"Есть тест? В туалет? На 2-й этаж!" Закулисье КХЛ перед второй волной коронавируса

Обозреватель Sobesednik.ru – о том, как проходят игры КХЛ в то время, как в Москве начался новый рост заболеваемости.

Едва я вошел в подтрибунку арены, где в субботу днем играли «Спартак» и «Амур», и двинулся в сторону туалета помыть руки, как путь мне преградил стюард. И одномоментно сзади почти задышал в затылок охранник. «А тест у вас есть?» «Да я в туалет, руки помыть.» «Тогда на 2й этаж»...

Один из тренеров молодежной сборной России говорил мне в интервью, что хоккей меняется каждый день; но кто бы тогда, в день нашего интервью два года назад, ожидал, что однажды изменений одномоментно станет масса... Теперь важнее учить не хоккейные правила, а социально-спортивные термины. Вот, например, «чистая зона» – это огороженный периметр с раздевалками, микс-зоной, ворм-апом и другими территориями, где пресса может пересечься с игроками; и даже зал для пресс-конференций и тот самый, довольно далеко находящийся от всего этого туалет. 

Правила ее посещения весьма своеобразные: надо иметь свежие, максимум трехдневной давности результаты анализов на ковид – и так перед каждой игрой. Делать их предлагается за счет работодателя или вообще журналиста. И если учитывать, что по ОМС результатов ждать черт те сколько, а срочные платные обойдутся в полторы-две тысячи за один анализ, то мое привычное желание сделать эксклюзивное интервью с игроками выходит в кругленькую сумму. Вообще говоря, еще летом я собирался посетить от трети до половины игр в столичном регионе – а теперь не то что не знаю, сколько матчей отработаю (чемпионат идет уже месяц, а это мой первый визит), пожалуй, сама лига не представляет, сколько встреч в итоге состоится.

Следят за «чистотой» вроде бы строго – при мне тот самый парень-стюард секунд (без преувеличения) по 40 всматривался в смартфон то одного из моих коллег, то кого-то в клубной спартаковской куртке, и даже в бумажную справку, которую достала откуда-то из закромов фартука уборщица. И даже судья уже после финальной сирены не дает старым знакомым пообщаться – и отправляет хабаровчанина Глеба Корягина в раздевалку, подальше от спартаковца Якова Рылова, с которым он вместе играл за «Динамо». Только вот в том самом туалете на 2-м этаже, хоть при входе и висит вот такая памятка с просьбой к хоккеистам не плеваться почем зря, внутри при этом электрические сушилки для рук, которые некоторые считают катализатором заразы, а разовых бумажных полотенец – нет. 

На трибунах – едва насчитать четверть тех, кто в масках, и минимум дистанции между разными, как теперь принято говорить, «социальными группами». В холлах – толкучка безо всякой, кажется, мысли о социальной дистанции и сделанной на полу разметке, а курильщики на улице – чисто сельди в бочке. Да и в том же пресс-центре девушка-фотограф, которая ушла потом снимать в «чистую зону», села ко мне, у которого допуска туда как бы нет, и так близко, что в конце концов невольно вспоминается анекдот про крестик и трусы...

Число заболевших ковидом по Москве снова начало расти и уже несколько дней подряд переваливает за тысячу. Можно верить или не верить этой статистике, но в любом случае – между новыми рекомендациями-ограничениями-запретами при угрозе второй волны (которая, похоже, уже не просто угроза) и попыткой, как в другом анекдоте, зажмуриться перед тем, как врезаться в стену, и последующей претензией «Кто глаза открыл?», нет никакой логики и последовательности...