"Да, я – эпоха!" Иннокентий Смоктуновский в воспоминаниях и фото

Кто-то его боготворил, некоторые считали капризным и слишком прямолинейным. Но и недруги, и поклонники отмечали: Смоктуновский – гений! 

«Папу покорила мамина серьезность»

– В 1955 году папа приехал в столицу и начал играть в Театре Ленинского комсомола. Именно там судьба свела его с будущей супругой, моей мамой Суламифью Михайловной. Она работала в театре заведующей пошивочным цехом, – рассказывает дочь артиста Мария. – Однажды Смоктуновский отправился в пошивочную, чтобы ему перешили костюм для спектакля. Как только увидел юную Суламифь, сразу влюбился. А вот мама не сразу оценила молодого артиста. Отнеслась к нему сдержанно. К тому времени у нее только что закончился роман с одним испанцем, поэтому о новых отношениях она не думала. Она была совершенной красавицей: стройненькая, с копной каштановых волос. И очень серьезная. Папу и покорила эта серьезность. Уже на следующий день он начал носить ей букетики ландышей, фиалок. Когда сделал предложение о замужестве, многие отговаривали маму: «Человек без нормальной работы, без жилья, зачем он тебе нужен?» Но мама была к тому времени уже очарована Смоктуновским. Он постоянно веселил ее, рассказывал интересные истории из своей жизни, галантно ухаживал. Она не устояла.

На съемках «Гамлета» носил медальон с фотографией отца

– Мама во всем помогала мужу, советовала и в работе, – продолжает Мария Смоктуновская. – Например, когда поступило предложение от Григория Козинцева сыграть Гамлета в фильме, папа в первый момент не представлял себе, как осилить такую роль. Ему тогда показалось, что нет ничего живого в этом образе, он какой-то выдуманный. Конечно, своими сомнениями в первую очередь он поделился с женой. Она сказала: «Надо соглашаться. У тебя есть прекрасный помощник – Шекспир». Папа взял все переводы «Гамлета», которые были в то время, стал их изучать, читать. И постепенно начал проникаться этим образом. Параллельно учил английский язык (хотел прочитать пьесу в подлиннике), занимался фехтованием и верховой ездой. Каждый день в семь утра за ним приезжала машина и везла на работу. Возвращался он поздним вечером. Фильм получился гениальным. А Смоктуновский вошел в пятерку лучших мировых артистов, когда-либо игравших Гамлета. Кстати, если присмотритесь, в фильме главный герой носит медальончик. Это был личный папин медальончик, в котором находилась фотография его отца.

За Деточкина написал расписку

– Идея пригласить на роль Деточкина Смоктуновского возникла сразу, – вспоминал режиссер фильма «Берегись автомобиля» Эльдар Рязанов. – Но из-за болезни, а потом из-за жуткой занятости актер отказывался. И тогда я на свой страх и риск поехал к нему под Ленинград: долго искал его дом, зашел и увидел спящего Смоктуновского. Когда он после долгих уговоров согласился сниматься, я дерзко попросил его написать расписку, что он обязательно приедет на съемки. В моем архиве сохранилась эта расписка: «Я, Иннокентий Смоктуновский, обязуюсь не позже 20 августа приехать в Москву и приступить к съемкам в роли Деточкина…»

В «Романсе о влюбленных» получал пощечины

– Я слышала рассказ одного киношника, который не мог понять, какого роста Смоктуновский: «Вчера он был головой на уровне шкафа, а сегодня вошел – сантиметров на десять пониже. Как такое возможно?» – рассказывала актриса Елена Коренева. – Он всегда был разным. Помню, в сцене из картины «Романс о влюбленных», когда моя Таня узнает о гибели Сергея и впадает в истерику, я принялась хлестать Смоктуновского по щекам. Режиссер меня поблагодарил за импровизацию, а Иннокентий Михайлович сказал: «Миленькая, ты мне чуть зубы не выбила, они же вставные, надо было предупредить!»

Привык говорить людям правду

– После проб для фильма «Маленькие трагедии» в коридоре Театра на Таганке встречаю Иннокентия Михайловича, – вспоминал артист Валерий Золотухин. – Он говорит: «Здрасьте, Валерий, здрасьте, дорогой! Видел вашу пробу на Моцарта. Отвратительно… Он же гений… Как вы и я… Так нельзя. Вы не обиделись?» Отвечаю: «Ну что вы, Иннокентий Михайлович, вы для нас – эпоха…» Он: «Да, я – эпоха…» Я, конечно, был сильно расстроен. «Привык говорить людям правду», – продолжает Смоктуновский. «Да-да… Конечно-конечно…» – поддакиваю я. Позже он извинился, и мы подружились.

– Он был заботливым отцом, – делится Мария Смоктуновская. – Мне кажется, смутно, но помню один момент. Мне девять месяцев. Только что сделали прививку от оспы, и у меня не заживала ранка. Поднялась температура, я плакала. И папа взял меня на руки, ходил со мной. На руках я замолкала. Как только он меня опускал в кроватку, опять начинала плакать. Ему пришлось так двое суток со мной ходить, чтобы было монотонное движение, которое меня успокаивало… Папа и в школу приходил, когда нужно было, и задачки с нами решал по математике. Брал нас с братом на репетиции, на спектакли, на съемки. Хотел, чтобы и мы стали артистами. Мой брат Филипп закончил в свое время Театральное училище им. Щукина и даже снимался в кино. Но потом стал литературным переводчиком. А я училась в хореографическом училище. Папа даже вместе со мной на диете сидел – в знак солидарности тоже отказывался от белого хлеба, от сладостей. Очень любил, когда я играла на фортепьяно. Иногда вставал рядом и под музыку начинал читать Пушкина. Получалось очень красиво: такое сочетание музыки и поэзии. Мне приятно, что в своих интервью на вопрос: «Чем вы гордитесь?» – он мог ответить: «Тем, как моя дочь крутит фуэте» или «Тем, что моя дочь научилась плавать».

Научил собаку разговаривать

– В свое время я завела дома кокер-спаниеля. Папа был против, еле уговорила, с условием, что я сама буду заниматься собакой. Но, как это часто бывает, постепенно нянчиться с псом начали родители, – завершает рассказ Мария. – Жан-Батист Поклен де Мольер Джус – так назвал папа собаку. Они полюбили друг друга. Все, что хозяин ни делал, приводило Жана в восторг. Он ждал папу со спектакля перед дверью и с визгом подпрыгивал, когда тот приходил домой. Кстати, папа приносил со спектакля «Возможная встреча» собаке косточки. Там за ужином они с Олегом Ефремовым ели мясо, а косточки Смоктуновский складывал в пакетик и относил домой. Папа обучил собаку переходить дорогу только по команде «Можно». А еще наш Жан умел говорить «ма-ма», это опять же папа с ним занимался. Протягивал кусочек колбаски и просил: «Скажи «м-м-м». А когда тот произносил, то дальше: «Скажи «ма-а»… И так терпеливо его обучил.

Летом 1994 года папа неожиданно умер от очередного инфаркта… Жан так тосковал! Каждый вечер ждал хозяина у дверей, будто бы вот-вот он придет из театра. Когда мы гуляли с Жаном на улице и он видел силуэт, похожий на папу (например кто-то в таком же пальто и такой же шляпе), то замирал. Внимательно изучал и, когда понимал, что в очередной раз обманулся, начинал скулить. Жан пережил папу на четыре года. У него тоже не выдержало сердце. Наша мама ушла из жизни в 2016 году, и теперь они вместе с папой на Новодевичьем кладбище.