Профессор Александр Букреев: Опаснее Эбола в мире инфекции нет
Лихорадка Эбола – главный медицинский ужас этого года. В ситуации, когда очень страшно и мало что понятно, бывает полезно поговорить с людьми, которые знают о проблеме больше всех
Лихорадка Эбола – главный медицинский ужас этого года. В ситуации, когда очень страшно и мало что понятно, бывает полезно поговорить с людьми, которые знают о проблеме больше всех. Один из ведущих в мире специалистов по вирусу Эбола – профессор Александр Букреев, работающий в биомедицинской лаборатории Галверстон (США) над созданием вакцины и лекарства от этой болезни.
- Выскажите свое мнение: Угрожает ли России лихорадка Эбола?
«Нельзя просто закрыть целую страну»
– Недавно Совбез ООН признал, что ситуацию с лихорадкой Эбола недооценили и она является угрозой международной безопасности. Почему, если заразиться ею можно пока только в Африке?
– Все предсказывали, что эта вспышка будет похожа на предыдущие, которые происходили регулярно в Уганде, Демократической Республике Конго и т.д. Там они возникали в глухих деревнях и через несколько месяцев сами собой затухали. Но эта вспышка все расползается, болеют уже в шести странах. Есть ли угроза для индустриальных стран – европейских, России, США? Да, есть. От заражения до первых симптомов проходит до 3 недель. Человек легко может сесть в самолет и прилететь в другую страну. Пока болезнь разовьется, пока врачи поймут, что это такое, он заразит еще какое-то количество людей.
– Буквально на днях это произошло в США. Однако та же ООН настаивает, что изолировать болеющие страны нельзя. Почему?
– Можно закрыть конкретную страну, и инфекция прекратится. Но случится экономический коллапс. Это политический, экономический, этический вопрос, и трудно найти золотую середину. Я не знаю, как правильно. Другое дело, что глобальной эпидемии в индустриальных странах все равно не будет. У нас более образованное население, выше уровень медицины. Ведь в Африке люди реально верят, что врачи сами же и распространяют Эбола. Например, там умершего обязательно надо обмыть – нельзя этого не сделать. И вот представьте: на его теле кровоподтеки, а в 1 мл крови концентрация вируса может достигать 108 частиц. Это огромное количество. Его обмывают, все это попадает на слизистые живых здоровых людей. И никак не удается прекратить это, потому что такие обычаи.
– Были случаи заражения туристов, которые никого не хоронят и вообще не очень плотно общаются с местными?
– Были, в конце 2007 – начале 2008 года. Две туристки – одна из США, другая из Голландии – были в Уганде на экскурсии в пещере, где живут летучие мыши. Голландка вернулась домой и там заболела, спасти ее не удалось. Американку кое-как спасли.
[:image:]
«Видимо, Эбола все-таки передается по воздуху»
– А как можно было заразиться в пещере, ведь Эбола не передается по воздуху?
– Видимо, это не так. Эбола совершенно точно передается, если создать аэрозоль с вирусом и распылить. Такие эксперименты были – разумеется, над животными, существуют открытые, опубликованные в медицинских журналах данные о работах, которые проводились в «Векторе» (Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор». – Ред.) и в Институте инфекционных заболеваний американской армии в Форт-Детрике. В 1995 году была еще одна работа: зараженных обезьян сажали в клетку и в той же комнате ставили клетку со здоровыми. Две из трех в итоге заболели. Это говорит о том, что Эбола все же может распространяться воздушно-капельным путем. Другой вопрос, что этот вирус не так заразен, как грипп.
– Он может стать более заразным?
– Он, как и все вирусы, мутирует. Но не очень сильно.
– А почему вообще в Африке возникают вспышки?
– Речь идет об очень бедных странах. Большинству людей даже трудно представить, насколько. Там едят всё, что содержит белок. Фруктовые летучие мыши, которые переносят вирус Эбола, – это большие животные, много мяса. Другой сценарий – обезьяны. Они, по-видимому, заражаются, когда едят фрукты, которые до этого уже ели летучие мыши. Такую обезьяну потом ловит охотник, несет в селение, а дальше вирус передается при разделке и поедании.
