Отраженное Иваново: большое кино, почетные гости и местные фрики "Зеркала"

Sobesednik.ru — о том, с чего начался и чем закончился фестиваль имени Андрея Тарковского «Зеркало» в Ивановской области.

Ситец, «Лодзь» и авангард

Традиционно уступающий в популярности другим городским кинотеатрам ивановский «Лодзь», названный, кстати, в честь польского города-побратима (да-да, согласно легенде, где-то в Лодзи должен существовать кинотеатр с мелодичным названием «Иваново»), только в середине июня наполняется местными и не очень ценителями то ли прекрасного, то ли бесплатных походов в кино. Привычные места для киноафиш обклеены очевидно напоминающими об авангарде, всеми из себя непонятными и возвышенными рекламными постерами фестиваля — в этом году символика «Зеркала» явно кричит об астракционизме и Кандинском. Кто бы знал, что они ассоциируются с Андреем Тарковским — главным героем фестиваля, чье имя неизбежно звучит перед каждым кинопоказом, а иногда и во время него.

И каждый год в отчего-то по-прежнему считающийся российским центром ситца и красивых одиноких женщин город со всего мира на поклон к своему кинокумиру приезжают огромное число именитых деятелей киноиндустрии. В этом, кстати, описанный многими парадокс Тарковского — недолюбленного русскими (то ли за излишнюю интимность, то ли за сжигание коров), но искренне обожаемого Западом.

В этот раз в Ивановскую область, к примеру, приехал обладатель приза Берлинале этого года за сценарий фильма «Пираньи Неаполя» Маурицио Брауччи. Среди российских кинодеятелей в коридорах ивановского кинотеатра можно было повстречать Павла Лунгина, Викторию Толстоганову, Олега Меньшикова и других уважаемых людей искусства.

Для высоких гостей (а на самом деле — для юных волонтеров и любителей выпить под лунным светом) фестиваль почти каждый день организовывал тусовки в так называемом Центре авангарда (для своих — Центр культуры и отдыха «Ивановский текстильщик»). Все как один розовощекие студенты в фестивальном мерче с бутылками крафтового пива пляшут под работу местного диджея, не обращая внимания на транслируемого на стене центра «Сталкера» — зрелище, безусловно, броское. 

Открылся фестиваль — концертом «Симфоническое КИНО» в Юрьевце (настоящая родина Тарковского), куда доедут только самые отважные. В прошлом году был Бутусов, в этом — Цой. Вероятно, такой видят организаторы атмосферу фестиваля — полухулиганскую, требующую свободы творчества и новых свершений. Согласуется ли это с очередями пенсионерок, стоящими в кассах кинотеатра с девяти утра за бесплатными билетами на показы «Зеркала»? Об этом — чуть позже.

Большое кино

Тут уже речь не о Викторе Робертовиче, чьи композиции в Юрьевце миксовали талантливые музыканты симфонического оркестра. Кинопрограмма «Зеркала» — это отдельное достижение фестиваля. В этом году — особенно. 

Взять хотя бы появившуюся ныне программу «Большая тройка», которая, по задумке программного директора Андрея Плахова, должна включать фильмы, отмеченные в Венеции, Берлине и Каннах. Именно благодаря этому Иваново при полном аншлаге первым в России посмотрело фильм-победитель Каннского фестиваля — «Паразиты». 

Об этом постоянно ходящем по тонкому канату между комедией про аферистов, триллером и социальной драмой творении корейца Пон Чжун Хо мы уже как-то писали в связи с его награждением «Золотой пальмовой ветвью». Добавим только (разумеется, без спойлеров, о чем зрителей перед сеансом с экрана попросил сам режиссер), что фильм получился выдающимся по всем пронизывающим его структурам — драматургии, монтажу, операторской работе, визуальным метафорам.

Смотреть «Паразитов» смешно лишь до определенного момента, где жанровая составляющая уходит куда-то совершенно в сторону, а если следовать метафорическому ряду самого Пона — куда-то под землю. Есть те, кто живет наверху, остальные — где-то на уровне их ног, а то и ниже. И дело вовсе не в физической карликовости, а в карликовости социальной, которая все больше и больше становится похожа на паразитизм. «Легко быть добрым, когда ты богат. Деньги — они как утюг, сглаживают все проблемы и твой характер», — говорит одна из героинь этой южнокорейской «Ярмарки тщеславия».

