"Александр Абдулов набил бы Юнгвальду-Хилькевичу морду!"
Юрию Ряшенцеву довелось работать бок о бок со многими знаменитыми актерами. Он знал о скандальных тайнах многих актеров
Юрию Ряшенцеву довелось работать бок о бок со многими знаменитыми актерами. Он испытал на себе, каково это – впасть в немилость к Людмиле Гурченко, знал о слабостях Андрея Миронова. И уверен: был бы сегодня жив Александр Абдулов, он не дал бы спуску режиссеру Георгию Юнгвальд-Хилькевичу, посмевшему обидеть Ирину Алферову.
Легендарные «Мушкетеры», «Гардемарины, вперед!», «Рецепт ее молодости», «Будьте моим мужем» – что ни фильм, то легенда. «Пора-пора-порадуемся на своем веку…», «Не вешать нос, гардемарины…», «В наш старый сад, ланфрен-ланфра…» – песни из этих фильмов давно любимы народом. Их автор – поэт, писатель, сценарист Юрий Ряшенцев.
– Юрий Евгеньевич, сейчас Сергей Жигунов снимает новых «Мушкетеров». Как вы думаете, нужен ли этот фильм?
– Жигунов – хороший артист, пусть проявит себя в режиссуре. Может быть, молодые актеры, которые снимаются, понравятся и запомнятся зрителям. Немногие помнят, что сначала появился не фильм с Михаилом Боярским в главной роли, а спектакль в московском Театре юного зрителя. Д`Артаньяна играл прекрасный актер Владимир Качан, а пьесу написали мы с Марком Розовским. Был большой успех, билеты раскупали за несколько месяцев вперед.
– В недавнем интервью глянцевому журналу режиссер фильма Георгий Юнгвальд-Хилькевич уверял, что «Мушкетеры» рождались под его чутким руководством – будто половину текстов спектакля он заставил переделать.
– Этим интервью он вызвал возмущение многих. Владимир Балон, постановщик трюков в том, старом, фильме (он же сыграл де Жюссака), вообще перестал с Юнгвальд-Хилькевичем разговаривать после этого интервью. Что же касается стихов, то никаких рекомендаций мне от Хилькевича не поступало.
Были замечания от редактора киностудии «Экран». Например, он говорил: «Надо как-то более почтительно писать о королеве. Это все-таки французская королева, а у нас сложные отношения с Францией». При этом редактор был умный человек и понимал, что замечания смешны. Но иначе в тех условиях он не мог.
– А еще Юнгвальд-Хилькевич сказал, что Ирину Алферову снимали в кино только потому, что она дружила с «нужными людьми» из КГБ.
– Это нехорошо в первую очередь по отношению к Александру Абдулову. Будь жив Саша, то, уверен, он попросту бы набил физиономию автору этого высказывания!
– Вам довелось работать с Людмилой Гурченко…
– Отношения у нас были своеобразные, порой воевали не на жизнь, а на смерть. Началось на съемках «Рецепта ее молодости». Мне показалось, что ей всегда были нужны противники. Жить спокойно, без борьбы, без накала и градуса она, очевидно, не могла, выбирала, на кого можно напасть.
Сначала у нас были хорошие отношения. Но потом как-то она пожаловалась мне на Гинзбурга, режиссера. Хотя Женя был очень спокойный, мягкий и никогда не спорил, по крайней мере, с Людмилой Марковной. В общем, она мне пожаловалась, на что я предложил, чтобы она сама поговорила с Гинзбургом, с которым работала еще до знакомства со мной. Люся недовольно сказала: «Понял, называется!» И ушла. И с того дня наши отношения осложнились. Не из-за чего, из-за мелочи: слово в тексте не понравилось. При этом сегодня могла говорить одно, а завтра столь же отчаянно отстаивала совершенно противоположную точку зрения. Все зависело от настроения.
Талантливая, непредсказуемая, очень своенравная. Но это не замашки звезды. Это была реакция человека, который по жуткой несправедливости оказался невостребованным многие годы. Ее же много лет не снимали, сидела без работы. А ведь какой талантище, какие голос, слух! Я видел ее в музыкальном спектакле «Целуй меня, Кэт». Как она пела! Парадоксально, что для Людмилы Гурченко при ее способностях много лет не находилось ролей. При этом она никогда не испытывала ревности по отношению к другим артистам. Искренне восхищалась и любила талантливую молодежь, очень хорошо о многих отзывалась. Не было в ней надменности.
