Дмитрий Быков: "Собеседник" многое обкатывал самым первым, а остальные - пристраивались в очередь

«Собеседник» придумал и осуществил первым такое количество вещей, что все их не перечислит и самый преданный летописец родной газеты. Тем более что штатного летописца у нас и нет. Газета никаким олигархом не окормляется, а потому должна минимальной численностью обеспечивать максимальный результат. Что она и делает. Должность историографа и даже библиотекаря нам не положена, приходится полагаться на память.

Цветной, молодежный и дефицитный

Значит, во-первых (это общеизвестно), мы первая цветная газета в СССР. С полноцветными фотографиями. Предполагалось, что советская молодежь уже вовсю глядит на Запад и надо ее как-то остановить, разговаривая с ней на ее языке и при этом поворачивая Родину человеческим лицом, а не крепким железобетонным тылом, которым она и так поворачивается к населению десять раз на дню.

Был придуман еженедельник вроде журнала «Ровесник», но общественно-политический. Чтобы касался всех сторон жизни, дозволял читательские дискуссии, проводил акции, устраивал клуб – в общем, смягчал климат. Перестройка ведь не с неба взялась – ее осторожно затевали сверху до всякого Горбачева, просто процесс ушел из-под контроля.

Мы были явлением легендарным и дефицитным (время было такое — всего на всех не хватало). Завидев цвет, лучшие фотохудожники Союза воспряли духом и пошли к нам работать с самого 1984 года – последнего года застоя.

Комсомольско-реформаторский и крамольный

Мы первыми заговорили о необходимости реформировать ВЛКСМ (но не ожидали, что это реформирование так быстро выразится в самороспуске). Мы первыми подхватили Сургутскую инициативу, главным защитником и пропагандистом которой был наш будущий редактор отдела политики Рустам Арифджанов. Кстати, мы первыми в истории все еще советской прессы упразднили у себя отдел коммунистического воспитания, украшавший тогда штатные расписания всех молодежных изданий, и назвали его отделом политики (сентябрь 1989 года).

Мы раньше всех напечатали интервью с крамольным Лимоновым – крамольность его была уже двойной, поскольку он еще не был широко напечатан и вообще легализован в СССР, но уже вовсю ругал демократию и буржуазию. Это первое огромное интервью, данное им в парижской квартире под рекламным плакатом красавицы Медведевой и портретом Сталина, опубликовал у нас Игорь Мартынов. И первым изданием, в которое пришел Лимонов по возвращении, тоже были мы. Тот же Мартынов стал печатать у нас настоящую антологию самиздата.

И первой газетой, опубликовавшей развернутое интервью Владимира Буковского, был «Собеседник» (интервью брала Ольга Белан – она и привела Буковского к нам 22 августа 1991 года, сразу после ГКЧП).

Кстати, во время ГКЧП мы первыми успели нашлепать листовки, которые разносились сотрудниками по метро («Общая газета» была придумана Егором Яковлевым в тот же день, но пока она делалась, мы уже расклеивали свои бюллетени по городу). «Собеседник» первым получил интервью ушедшего на Запад шпиона Олега Гордиевского и подробный рассказ его жены обо всех перипетиях этого ухода – это сделала все та же Белан. Позже наш военный корреспондент Георгий Зотов первым получил большое интервью Масхадова.

Мы раньше всех нашли сокамерника Михаила Ходорковского (точнее, сокамерник сам пришел – но ведь к нам!) и опубликовали сначала беседу Риммы Ахмировой с ним, а потом и книгу «Я сидел с Ходорковским».

Отвязный, борзый и эпатажный

Мы стали первым изданием, опубликовавшим фрагменты «Записок дрянной девчонки» Даши Асламовой. «Собеседник» первым приветствовал на русской земле Пьера Ришара и Жерара Депардье.

Раньше всех «Собеседник» начал печатать фельетоны в стихах – потом это стали делать и в «Комсомолке», где возник Дормидонт Народный, и много где еще по регионам. Наконец, посвящать первоапрельским розыгрышам целые номера, где не было ни одного правдивого слова, начали мы же – и вскоре эту традицию подхватила вся веселая Россия.

В свое время – в 1989-м – мы первыми начали печатать на разворотах постеры, но не с эстрадными, а интеллектуальными звездами: у нас появились Окуджава, Лихачев, Аксенов. Не будем ханжами и признаем, что интеллектуальность у нас шла бок о бок с эротикой – выносить на последнюю страницу эротический плакат мы тоже начали раньше всех.

Нас за это крепко ругали и писали в редакцию гневные письма, но почти во всех киосках на рынках висели наши девушки, которых снимали наши же фотографы. Кстати, первое развернутое интервью с девушкой по вызову напечатали мы же, в статье «Коллеги» – там проститутка три ночи мне звонит и рассказывает хронику своих передвижений. Потом она еще в редакцию пришла, хотела познакомиться...

Дизайнерский, язвительный и без прогиба

Что касается оформления, тут у нас вообще были большие новации – в первую очередь благодаря дизайнерскому гению Сергея Ветрова, чьим талантом и изобретательностью были созданы почти все яркие издания девяностых. Мы первыми из еженедельных газет начали выпускать рисованные сатирические обложки, которые тоже часто вешали на стену не только в ларьках, но и в начальственных офисах. Газета с карикатурой во всю обложку и с охапкой язвительных выносов – такого не бывало.

Мы же взяли на вооружение журнальную традицию – иллюстрировать статьи рисованными, специально заказанными картинками мэтров журнальной графики, и у нас стал работать Михаил Златковский, легенда семидесятнической «Химии и жизни». Следом подтянулись другие – до нас газеты ограничивались фотографиями, в лучшем случае коллажами, а нас иллюстрировали лучшие художники, от Тюнина до Басырова.

Про фотографов я не говорю – все лучшие мастера этого дела публиковали у нас репортажи, в России, кажется, не было газеты, на страницах которой свободно встречались бы отец и сын Арутюновы, Штукин, Максимишин, Жабин и даже изредка Рост. Это не говоря о Плотникове, который у нас не только печатался и печатается, но и регулярно обедает (его мастерская в двух шагах от нас).

В общем, мы были первым перестроечным изданием – и оказались сегодня первой свободной газетой, отмечающей 30-летний юбилей. Очень многие из них закрылись, о чем нельзя не пожалеть.

Что я вам хочу сказать, товарищи? Ничего страшного. Всё нормально. Мы и на пятидесятилетие вас пригласим.

Михаил Веллер: Я спас Дмитрия Быкова от увольнения и нарушил ради "Собеседника" сорокалетний зарок

и другие публикации Дмитрия Быкова