На первый взгляд довольно хаотичный, сочетающий огромное количество смысловых слоев фильм на деле оказывается выверенным до мельчайших элементов хронотопа произведением, где на идею автора о социальной стратификации, ее абсурде и ужасах играет буквально все от диалогов до мебели в кадре.

А вот «Дылда» Кантемира Балагова стала вторым, по нашему скромному мнению, достижением ивановского «Зеркала». Заполучить нашумевший и уже снискавший расположение каннской публики фильм российского 27-летнего режиссера в конкурсную программу для организаторов смотра имени Тарковского наверняка было делом жизни и смерти. Но вместе с тем присутствие «Дылды» убило всякую интригу — именно она получила Гран-при фестиваля и пользовалась наибольшим ажиотажем среди всех конкурсных картин. «Словами не описать, как устаешь после того, как трехсотому человеку за последние два часа говоришь, что билетов на "Дылду" не осталось», — посетовала мне одна из волонтеров.

Увы, но на фоне этой триумфальной для всего российского кино ленты, которую, впрочем, тут и там ругают за некоторую чопорность и излишний классицизм, остались незамеченными некоторые очень достойные картины.

Например, представленный в конкурсе норвежский фильм «Слепое пятно», снятый, кстати, актрисой Тувой Нувотны, сыгравшей вместе с Натали Портман в «Аннигиляции», весьма интересен, как с точки зрения идеи, — рассказать о так называемых серых зонах психики, которые могут нанести удар и в любой момент разрушить мирное существование целой семьи, — так и ее воплощения. Отснятая буквально одним дублем и без участия монтажа картина повествует об одном дне из жизни девушки-подростка Миа, которая, придя домой с тренировки по гандболу и с аппетитом съев свой ужин, неожиданно пытается свести счеты с жизнью. После этого момента главная героиня присутствует в фильме лишь на речевом уровне — о ней, ее наследственности и образе мышления зритель узнает уже из уст приемной матери, отца, дедушки и медбрата, читающего ее медицинскую карту. Эта сильная картина о любви и непонимании, несмотря на фактическое отсутствие в ней событийности, строится исключительно на диалогах, операторской работе и пронзительной актерской игре исполнительницы роли мачехи Пиа Тьелта.

Еще одна недооцененная зрителями картина «Зеркала» — азербайджано-немецкий фильм «Конец сезона», отмеченный жюри молодых критиков и международным жюри фестиваля за «профессиональные достижения». История в стиле «Приключения» Антониони, рассказывающая о поездке на пляж распадающейся на отдельные элементы маленькой азербайджанской семьи, показалась зрителям исключительно затянутой и скучной. «События можно было за полчаса рассказать, а они на два часа растянули», — сказал кто-то из недовольных ивановцев, покидая зал.

Метафизикой и магическим реализмом в маркесовском стиле пропитана и другая картина из международного конкура — привезенная из далекой Аргентины лента «Красный», главной темой которой стало преступление и наказание с глобальным политическим подтекстом. Почитаемый в маленьком аргентинском городке 70-х годов адвокат в кафе сталкивается с заносчивым грубияном и не без помощи местных выталкивает его за пределы ресторана. Позднее герою предстоит встретиться со своим обидчиком, который попробует остоять свою попранную честь силовыми методами, и принять неожиданное и поворотное для своей судьбы решение. А за окном фешенебельного адвокатского дома — профсоюзное движение, ощущение приближающейся гражданской войны и бесконечные исчезновения людей, которые то ли прячутся от властей, то ли уже давно высыхают под солнцем пустыни. Вообще, все как у Достоевского — есть и свой Раскольников, который, правда, вовсе не мыслит категориями о «тварях» и «право имеющих», и аргентинский Порфирий Петрович в лице приехавшего в городок для расследования исчезновений детектива из популярного ТВ-шоу, а еще своя цветовая гамма: у Достоевского, помнится, был желтый, а у «Красного» — ну вы поняли. Цвет крови, цвет страсти, цвет революции и простого аргентинского народа, который воспринимается как некая безличная, но грозная сила, дремлющая лишь до определенного времени. До оскорбления со стороны самовлюбленного местного адвоката, например...

