Виталий Манский: Есть в стране человек, который знает, куда в конечном счете идет Россия

В Москве состоялся «Артдокфест», один из важнейших фестивалей документальных фильмов. Мы поговорили с президентом фестиваля, режиссером-документалистом Виталием Манским, с фильма которого «Горбачев. Рай» началась московская программа, и фильм вызвал большой интерес.

«Талантливые люди не идут в Минкульт за деньгами»

– Виталий Всеволодович, ваш «Артдокфест» сравнивают с книжной ярмаркой Non/fiction. И то и другое называют самыми качественными смотрами в своей области. Но вопрос у меня вот какой: почему вы в эпоху пандемии фестиваль проводите живьем – в кинотеатре? Разве это правильно?

– На самом деле в этом году «Артдокфест» проходит, так сказать, в демоверсии. Мы приняли болезненное решение отказаться от основной программы и перенести ее на апрель. В обычной жизни «Артдокфест» – это больше 120 фильмов и масса фестивальной движухи с утра до ночи. Всё это мы отменили и провели фестиваль всухую. Оставив, так сказать, только «лимитированную коллекцию» для одного большого зала в «Октябре», где реально можно обеспечить зрителю безопасность. Это было честное в отношении зрителей решение.

– Министерство культуры запускает конкурс «по созданию социально значимых фильмов» на исторические и на актуальные темы. Что это будет – кажется, ясно. Вы будете брать эти фильмы на ваш фестиваль?

– Вы знаете, на практике среди картин, которые попадают на серьезные фестивали, процент фильмов, получивших минкультовскую поддержку, минимален. Я не знаю, что здесь с чем связано. На нашем сайте есть синематека, где можно узнать рейтинг фильмов и есть еще возможность посмотреть финансирование. И вот из двух сотен картин с большими рейтингами – только десяток с финансированием Минкульта. И да простят меня те, кто получает деньги в Минкульте, но мне кажется, что люди талантливые просто в Минкульт не идут. Не потому, что Минкульт их уничтожает – они сами как-то изначально, на этапе обдумывания своих фильмов, не видят Минкульт в числе своих спонсоров.

• Виталий Манский: Финансирование культуры как бордель со старыми проститутками

«Горбачев – свободный человек»

– Ваш фильм «Горбачев. Рай» – хит фестиваля, о нем много говорят. Вы решили его снять, потому что скоро юбилей Горбачева, или это связано с вашей личной любовью к нему? Или с тем, что горбачевское время было просто поставлено на паузу и в принципе оно, может быть, еще впереди?

– Я не думал о юбилее. У меня были куда более приземленные мотивы. Мне показалось особенным обстоятельством, что Горбачев живет большую, длинную жизнь. И то, что он, будучи живым, активным человеком в таком почтенном возрасте, находится в стране, которая кардинально, как мне кажется, отказалась от того вектора, который Горбачев пытался ей задать во время своего правления, – в этом и есть какая-то важная драматургия фильма. Я хотел просто его предъявить сегодня нам всем – с его мыслями, с его иллюзиями, надеждами и принципами.

– И главное, что он жив после верховной власти, а это в нашей стране нонсенс вообще-то. А кто, по вашему мнению, Михаил Горбачев – причина или следствие? Или, как пишет Долин, он – сломавшаяся шестеренка изношенного механизма и всё предопределили обстоятельства? Или он человек, который сам сломал систему?

– Конечно, человек, который систему сломал сам. Потому что в принципе всё он делал осознанно. Другой вопрос, что обстоятельства политической конъюнктуры его как бы переиграли. То есть он дал людям свободу, люди эту свободу взяли и снесли позицию или должность Горбачева как ненужную.

Он полагал, что, если он дал свободу, люди дадут ему какую-то фору для продолжения его деятельности. А они, получив свободу, стали двигаться быстрее, чем сам Горбачев.

– Но кажется, она не всем была нужна. Потому как для одних Горбачев – это свобода и перестройка, для других – Вильнюс, Тбилиси, Чернобыль, для третьих – зло, развалившее Союз.

– Чернобыль и Вильнюс, конечно, были. И вина Горбачева тут есть. Но при Горбачеве функционеры на местах получили самостоятельность. Поэтому многие вопросы решались на местах вообще без учета, так сказать, мнения центра. И возникало многое – не только Вильнюс и Тбилиси. Центр отпустил власть, и ею стали пользоваться.

Но одни в результате развала СССР стали свободной Прибалтикой, а другие – тоталитарной Туркменией и Таджикистаном. Поэтому весь вопрос – не в Горбачеве.

– Но вы хотели своим фильмом переубедить тех, кто считает Горбачева злом?

– Да, я хотел, чтобы люди послушали в том числе мнение Горбачева и по поводу сохранения Советского Союза, и по поводу событий в Вильнюсе, и по поводу всего... Чтобы они увидели свободного человека – пусть очень немолодого, пусть не очень здорового, пусть не очень мобильного, но куда более свободного, чем те молодые или делающие такой вид, которые сегодня нами руководят и будут руководить, по логике измененной Конституции, до того возраста, в котором сейчас находится Горбачев. Ну, если они доживут.

– В фильме вы говорите Горбачеву, что это рассказ о том, как он жил в раю, а он вам отвечает: «А теперь в аду». Это почему?

– Жить в атмосфере, где люди, которым ты хотел дать свободу, не только отказываются от этой свободы, но и хотят тебя, по сути дела, линчевать, – не думаю, что это можно назвать благостным состоянием. По факту государственная официальная идеологема говорит о том, что развал Советского Союза – это величайшая катастрофа XX века. И вину возлагает на Горбачева, прекрасно понимая, что его роль в развале СССР – в диапазоне от никакой до минимальной. Потому что так им выгодно и удобно. А люди не утруждают себя изучением истории и даже элементарной памятью.

«Нужно сделать, как белорусы»

– Вам не кажется, что наша нынешняя ситуация похожа на варку лягушки, которая этого не замечает и не выпрыгивает из кастрюли, потому что температуру повышают постепенно? Сначала принимается один закончик, потом второй, потом еще пачечка.

– Солженицын так описывал технологию арестов – мелкими шажками. Сначала говорят «ваши документы, пожалуйста», потом «присядьте», потом «гражданин, пройдите», «гражданин, вы задержаны». Поэтому люди не сопротивлялись. Но нужно понимать, что во всей этой истории есть человек, который точно знает, что того, у кого спрашивают паспорт, нужно будет расстрелять. И все эти шажочки делаются по его указанию.

И у нас есть в стране человек, который знает, куда в конечном счете идет Россия. Вот эти все закончики порциями выглядят действительно как «гражданин, ваши документики». Они по отдельности как бы незначительные и не всех касаются. Но этот человек знает, где будет конец.

– Ну, как раз довольно активно распространяется точка зрения, что он этого не знает. Что он дезинформирован окружением.

– Он прекрасно это знает, потому что он воспитывался в тех университетах, где четко обозначали, что есть Советское государство, кто его враг и как вести работу. Нам для начала попробовать сделать то, что сделали белорусы, – пойти на выборы и проголосовать. А потом просто друг с другом поговорить, за кого вы проголосовали, и, может быть, с этого начнутся серьезные изменения в стране.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №48-2020 под заголовком «Виталий Манский: В России есть человек, который точно знает, где будет конец».