город Дахаб. Однажды папа по моей просьбе повез меня в «зону камикадзе» – это опасная зона, где волны могут достигать 3 метров. Там катаются только профессионалы. Он катал меня на своей доске по высоким волнам. Правда, это было без согласования с мамой (телеведущей Екатериной Одинцовой. – Ред.). Когда мы вернулись, она была в шоке.

Виндсерфингом Немцов-старший начал заниматься еще раньше, чем политикой: в академических кругах было очень модно увлекаться экзотическими видами спорта, и Борис Ефимович встал на доску в середине 80-х. С тех пор надолго с ней не расставался и даже стал вице-президентом Федерации виндсерфинга и кайтсерфинга России.

• Антон Немцов: Мы — наследники девяностых

Боялся умереть в тюрьме

– Немцова почему-то изображают каким-то античным героем, не знавшим страха и сомнения. В моем понимании это принижает память Бориса, потому что страха и сомнения не знает только идиот. Немцов таковым не был, – делится политолог Леонид Гозман. – Он боялся тюрьмы – в какой-то момент он сам мне об этом говорил. Считал, что не выдержит и умрет там. Умирать он, конечно, не хотел, но вернулся из-за рубежа, понимая, что, вполне вероятно, возвращается именно в тюрьму (в 2012 году, опасаясь ареста за активное участие в протестах против фальсификации выборов в Госдуму, Немцов уехал в Литву и, со слов экс-премьер-министра Андрюса Кубилюса, рассматривал вариант эмиграции, но потом передумал. – Ред.). – Героизм заключается не в том, чтобы не понимать реальность, а наоборот – в том, чтобы преодолевать свой страх: знать, что есть серьезные риски, и тем не менее делать то, что считаешь нужным. Боря был именно таким.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №02-2019.

Премьера издания: "Собеседник+ Люди, на которых держится мир"