Картина «После моего ухода» Нимрода Эльдара тоже пользовалась спросом у ивановской публики, поскольку представляла страну-триумфатора предыдущего «Зеркала». Речь, конечно, об Израиле: в прошлый раз (и мы об этом писали) Гран-при фестиваля достался израильской ленте «Не забудь меня» о прогуливающейся где-то на пересечении жизни и смерти юной девушке с диагнозом анорексия. В этом году страна привезла на смотр еще один фильм со смертью в качестве сквозной темы. На этот раз картина «После моего ухода» задела по касательной отношения отца и дочери, которые совсем недавно похоронили любимую обоими мать и жену. Вот только отец — врач-ветеринар в местном сафари-парке, — сам не заметил, до какого отчаяния дошла его 17-летняя дочь Рони, в один «прекрасный» день попытавшаяся покончить с собой. Уже второй фильм в программе международного конкурса, посвященный суицидальным наклонностям подростков — теме для России удивительно близкой. Самая сильная в картине — сцена сна героя, осознающего свою неспособность услышать и понять собственного медленно погибающего ребенка. Кстати, тут режиссер Нимрод Эльдар то ли намеренно, то ли по чистой случайности процитировал открывающую сцену фильма Тарковского «Зеркало», в которой юноша с дефектом речи произносит фразу: «Я умею говорить». Правда, у российского мастера такая метафора имела несколько другой смысл.

«Короткий метр Параджанова» — отдельная программа, входящая в цикл спецпоказов фестиваля и представляющая собой отреставрированные короткометражные фильмы еще одного великого советского гения, то ли опередившего время, то ли пришедшего из давно пережитой человечеством эпохи — Сергея Параджанова. Всего посетителям ивановского кинотеатра «Лодзь» удалось посмотреть три его небольшие ленты, демонстрирующие тем не менее весь размах и винтажность близкого друга Тарковского, — «Акоп Овнатанян» (1967, 10 минут), «Арабески на тему Пиросмани» (1985, 21 минута), а также «Киевские фрески» (1966, 15 минут).

Q & A & Городские юродивые

Говоря о содержательной составляющей кинофестиваля «Зеркало», никак не получается забыть и сторону формальную. «Зеркало» — один из немногих международных кинофестивалей, практикующих чисто демократический подход при показе фильмов: например, в прошлом году получить бесплатные билеты даже на конкурсные фильмы мог любой желающий, достаточно было только занять очередь пораньше. Безусловно, просветительская миссия фестиваля здесь имеет свои последствия: стоит ли говорить, что самыми первыми обладателями билетов чаще всего оказывались люди от современного кино весьма далекие — пенсионеры и городские сумасшедшие. Справедливости ради отметим, что молодых и вполне адекватных поклонников фестивальных фильмов в кинозалах также было с избытком, однако посетители иного рода запоминались куда сильнее.

Традиционный формат смотра — Q&A (вопросы и ответы) с режиссерами и другими участниками процесса создания картин эта беда также затронула.

«Почему девочка в вашем фильме такая толстая?» — спрашивает у режиссера ленты «После моего ухода» уже знакомая журналистам и волонтерам женщина, успевшая из-за своих не самых деликатных вопросов поругаться даже с обычно крайне сдержанным Андреем Плаховым.

«Я сама играю в театре и заметила в вашем фильме прочный шлейф Станиславского!» — восклицает назвавшаяся именем некой актрисы Салтыковой женщина, позднее оказавшаяся совсем другим человеком.

«Вот у вас в фильме была сцена, в которой говорилось про фокус с гнущейся ложкой. А знаете ли вы, что на самом деле это в Советском Союзе изобрели специальный металл, способный возвращать первоначальную форму...» — начал длинную тираду мужчина с явным техническим образованием.

Порой для того, чтобы понять, вернется ли человек в то или иное место, достаточно запечатлеть его выражение лица. Что-то подобное после бесед со зрителями, кажется, происходило и с почетными гостями «Зеркала». Удивительно содержательный фестиваль, некоторые программы которого были чуть ли не интернеснее ММКФ, пока так и не сумел найти хрупкий баланс между авангардистскими замашками со снобизмом большого кинематографа и своей же демократичесностью, порой перерастающей в хаос.

Итоги кинофестиваля «Зеркало-2019»:

Приз за вклад в творчество Андрея Тарковского — Рашит Сафиуллин.

Жюри Ивановских зрителей — «Мальчик русский» 

Жюри молодых кинокритиков — «Конец сезона»

Международное жюри: приз за профессиональные достижения — «Конец сезона»

За цельную и пронзительную игру — актерский ансамбль фильма «Бумажные флаги»

Приз за лучшую режиссуру — «Красный»

Гран-при кинофестиваля — Кантемир Балагов, «Дылда»