Любовь, голуби и нудный худсовет: Как Меньшов превращал звезд в Кузякиных
Самый народный российский фильм о любви вышел 35 лет назад, в Рождество
Самый народный российский фильм о любви вышел 35 лет назад, в Рождество.
«Хулиганство» и «безвкусица»
История о том, как деревенский мужик сначала ушел от жены и детей к городской дамочке, а потом вернулся и был прощен, попала на экран буквально из жизни и, кажется, всегда будет трогать наши сердца, сколько фильм ни пересматривай.
Владимир Меньшов сразу понял, что снял шедевр. Еще на закрытом показе, когда зал, полный советских селебрити, зашелся в аплодисментах. «Старик, ты снял главный народный фильм о любви», – хлопали его по плечу коллеги. Вообще-то «старику» было только 45 лет. Но у него уже был «Оскар» за «Москва слезам не верит», поэтому цену себе знал.
«Любовь и голуби» лежали у худсовета под сукном целый год. Фильм ругали, возвращали на доработку, говорили, что Меньшову изменило чувство меры, что это все «хулиганство», «перебор» и «безвкусица». Главная претензия – «много пьянства» (а тогда политбюро как раз боролось за трезвость). Но строптивый «оскароносец» стоял насмерть. Его даже отстраняли от работы, фильм пытался переделывать другой режиссер, но ничего не выходило. На какие-то уступки Меньшов пошел, но кардинально перекраивать и переделывать фильм отказался.
«Вот ты какой, Вася!»
Материал для фильма – чтобы любовь была, муж, жена, семья – режиссер искал года два. После «Москвы...» не хотелось уронить планку. И вот когда Меньшов случайно забрел в «Современник» на спектакль по пьесе Владимира Гуркина «Любовь и голуби», где играла Нина Дорошина, еще до антракта понял – это оно! Признавался: «Я хохотал и плакал! Не так уж часто это со мной бывает в театре».
Сценарий для фильма было предложено написать тоже Гуркину. И он, сделав героями пьесы своих реальных соседей-сибиряков, не стал менять ни имена-фамилии, ни характеры. Реальные Василий и Надежда Кузякины из Иркутской области не особенно обиделись. К тому же в их родном Черемхове в 2011 году персонажам Кузякиным поставили памятник.
На роли в этой картине присматривали разных актеров. С Кузякиными как раз и было особенно сложно. На роль Василия пробовались Борис Сморчков и Виктор Борцов. «Не верю», – мысленно сказал Меньшов. Он не стал снимать и Фатюшина, чем страшно его обидел. В Александра Михайлова Меньшов верил меньше всего. Слишком фактурный, высокий, спортивный и городской – нет, не Кузякин, однозначно. Но что-то все же зацепило, Михайлова позвали на пробы еще раз. Потом еще. А в четвертый раз Михайлов уже не выдержал: «Чего мы тут ходим вокруг да около! Давай я тебе покажу Кузякина, как я его вижу». Александр ведь и сам сибиряк из поселка, и голубятником был когда-то, поэтому образ попал в точку. «Вот ты какой, Вася!» – выдохнул Меньшов.
На главную женскую роль пробовалась Любовь Полищук. «Это было интересно, но это была уже какая-то другая Надя», – сомневался придирчивый Меньшов. Пробовалась также и красавица Наталья Кустинская – но ей отказал худсовет. В итоге Надюху сыграла Нина Дорошина, которая уже знала эту роль вдоль и поперек, в нужных местах доводя образ до гротеска. А это как раз и нужно было Меньшову – шукшинская атмосфера, помноженная на театральность. «Я с Ниной даже практически не репетировал», – вспоминает Меньшов. Хотя, если честно, это Дорошина с ним не репетировала. У лучшей Надюхи СССР был довольно резкий характер. Отбривала в секунду любого.
Сергей Юрский тоже пробовался на Кузякина, но где Юрский – и где голубятник Вася из леспромхоза... Меньшов решил все гениально – предложил Сергею Юрьевичу роль ДядьМити. А Наталье Теняковой – БабШуры. Превратить самую интеллигентную супружескую пару Ленинграда в деревенских стариков – это было одновременно и хулиганское, и высокохудожественное решение. «Благодаря Юрскому мы получили похожего на воробья, смешного и трогательного деревенского дедка, любящего "заложить за воротник"», – улыбается Меньшов. Он, кстати, и на съемках от выходок ДядьМити хохотал так, что просто падал возле камеры на пол.