[:image:]
«Этот вирус умеет «выключать» иммунитет»
– Об Эболе сейчас говорят как о каком-то непобедимом монстре. Он действительно так опасен?
– Пожалуй, это самая опасная инфекция на сегодняшний день. Есть другие страшные вирусы – бешенство, ВИЧ, – но ими не так просто заразиться.
– Вы больше 20 лет изучаете вирус Эболa. Есть ли что-то, чего даже вы о нем не знаете?
– Мы не можем понять, как он так быстро «выключает» иммунную систему. Достаточно нескольких вирусных частиц – и через неделю человека уже нет. Это, пожалуй, главная загадка. В организме человека есть дендритные клетки, которые в ответ на инфекцию запускают иммунный ответ. 10 лет назад было обнаружено, что при заражении вирусом Эбола этого не происходит. А мы с коллегами выяснили, что такое «выключение» иммунной системы можно предотвратить с помощью одной-единственной мутации в вирусе.
– На основе этого открытия можно создать лекарство?
– Как раз сейчас один из проектов моей лаборатории в сотрудничестве с несколькими другими в США связан с разработкой препарата, который будет предотвращать способность Эбола «выключать» иммунную систему.
– Вы известны еще и как создатель прототипа вакцины от этой инфекции. Почему вообще Эбола?
– Я работал в новосибирском «Векторе» и там попал в лабораторию, где занимались вирусами Эбола и Марбург. Я был молод, в том возрасте, когда зарождается научный интерес. После отъезда в США в 1995 году занимался другими вирусами, но потом взялся за проект, который был связан с разработкой вакцины от Эболa.
– Почему уехали?
– На стажировку. Но через пару лет понял, что не хочу возвращаться. Биотехнологии – очень дорогая область, для которой нужно сложное дорогостоящее оборудование. И его надо не просто купить, но и постоянно поддерживать. В США такая возможность была. В то время многие мои коллеги уехали на Запад. Но при прочих равных я бы предпочел вернуться в Россию.
[:image:]
«Вакцина – это дорого»
– Как обстоят дела с вакциной от Эболa? Она будет?
– Она уже есть. Сейчас существует 5 или 6 вариантов вакцин. Все они разные, у каждой свои плюсы и минусы. Две вакцины уже готовятся к ускоренным клиническим испытаниям – на основе аденовируса и вируса везикулярного стоматита, и оценивается возможность клинических испытаний нашей вакцины.
– Вакцина – это очень дорого. Допустим, она будет готова, но что дальше? Страны, которым она нужнее всего, вряд ли смогут ее закупать.
– Хороший вопрос. Рынка сбыта для такой вакцины действительно нет. Фармкомпании не заинтересованы в ней и не хотят ее делать. И правительство США понимает, что это неприбыльно, но надо развивать национальный ответ на угрозу.
– То есть нужен резерв для своих? А кто будет закупать вакцину для Либерии?
– Полагаю, международные организации – в частности ВОЗ.
– Сторонники теории заговоров сейчас видят в ситуации с Эболой выгоду фармкомпаний. В принципе логично: какая им разница, кто будет покупать вакцину – ВОЗ или кто-то еще. Или нет?
– Нет, я так не думаю. Например, есть такое экспериментальное лекарство, как ZMAPP – это смесь трех антител против вируса Эбола, которая убивает его, если ввести препарат вскоре после заражения. Производит эти антитела Mapp Biopharmaceutical – маленькая фармкомпания. Конечно, они рады, что получили такой заказ, это их шанс встать на ноги. Есть большие компании, которые разрабатывают, например, вакцины от вируса иммунодефицита. Если им это удастся, спору нет, будет огромная сверхприбыль, потому что число ВИЧ-инфицированных очень велико. А с вирусом Эбола возиться невыгодно.
– Когда же появится вакцина?
– Обычно испытания занимают годы, но сейчас ситуация чрезвычайная. Поэтому это вопрос нескольких месяцев. Есть шанс, что одна из этих вакцин поможет остановить нынешнюю вспышку Эболы.
– А лекарство?
– Пусть не так быстро, но лекарства тоже будут.
[:image:]
