Американская мама Джоэль Зимиан: Десятки тысяч долларов за усыновление пошли на взятки

Трехлетнюю Алину ее новая американская мама увезла в Штаты за два дня до вступления в силу «закона Димы Яковлева». Она – одна из последних российских детей, вывезенных за океан по программе усыновления

На протяжении года «Собеседник» будет следить за тем, как Алина привыкает к новой жизни, и регулярно публиковать на наших страницах отчеты ее американской мамы.

– Алина родилась 2 февраля 2010 года, а в апреле ее нашли в подъезде с приколотым к распашонке свидетельством о рождении, - рассказывает американская мама Джоэль Зимиан. - Родной отец девочки находился в тюрьме. Матери было 19 лет, и она сказала, что не может ухаживать за ребенком. Бабушка и другие родственники тоже не хотели брать на себя опекунство. Так Алина оказалась в детском доме в Сосновоборске.

Всего в доме ребенка 200–300 детей в возрасте до 4 лет. Там все очень чисто, аккуратно, но скучно. Каждый день похож на предыдущий, и у малышей мало стимулов для развития. Поэтому почти у всех – задержка речи.

Учреждения по усыновлению, как правило, зарегистрированы в конкретных российских регионах, и то агентство, в которое я обратилась в Вашингтоне, зарегистрировано в Красноярске. Оно работает с 5 разными детскими домами в крае. За усыновление я заплатила много денег (несколько десятков тысяч долларов) и понятия не имею, куда пошли эти средства. Могу лишь предполагать, что часть из них была потрачена на взятки.

Как усыновитель, я была зарегистрирована в Красноярске в феврале 2011 года. Документы на Алину получила в мае 2012-го. В то время ей было почти два с половиной и ее уже отвергли русские приемные семьи.

Это очень тихий, задумчивый ребенок с потрясающей концентрацией внимания. Целый час она сидела над головоломкой, которую я привезла ей из США, а карандашами на больших листах бумаги рисовала еще дольше. Все эти вещи были для нее в новинку. Общалась она почти без слов, лишь смеялась, когда мы вместе танцевали вальс Штрауса.

Я сразу влюбилась в Алину и сказала, что хотела бы ее удочерить. Она такая милая, умная и в чем-то забавная. После нескольких месяцев ожидания, оформления документов и перечисления денег я в ноябре попала к судье в Красноярске.

Положительное решение вступало в силу после 21 декабря, и 22-го, в субботу, я забрала Алину из детского дома (воспитатели сами просили поторопиться, потому что ее кровать была нужна для очередного сироты). После этого мы полетели за иммиграционной визой в Москву. Путешествие для Алины было трудным, но она показала себя настоящим храбрецом.

К тому времени закон о запрете усыновления русских детей американцами уже был принят, и я очень переживала. В аэропорту женщина на пограничном контроле тщательно, страницу за страницей, изучала огромное количество наших бумаг, и когда через полчаса она сказала, что все в порядке, я расплакалась.

В Вашингтон мы прилетели 29 декабря. Поначалу Алина боялась всего, а особенно тяжело ей далась смена часовых поясов (первую неделю просыпалась в 3 часа ночи). Но сейчас, спустя три недели, девочка постоянно смеется и не перестает говорить. Она знает названия всех цветов по-английски, может считать до пяти. Каждый день мы играем на пианино и поем. Гуляем на детской площадке. Она уже покаталась не только на самолете, но и на такси, автобусе, поезде и… карусели. Мы были в церкви, на концерте, на следующей неделе собираемся в зоопарк. Для меня очень важно, чтобы Алина не забывала родной язык, и поэтому я решила взять для нее русскоязычную няню.

А самое главное, мы уже посетили двух врачей, и в течение полугода ей будет сделана операция на глазах. Ведь именно из-за этого заболевания, я думаю, от ребенка отказались родная мать и другие приемные родители.

Я просто счастлива, что судьба послала мне Алину и что я успела увезти ее из России до того, как вступил в силу этот закон.

Читайте также