40-летней красавице Теняковой пришлось смириться со сложным пластическим гримом, который превращал ее в старуху. Оператор старался не брать крупно ее красивые руки, выдававшие вполне молодой возраст.
Доронина не «сучка крашена»
Съемки проходили в Карелии, в Медвежьегорске. Вне площадки вся команда жила совершенно кузякинской жизнью – ходили за грибами, парились в бане, распевали песни. Может, и распивали что-то, но об этом история умалчивает. Малосольными огурчиками они точно были обеспечены – реальные хозяева «дома Кузякиных» во время съемок никуда не уезжали, всех терпели, угощали, пололи грядки, ухаживали за дрессированными голубями, которые тоже приехали из Москвы.
Для съемок курорта группа переехала в Батуми. Это была уже глубокая осень, вода в море не прогревалась выше 14 градусов. Вся продрогшая массовка глядела во все глаза на то, как бестрепетно заходит в море великая Гурченко.
На роль Раисы Захаровны приглашали сначала Татьяну Доронину. Но королева сцены сочла для себя неподходящей роль «сучки крашеной». Потом речь шла о Вере Алентовой, но из-за накладок в расписании тоже не срослось. И Меньшов даже в разгар съемок еще не знал, кто сыграет разлучницу. «Мы уже снимали, когда я дал телеграмму Людмиле Марковне. Она только-только стала народной артисткой и отдыхала в Пицунде. Гурченко была тогда на самом взлете своей новой карьеры. И то, что она согласилась сыграть эту роль, уже было подарком», – вспоминает режиссер.
Меньшову самому пришлось придумывать все детали курортного романа Кузякина, так как в пьесе ничего этого нет. Помощники Меньшова отыскали тетю, которая увлекалась астралом, НЛО, экстрасенсами и прочей хиромантией. Таких тогда было много. С нее и списали героиню Гурченко.
Подлый галстук
Кстати, цензоры требовали вырезать «всю эту астрологию». Еще их очень почему-то смущали танцы, голые ноги Михайлова, а также цветы, выстреливающие на дереве в сцене любви Василия и Надюхи.
Михайлов до сих пор вспоминает съемки на море: «Люся с трудом держалась на воде. Отдыхающих сыграли пиротехники и осветители – им добавляли денег, они раздевались и героически плавали, создавая видимость курортного периода, а ту сцену, когда я выпадаю из дверей своего дома в море, мы снимали в три дубля». Это сегодня в кино все можно нарисовать на компьютере. А тогда – тогда Михайлов чуть не утонул.
Дело было так. Михайлов падал с пирса, под водой его раздевали водолазы, и он выныривал рядом с Гурченко уже в одних трусах. Первый дубль показался Меньшову слишком медленным. Во время второго водолазы никак не могли снять с Михайлова галстук и не давали ему всплыть на поверхность. «Одному тогда в челюсть заехал, второго под дых лягнул. Уже почти выплываю, а они меня назад за ногу тянут. И если бы не нож, которым разрезали галстук, может, я там, под водой, и остался бы», – вспоминает актер.
В фильм вошел третий дубль, где половинки подлого галстука просто сшиты на скорую руку.
Сам Владимир Меньшов сыграл массовика-затейника на деревенских танцах. Этот образ он придумал на ходу, уже под конец съемок. Взял парик Людмилы Гурченко, надел его задом наперед, выставил из-под кепки кудри и сделал серьезное лицо под хохот всей группы.
...Из-за войны с чиновниками фильм «Любовь и голуби» вышел без рекламы, без ярких плакатов и публикаций и пролетел мимо важных фестивалей. Это было ужасно несправедливо. Зато мы до сих пор не можем оторваться, если вдруг, переключая каналы, попадаем на «Любовь и голуби».
* * *
Материал вышел в издании «Собеседник» №23-2020 под заголовком «Любовь, голуби и нудный худсовет».
