Первый главный редактор "Собеседника": Люди до сих пор с неподдельным воодушевлением вспоминают, как гонялись за свежими номерами
Мы продолжаем готовиться к юбилею газеты «Собеседник», вспоминая все главное за минувшие 30 лет. Сегодня слово берет Тимофей Васильевич Кузнецов, главный редактор с основания газеты по сентябрь 1985 года
Мы продолжаем готовиться к юбилею газеты «Собеседник», вспоминая все главное за минувшие 30 лет. Сегодня слово берет Тимофей Васильевич Кузнецов, главный редактор с основания газеты по сентябрь 1985 года.
О себе
Родился в 1944 году в семье офицера. Первой публикации удостоился в 15 лет. Профессионально начинал в сахалинской «молодежке» младшим литсотрудником, а когда дорос до заместителя редактора, меня пригласили инструктором в сектор печати ЦК комсомола. Потом работал на радиостанции «Юность», в журнале «Молодой коммунист», откуда был назначен первым замом главного в «Комсомолку». Полтора года отдал «Собеседнику». Во время перестройки трудился в секторе газет ЦК КПСС. Затем были «Советская культура», журнал «Мегаполис», «Рабочая трибуна». С 1997 года – в «Российской газете».
Газета возникла из необходимости загрузки типографии
Как мне рассказывал директор издательства «Правда», стартовый импульс появления «Собеседника» был чисто техническим – издательство обзавелось новыми машинами, способными печатать цветные фотографии на газетной бумаге, а издания цветного не было. Первую «рыбу» – я видел ее – изготовили из гранок «Правды» и парадных съемок Кремля. Полиграфические возможности были налицо, оставалось придумать интересное содержание – и разумные люди в руководящих инстанциях пришли к выводу, что сотворить нечто полезное и привлекательное для читателя по силам только «Комсомолке».
Приступили к подготовке концепции. Идей набралась целая папка. Лучшее, на мой взгляд, название будущему приложению придумал главный редактор «КП» Геннадий Селезнев – МОН (молодежное обозрение недели). Но игру на созвучии с французской «Монд» не оценили. В результате имя нового издания «слизали» с одноименной полосы, выходившей в «Комсомолке». Правда, потом выяснилось, что параллельно существовал еще один «Собеседник» – бюллетень столичного горкома партии для агитаторов. Забегая вперед, скажу, что смеха ради предложил считать годом основания «Собеседника» 1783-й. Именно тогда Екатерина Дашкова выпустила «Собеседник любителей российского слова». А что, неплохо было бы начать издание с празднования 200-летнего юбилея – поздравления, ордена, банкет…
Боролись с привычкой писать «правильно»
Чем «Собеседник» отличался от газет той поры? Разнообразием. На тот момент в газетах укоренился некий стандарт – хотя бы отчасти походить на «Правду». Конечно, молодежные издания работали более изобретательно, по мере сил стараясь уходить от шаблона, но, допустим, дать на первой полосе сообщение о катастрофе не рисковали.
У «Собеседника» были уникальные возможности. Во-первых, цвет. Во-вторых, объем. А главное – мы изначально ориентировались на доверительное общение с читателем. И это было самое трудное, поскольку привычка писать «правильно» давала о себе знать даже у самых раскрепощенных коллег. Но, вероятно, часть существовавших в то время барьеров нам удалось преодолеть. Сужу по тому, что до сих пор встречаю людей, которые, узнав, что я редактировал «Собеседник», с неподдельным воодушевлением вспоминают, как в школьные, армейские или студенческие годы гонялись за его свежими номерами.
Готовили четыре номера одновременно
«Собеседник» в мое время – это, разумеется, только первые шаги, разбег. Массу идей реализовать не удалось – зачастую лишь потому, что не нашлось исполнителей. Говорю это не в укор собратьям, они выкладывались по полной, но как бы ни старались полтора десятка добровольцев, они далеко не всегда могут составить универсальную команду. Да и условия были «целинными» – несколько месяцев мы обитали в двух кабинетах, потом нам добавили три комнатки, а через полгода – «аппендикс» на Новослободской. С боем доставалось всё – столы, стулья, телефоны, пишущие машинки, фотоаппаратура. Редакции выдавали импортную пленку «Кодак» из расчета, что на каждый цветной снимок, опубликованный в «Собеседнике», будет израсходовано не больше трех кадров. Не уложился в норму – покупай катушки на черном рынке за свои деньги. И покупали, куда ж деваться?
