Антон Немцов: Мы — наследники девяностых

В этом году 23-летний сын убитого оппозиционера Бориса Немцова – Антон – вошел в политсовет Партии перемен, которую возглавляет Дмитрий Гудков. 

Антон Немцов – сын бывшего вице-премьера России Бориса Немцова и телеведущей Екатерины Одинцовой. С детства увлекается шахматами.

Полтора года назад закончил факультет физической и квантовой электроники Московского физико-технического института (МФТИ), в 2019-м планирует продолжить обучение в магистратуре МФТИ.

В этом году женился на Анне Игнатьевой из Нижнего Новгорода, с которой познакомился в интернете.

Занимается (как индивидуальный предприниматель) продвижением сайтов в поисковых системах и учится быть политиком. Одними из самых выдающихся людей мира считает создателя Facebook Марка Цукерберга и Илона Маска.

«Собеседник» узнал, как Антон относится к наследственности в политике.

По стопам отца

– Почему вдруг занялись политикой?

– Потому что меня волнует судьба нашей страны. Место в политсовете партии – это не просто должность, это работа. Сейчас я пока вхожу в курс дела. У моей должности есть определенные обязанности: мы в политсовете вырабатываем политику нашей партии путем голосований, обсуждений и прочего.

– Вы писали, что Партия перемен ближе всего к взглядам вашего отца...

– Есть не только формальное совпадение идеологии. Дело в том, что люди из нашей партии дружили с моим папой. В том числе и Дмитрий Гудков, и Ксения Собчак.

– Вы говорили, что у вас много идей по улучшению жизни в России. Какие из них можно реализовать?

– Изменить страну – это очень сложная задача. Я пока в этом направлении только развиваюсь, и у меня нет четких тактических действий. Но у меня есть понимание стратегическое, что мы должны делать.

– А именно?

– Независимо от санкций, от других проблем мы должны развивать свое производство и свои инновации не только для импортозамещения, но и так, чтобы наши товары покупались на Западе. Надо, чтобы нефтяные доходы и доходы от продажи других ископаемых шли на создание в нашей стране производства. И чтобы мы своей продукцией покрывали все нужды. Сейчас эти деньги оседают в золотовалютных резервах. Хорошо бы их вкладывать, но не в облигации, а в собственное производство.

СССР был государством с большим количеством плохих черт. Но то, что мы должны обязательно из того времени взять – это уверенность в себе. Мы должны понимать: во времена СССР именно мы первые полетели в космос, изобрели водородную бомбу. Тогда по ряду вопросов мы были впереди Запада.

Эпоха Ельцина

– Недавно вы с Анной летали в Екатеринбург. По делам вашего бизнеса или это касалось политических вопросов?

– Все гораздо проще – хотели сделать жене американскую визу. Многие сейчас туда летают именно с этой целью: в Москве очень большие очереди на визу.

– Бывший мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман показал вам город?

– Мы с ним разминулись, но посмотрели город сами. Мне очень понравился Екатеринбург, особенно Ельцин-центр. Он красив и снаружи, но меня больше заинтересовало содержание: благодаря экспозициям удалось погрузиться в ту эпоху и осознать ее важность. Ведь все положительные моменты, которые мы имеем в стране сейчас, были заложены тогда. Мы – наследники того времени.

Другой вопрос, что у политиков всегда есть ошибки. Но для меня бесспорно: Ельцин заложил в стране основы свободы, предпринимательства, конвертируемости рубля, дал возможность выезжать за границу и т.д. Сейчас мы пожинаем относительно хорошие плоды этих начинаний.

– Эпоха Ельцина пришлась на ваше раннее детство. Откуда такая уверенность, что Ельцин-центр и впрямь отражает дух того времени?

– Ну, во-первых, все мы изучаем историю. Во-вторых, мой папа был тогда первым вице-премьером. Он мне много чего рассказывал, когда был жив.

В Ельцин-центре есть место, где объясняется история демократии в России аж от Древней Руси... 

Я все это в школе проходил. Но когда в центре мне все это рассказали за 10 минут, это для меня было новым. Для того чтобы какая-то информация стала для нас новой, иногда ее просто нужно правильно систематизировать.

Политика на уровне хромосом

– Вы писали в Facebook, что придерживаетесь взглядов Бориса Немцова. Это объективно или просто потому, что он ваш отец?

– Мы все наследуем на генном уровне сущность отца. Я бы не стал разделять эти понятия – взгляды отца и собственные: последние ведь формируются нашим воспитанием. В том, что я придерживаюсь взглядов отца, сыграло роль и воспитание, и подражание, и генетика. Но полагаю, что даже политический темперамент может передаваться на генетическом уровне. Как алкоголизм, например.

– А не рассматриваете самый распространенный вариант: как правило, фамилия открывает наследникам все двери в той сфере, где успешны родители?

– Я сторонник теории, что всем людям от рождения даны равные возможности.

Видите ли, любой бонус, который мы имеем от родителей, всегда несет в себе и отрицательную часть: если у человека известная фамилия, это ему и помогает, и мешает одновременно. Такого человека часто воспринимают не как самостоятельную личность, а как часть его родителей. А человека без громкой фамилии воспринимают как самородка.

Кроме того, если у человека нет начального капитала, он вынужден надеяться только на себя. Это стимулирует. А если у него есть начальный капитал, у него мотивация меньше.

– Вы сталкивались с негативом, связанным с вашей фамилией?

– Конечно. Есть люди, которые к моему отцу хорошо относятся, а есть те, кто недолюбливает или даже ненавидит. Они есть среди учителей, врачей, чиновников... Я встречал людей, которые не поддерживали политические взгляды моего отца, но ко мне относились хорошо. Но были и другие случаи – человек хорошо относится к отцу, а ко мне плохо. Или, скажем, некоторые обвиняют меня в самопиаре за то, что я приколотил к дому, где жил мой отец, памятную доску. Хотя по идее не должно было быть никаких вопросов – ведь я просто увековечил память отца.

– С Навальным общаетесь?

– Нет. Один раз я стоял рядом с папой, когда он с ним разговаривал. Это один из немногих людей, который идет своим путем, ни на кого не оглядываясь.

Если бы я был президентом...

– Результаты президентских выборов вас не удивили?

– Нет. Народ выбрал себе того президента, которого хотел.

– Что будет после 2024 года?

– Мне кажется, дальше Путин не пойдет. Это мое личное мнение.

В 2024-м, думаю, придет к власти кто-то другой. Скорее всего это будет преемник Путина, как он сам в свое время был преемником Ельцина. А вот кто будет этим преемником, из какой структуры, кто по взглядам – тут могут быть разные варианты. Мне кажется, что это может быть кто-то из тех, чьи родители были у власти либо в 90-х, либо сейчас.

– Вы за династическое правление?

– Я бы это так не назвал. Династия – это когда власть получаешь по праву рождения.

За всю историю США (которые, по мнению многих, являются эталоном демократии) было три случая, когда президентом были и отец, и сын: Джордж Буш-ст. и Джордж Буш-мл., к примеру. То есть человек воспитывался в семье политиков, впитал эту культуру и сам стал политиком. Это как человек вырос в семье врачей и стал доктором.

– Если бы вас выбрали президентом, что бы вы сделали в первую очередь?

– Я бы много чего реформировал в стране, снизил бы налоги для бизнеса и обязательно похоронил бы Ленина.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №46-2018 под заголовком «Антон Немцов: Мы — наследники 90-х».