Джоэль Зимиан: Не пойму, как от Алины могли отказаться в России!
Американская мама Джоэль Зимиан продолжает рассказ о том, как обживается в Штатах ее удочеренная девочка из России. Джоэль успела забрать ее в числе последних детей, которым не перекрыл дорогу за океан запретительный «закон Димы Яковлева»
Американская мама Джоэль Зимиан продолжает рассказ о том, как обживается в Штатах ее удочеренная девочка из России. Джоэль успела забрать ее в числе последних детей, которым не перекрыл дорогу за океан запретительный «закон Димы Яковлева».
- В прошлом месяце я писала о собеседовании Алины в дошкольном учреждении. В начале марта я узнала, что на 40 претендентов Алина оказалась одной из семи выбранных! Руководитель школы лично позвонила, чтобы сказать, что она и ее сотрудники особо отметили коммуникативность Алины. Они нашли ее «яркой, интересной, любопытной и полной радости». Вот так. Мое сердце после этого буквально запело: я и сама видела, что девочка стала счастливее с декабря, когда она приехала в Америку, но наконец это подтвердили и профессиональные эксперты в сфере детского развития.
Но главным за прошедшие четыре недели, по сути, оказалось эмоциональное развитие девочки.
Я стала замечать, как один-два раза в день у нее возникают вспышки гнева, когда Алина бросает игрушки или пинает мебель. Правда, гнев присущ всем малышам – они так реализуют себя. И эти мгновенные вспышки – ничто по сравнению с тем, как ведут себя на моих глазах другие дети.
Мне кажется, Алина просто пока не может осознать всех своих чувств и переживаний. В ее приюте, я уверена, у детей просто не было слов для выражения эмоций – счастья, или печали, или гнева, или даже страха. Алина и другие дети, возможно, считали, что чувства вообще не нужны: в конце концов, последнее, что воспитатель 16 малышей хочет делать – это обсуждать с ними причины печали. Вот дети, наверное, и учились отключать эмоции, потому что так было проще.
В общем, я начала пытаться учить ее выражать свои чувства словами, и уже спустя две недели Алина, вместо того чтобы сжать кулаки и бросить куклу, медленно проговорила: «Алина сердится». Я спросила: «Почему?» Но для ответа на этот вопрос ее словарного запаса уже не хватило, даже если она и знала ответ. Боюсь, для Алины и всех сирот такое чувство глубокого переживания останется с ними на всю жизнь. И это именно то, что мы с ней будем обсуждать еще много лет.
«Алина, ты счастлива»
Мы также начинаем говорить о детдоме. Недавно мы смотрели на снимок комнаты, в которой она спала вместе с 15 другими детьми. Она показала мне свою кровать и сказала, что в соседней постели спала Анна. А через проход – мальчик, другой ее сосед. В следующем месяце у Алины начинается речевая терапия: она пытается быть понятой как на английском, так и на русском. Хотя она уже научилась компенсировать языковой барьер с помощью пантомимы, ей это, должно быть, неприятно.
Но все равно она счастлива почти все время и однажды утром впервые так и сказала: «Алина, ты счастлива». Я считаю, это именно то, что сотрудники в дошкольном учреждении заметили, когда наблюдали за ней. Я думаю, они были правы, когда отметили, что она яркая. Она уже знает четверть английского алфавита, и у нее хорошее произношение. Она неплохо для ее возраста считает.
Каждый вечер она решает, сколько книг мы будем читать, и никогда не выбирает меньше трех. А часто вообще пять (к счастью, более коротких). Обожает серию картин Дега о танцовщицах. Однажды утром мы, как обычно, просматривали с ней «Вашингтон пост» и наткнулись на фотографии танцоров из Южной Америки на сцене Центра Кеннеди. Алина показала на снимок и сказала: «Дега». Она вспомнила о его знаменитой картине с балеринами в голубом. Действительно, танцовщицы были удивительно похожи. Я чуть не упала со стула от того, как быстро она это сопоставила.
Не пойму, как от нее могли отказаться в России
Танцы и музыка – две ее страсти (в конце концов, она же русская!). Как-то вечером мы пошли в Джорджтаунский университет возле нашего дома, чтобы посмотреть двухчасовое танцевальное выступление студентов в камерном театре.
Первая часть – сцены из «Жизели». Девушки вышли на пуантах в белых пачках. Тихо льется музыка, и тут Алина как крикнет: «Привет, балерина!» К счастью, после этой сцены она поняла, что аудитория в представлении участвует только посредством аплодисментов. Я хотела было незаметно уйти в перерыве, но Алина находилась под таким впечатлением, что не реагировала. Мы остались до конца. С тех пор она от души танцует по всему дому и на улице тоже – иногда хип-хоп, но, как правило, балет. И как настоящая русская танцовщица, превосходно выражает свои чувства руками и ногами. Думаю отдать ее в балетный класс, который начинает работу в апреле.
Я часто размышляю о тех восьми парах русских родителей, которые отказались от Алины, прежде чем ее отдали для международного усыновления. Они ведь упустили такого приятного, веселого, умного и очаровательного ребенка, храброго и доброго. Они, вероятно, отказались от нее из-за ее больных глаз. Однако эту проблему исправит легкая операция в мае.
Читайте также