Кроме того, производственный цикл занимал две недели. Сейчас это звучит дико, но нам приходилось работать над четырьмя номерами одновременно.
Костяк редакции пахал, не оглядываясь на часы. Никогда не жаловался на усталость опытнейший Юрий Орлик, массу рукописей перелопачивал Олег Мамедов, деликатно разруливала конфликтные ситуации Тамара Маракулина, блистал оперативностью Геннадий Ни-Ли, безотказно вкалывал бывший капитан одесской команды КВН Юрий Макаров, авторитет изданию в среде фотохудожников обеспечивал Андрей Сперанский. С благодарностью вспоминаю заинтересованное участие в «Собеседнике» мэтров «Комсомолки» – Василия Михайловича Пескова и Инны Павловны Руденко.
Замятин снабжал «Собеседник» западной прессой
Ажиотаж вокруг «Собеседника» оборачивался подчас весьма неожиданными гранями. Однажды меня пригласили к заведующему отделом международной информации ЦК Леониду Митрофановичу Замятину. Слыл он человеком резким, поэтому на аудиенцию я шел с опаской. Но встреча началась с комплимента: мол, на еженедельник обратили внимание за границей. И тут же последовало приглашение в так называемую «комнату отдыха». В голове мелькнуло шальное предположение: неужто коньячком угостит с черной икоркой? Однако, переступив порог, я оказался не в чертогах номенклатурного босса, а в пенале, больше похожем на кладовку, заваленную газетами и журналами. Даже сесть было не на что. Заурядный диванчик – и тот едва угадывался под толстым слоем иностранной прессы.
Замятин из этих залежей стал выдергивать отдельные номера, приговаривая: «Надо, чтобы «Собеседник» не уступал им ни в чем. Вот, возьми с собой. Может, пригодится. Главное – поменьше слов, побольше фактов. Ну, желаю удачи!» И направляясь к зазвонившему телефону, бросил помощнику: «Вынеси это в своем портфеле, чтобы на проходной вопросов не было». В редакции мы несколько вечеров разбирали ворох европейских еженедельников и действительно нашли в них немало полезного.
Приходилось отшивать «позвоночниц»
К сожалению, внимание влиятельных персон к «Собеседнику» не всегда бывало конструктивным. Одно время меня одолевали начальственные звонки с рекомендациями взять на работу «талантливых девочек». Следом являлись и сами протеже. Все они, словно сговорившись, сразу же заявляли, что писать будут только о балете, но публикаций за душой не имели. Предложение сделать на пробу пару заметок воспринимали как оскорбление: дескать, ваше дело приказ оформить, а не экзамены устраивать. Как быть? С «телефонным правом» ухо приходилось держать востро. Иду к куратору на ту же Старую площадь, объясняю ситуацию и получаю дельный совет: «Да пошли ты их куда подальше, но очень вежливо». Впрочем, одну «позвоночницу» (не из балетных) я в штат все-таки взял. Она имела журналистский диплом, но без колебаний согласилась начать карьеру в «Собеседнике» учетчиком писем. Несколько лет спустя она вышла замуж за итальянского бизнесмена, который, между прочим, оказался герцогом.
Отстоять обложку первого номера не удалось…
Уже шестой номер «Собеседника» вышел максимально возможным тиражом – 1.350.000 экземпляров. Напечатать больше типография просто не могла. А спрос распространители оценивали в 10 миллионов. В редакцию пачками приходили жалобы на киоскеров, которые продавали «Собеседник» из-под полы с наценкой. Не было отбоя от просьб объявить подписку.
…До сих пор расстраиваюсь, что не удалось отстоять обложку первого номера. Кто-то на очень большом «верху» решил, что на первой полосе нового издания надо кондовым официозом отразить приход на смену скончавшемуся Андропову нового генсека – Черненко. Я обращался к кому только мог. Бесполезно: сочувствовали и многозначительно смотрели в потолок. Один немаленький человек в ЦК, пренебрегая возможной прослушкой, досадовал не меньше: «Понимаю тебя, старик. Сам предлагал руководству другой вариант. Не вышло. Придется пережить это». Переживаю до сих пор.
Читайте также:
Андрей Григорьев-Апполонов: "Собеседник" просто спас мою голову
