Полтора миллиона рублей – наживка для режиссера Коляды?

Обозреватель Sobesednik.ru — о том, почему госфинансирование для людей культуры теперь не радость, а дамоклов меч.

Незримое — а может, наоборот, хорошо осязаемое противостояние силовиков и театралов продолжилось выдвижением Кирилла Серебренникова на ведущую российскую театральную премию «Золотая маска». В номинантах — опера «Чаадский», которую режиссер поставил в «Геликоне», и драматический спектакль «Ахматова. Поэма без героя» в «Гоголь-центре».

Премии — то немногое, чем театральное сообщество может противостоять домашнему аресту режиссера, не позволяющему ему работать ни над фильмом «Лето» о Викторе Цое, ни над балетом «Нуреев» в Большом театре, ни над проектом в Германии, ни над чем другим. Статус и масштаб Кирилла Серебренникова, уровень людей, готовых за него поручиться — все это пока бессильно перед теми, кто заинтересован в том, чтобы испортить режиссеру жизнь и карьеру. А в том, что это «подстава», сомнений как-то все меньше.

«Маска» Серебренникову была бы почти гарантирована хотя бы из вышеизложенных соображений — из чувства протеста, которое обуревает сейчас театральное и киносообщество, — если бы не горячее желание Минкульта вмешиваться в работу экспертного совета премии. Впрочем, даже это горячее желание вряд ли помешает сделать режиссера «лауреатом в изгнании».

Не менее интересной представляется новость о реакции знаменитого уральского режиссера Николая Коляды на неожиданное получение 1,5-миллионного гранта на создание спектакля «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». Деньги на Коляду неожиданно свалились из Минкульта — с условием, как он сам полагает, поставить спектакль до конца года. То есть за полтора месяца. «Вроде бы радоваться надо, а я в панике», — написал Коляда в фейсбуке.

И эта реакция — очень симптоматична на фоне «дела Серебренникова». Режиссеры теперь боятся вообще любых финансовых неожиданностей. Приятности могут запросто обернуться неприятностями. Шаг влево, шаг вправо с государственными деньгами — и тебе уже светят железные прутики клетки. Авторитетов нет. Коляда, тоже обласканный самыми разными театральными премиями, понимает это как никто другой. Что ему теперь делать с госденьгами, которые, разумеется, любому театру нужны? Отправить назад со словами: «Спасибо, мы как-нибудь сами, от греха подальше»? Любой режиссер теперь вынужден взвешивать на весах соблазны, ниспускаемые от государства.