После наших ссор Люся все равно обращалась ко мне. Сенин, ее муж, нас мирил – звонил. Помню, как-то пригласил в гости. Я сижу жду. И зашла Люся. Сказала очень тепло: «Извини»… Это сразу сняло напряжение. Рассмеялись, стали работать, что-то обсуждать. Но через полчаса Люся снова орала так, что дрожали стены. Издержки темперамента и таланта. В «Мушкетерах» она пела за Кэти, служанку Миледи, которую играла Елена Цыплакова. Голос не похож? Людмила Марковна могла сделать любой голос! Очень жалко, что ее уже нет в живых. Как многих из тех, с кем я дружил: Юры Визбора, Беллы Ахмадулиной, Гриши Горина, вот и Петя Фоменко ушел, светлая ему память.
Кстати, с Беллой Ахмадулиной нас пытались поссорить критики. Мы же оба переводили грузинскую поэзию. А критики писали: вот Ряшенцев переводит близко к тексту, а Ахмадулина придумывает. Может быть, она и придумывала. Зато талантливо!
– Каким вам вспоминается Андрей Миронов?
– С Андреем мы работали, но еще больше строили планы. Он сидел вот на этом стуле у меня дома, обсуждали цикл песен, которые он хотел посвятить памяти отца. Сосредоточенный, с грустными глазами – совсем не похож на того, каким представал на экране. Внешне – вы удивитесь, но это правда – он был несколько тяжеловат, полноват. Можете себе представить: полный Андрей Миронов? Но он действительно страдал от склонности к лишнему весу и боролся с ним. Кроме того – и вы снова мне не поверите, – он не обладал идеальным слухом. Но он был профессионален. И если понимал, что сейчас ноту не возьмет, он ее проговаривал. Но как!
– Что сохранилось в памяти о съемках «Гардемаринов»?
– Светлана Дружинина – энергичная, стремительная, знает, чего хочет, и отстаивает свою точку зрения. Начальству было тяжеловато с ней. Зато я, как автор, чувствовал себя защищенным. Если текст нравится ей, то никакие худсоветы не страшны – Дружинина отстоит каждую строчку. Вообще, это редкость, обычно режиссеры легко уступают чужие находки. После выхода картины меня часто спрашивали: «А что значат эти слова – ланфрен-ланфра» из песни де Брильи в исполнении Михаила Боярского. А ничего не значат! Это вокализные слова, фраза типа нашей русской «ай-люли», стилизация чистой воды под французскую песенку. Но воспринимается как что-то лирическое, балладное.
– Вы посвящали стихи или песни своим женщинам, женам?
– Нет. Вдруг посвятишь, а ей не понравится? Но, конечно, многое из того, что писал, было навеяно мыслями о конкретных отношениях.
Официально я был женат трижды. Первый раз женился очень рано, в институте. Мы прожили всего полтора года, потом развелись. Правда, до сих пор дружим. Потом был незарегистрированный брак, родилась дочка. Потом был брак зарегистрированный, родился сын. Одна из моих жен, Оля Батракова, очень светлый человек, была музой Булата Окуджавы, он посвятил ей девять стихотворений. У них были очень теплые платонические отношения. Но я ее не уводил, мы познакомились позже. Потом мы расстались, при этом оставаясь в дружеских отношениях. Со всеми женщинами, с которыми был близок – а их было много, – я сохранял дружбу.
Я совершенно не умею управляться с бытовыми делами. Как-то в 90-е годы подал заявку в Литфонд, чтобы мне, как другим писателям, дали в аренду дачу. Но мне не только не дали, но и вообще исключили из Литфонда – не заплатил какие-то взносы. Но тогда Литфонд распадался, образовывались новые организации. И я не знал, куда платить.
Справка
Юрий Ряшенцев – поэт, автор песен ко многим фильмам. В июне 2012-го ему исполнился 81 год. За работу над мюзиклом «Шербурские зонтики» в соавторстве с женой Галиной Полиди в 2009 году получил звание лауреата национальной премии «Музыкальное сердце театра».
Сейчас вместе с супругой пишет пьесу для постановки в Театре сатиры – «Средства от наследства». Работает над новым мюзиклом с польским режиссером Янушем Юзефовичем, который ставил мюзикл «Метро».
Читайте также
