В России создан уникальный препарат для лечения гепатита дельта
Препарат, способный помочь тем, кого раньше могла спасти только трансплантация печени, прошел ускоренную регистрацию
Новый препарат от гепатита дельта, способный помочь тем, кого раньше могла спасти только трансплантация печени, уже прошел ускоренную регистрацию и сейчас находится на сертификации.
О том, что это за препарат и каковы его перспективы, рассказывает профессор, заслуженный врач России, доктор медицинских наук Анатолий Махсон, заместитель медицинского директора по онкологии группы клиник «Объединенные Медицинские системы» (ГК ОМС):
Анатолий Махсон — эксперт с мировым именем в области органосохраняющей хирургии, имеет уникальный опыт в клинической онкологии, провел сотни успешных операций.
Начинал работать хирургом в столичной онкологической больнице №62, затем возглавил ее (причем его на этот пост выбрал коллектив) и 27 лет был там главврачом.
В 2016-м больницу заставили сменить статус с автономного на бюджетный, Махсон выступил против этого, так как больница при этом теряла возможность маневра при закупках лекарственных препаратов для больных.
С 2016-по апрель 2019-го организовал и возглавил работу онкокластера «Медси». С апреля 2019-го работает заместителем медицинского директора по онкологии в группе компаний «Объединенные медицинские системы» (ГК ОМС), в которую входят 11 клиник Москвы и Подмосковья.
— Руководитель ГК «ОМС» участвовал в создании этого препарата и в клинических испытаниях, — объясняет Анатолий Нахимович причастность медучреждения к инновационному лекарству.
Этот препарат произведен в России, и пока аналогичного ему нет больше нигде в мире.
Гепатит дельта (δ, гепатит D) — самый «злой» гепатит: лет восемь-десять развивается цирроз печени, а потом уже необходима трансплантация, или следует смерть. Сейчас он нигде в мире не лечится, а препарат, который создан в России, показывает очень высокую эффективность.
Препарат зарегистрирован по второй стадии клинических исследований. Франция уже закупила его, даже без регистрации в Европе, на 250 пациентов.
Но кроме регистрации, есть еще такое понятие, как сертификация, — продолжает Махсон. — В России существует бредовая процедура, когда новый препарат следует проверить в лабораториях и сказать: он соответствует. А чему может соответствовать инновационный препарат, который нигде в мире не производится? Тем не менее сертификация идет уже где-то полтора месяца. Когда поставят штампик, заплатят деньги, он поступит для лечения больных. Судя по всему, нам в клинику его дадут.
Во Франции годовая стоимость лечения этим препаратом — 140 тысяч евро. У нас — не знаю. Думаю, будет дешевле. Но едва ли он будет бесплатным, поскольку в систему ОМС не входит.
О том, какие прорывы и провалы происходят в лечении онкобольных в России, читайте большое интервью с Анатолием Махсоном в ближайшее время на Sobesednik.ru.
