Виктор Тихонов-младший: После гибели отца дед сразу взял на себя его роль
К сожалению, в жизни прославленного хоккеиста и тренера Виктора Васильевича Тихонова наступили нелегкие времена. «Он был в больнице. С 24 сентября уже дома. Пока лечение дома, но ходить он не может», – рассказала его жена Татьяна Тихонова
К сожалению, в жизни прославленного хоккеиста и тренера Виктора Васильевича Тихонова наступили нелегкие времена. «Он был в больнице. С 24 сентября уже дома. Пока лечение дома, но ходить он не может», – рассказала его жена Татьяна Тихонова.
Несмотря на почтенный возраст – 84 года, Виктор Васильевич, что называется, остается в деле – поддерживает отношения с игроками и тренерами нынешнего поколения. Об этом нам рассказал игрок СКА – внук и полный тезка великого тренера.
– Признаюсь, захотелось поговорить с вами о деде еще после одного момента на чемпионате мира. По ТВ часто крутили момент, как в раздевалке после победы вы надели свою медаль на Виктора Васильевича, поцеловали его в лоб и обняли. Очень трогательно получилось.
– Было очень важно, что он приехал в Минск, потому что в его возрасте уже достаточно трудно передвигаться, но дедушка молодец – находил в себе силы. С моей стороны это был не просто красивый жест. Дедушка действительно помог тогда. В этом году он тоже на матч-открытие СКА пришел, в прошлом – ездил на все матчи плей-офф. В Питере он очень часто на трибунах. В раздевалке все знают заранее, что он будет присутствовать. Как правило, эти матчи команда выигрывает, поэтому ребята просят его бывать почаще.
– Так ведь он живет в Москве.
– Да, он оттуда летает в Питер. Недавно даже так совпало, что на следующий день после нас играл ЦСКА. Он прилетел к нам, а после матча сразу обратно – на другой матч. Все успевает делать.
– На олимпийский проигрыш как отреагировал?
– Расстроился, конечно, но он был более спокоен, чем я, потому что через все это уже проходил в свое время. Он рассказал, что в 1980-м, когда они проиграли американцам в Лейк-Плэсиде, сборную так же все «поливали» и пресса тоже «съедала». Надо все пережить и готовиться, главное – голову не вешать. В принципе все правильно сказал, все так и получилось. После чемпионата мира вся критика отступила.
– У вас-то лично тем более получилось. Стали главным бомбардиром, а перед этим, в Сочи, практически не получили игрового времени. Не обидно?
– Да я, если честно, был доволен, что вообще в команду взяли. Такой сильный состав, такая большая конкуренция в нашей стране. Там присутствовать, иметь возможность чем-то помочь – это уже огромный плюс.
– В некоторых семьях существует традиция – чередуются имена отца и деда. Так было и у вас, пока вы, Виктор Васильевич, не назвали сына Львом.
– Ну да, решили прервать традицию. Чтобы выбор сына в будущем был его собственным выбором. Чтобы он свое собственное имя создавал и чувствовал себя более самостоятельно.
Конечно, хоккея вокруг него всегда будет много, и он отправится в секцию, когда подрастет. Если понравится – будет играть, если нет – не расстроимся. Сейчас, по крайней мере, проявляет определенный интерес. С клюшкой, которую ему подарили, бегает по всей квартире. Помню, мне дедушка тоже дарил мои первые коньки. Я их очень полюбил и до сих пор храню. Но потом, когда я взрослел, начинал ощущать некое давление из-за имени.
[:image:]
– Даже в Америке, где вы росли как хоккеист?
– Там – не особо. В США, конечно, слышали фамилию Тихонов, но много о нем никто не знал. Там никогда никто не ассоциировал меня как чьего-то внука. Это началось только в России. Когда все от тебя чего-то ждут – это сильно довлеет и к этому тяжело привыкнуть. Но я привык.
– У вас три гражданства – России, США и Латвии, много прожили в Финляндии. Каждая страна – хоккейный гранд, выбирай любую. Вставал когда-то такой вопрос?
– Нет, это никогда не обсуждалось. Да, пожил везде, много разных культур почувствовал, много для себя взял. Но все равно я русский по крови, и если есть шанс играть за нашу сборную – буду играть за нее.
– На клубную карьеру это, конечно, не распространяется. Хотелось бы вернуться в НХЛ?
– Да. Все равно все знают, что это самая сильная лига в мире. Неплохо было бы снова свои силы испытать. А если б удалось дойти до этого Кубка (Стэнли. – Ред.) и завоевать, то вообще бы жизнь удалась.
– Слышал, что Виктора Васильевича тоже звали работать в НХЛ. Почему не поехал? Условия не подошли?
– Да нет, просто он чисто патриот и за свою страну. Он всю жизнь отдал Советскому Союзу, России и даже не задумывался о переездах. Поэтому остаться для него было не самым тяжелым решением.
Для меня как-то наоборот. Я вырос в Штатах, смотрел все игры НХЛ и по телевизору, и вживую, сама собой появилась мечта сыграть там. Особенно когда смотрел на Буре. У меня и фотографии, и автографы, все там на стене было, очень заводило то, что он вытворял на льду. Да и номер 10-й я взял себе в честь него.
– Любопытно, что при этом сам Буре называл учителем, а не просто тренером, вашего деда. У вас, наверное, много было возможностей познакомиться с кумиром детства поближе?
– Пару раз, конечно, встретились. Но я все равно немного нервничаю, когда с ним разговариваю. До сих пор смотрю на Буре как на легенду и при встрече даже не знаю, что говорить.
– Однажды пришел на пресс-конференцию с Буре. Она заранее была запланирована, но накануне произошел несчастный случай с вашим отцом. Тем не менее Павел приехал, вышел к журналистам, сказал, что разговора не будет, и уехал. А на ваши отношения с дедом гибель отца как повлияла?
– Повлияла – это сто процентов. Стали еще ближе. Он сразу взял на себя ту роль, которую брал отец. Как главный тренер, вообще как советник по жизни. Мы с ним всегда на телефоне, созваниваемся между играми, так, как мы раньше делали с отцом. В этом плане дедушка очень сильно поддерживает.
