Валерий Плотников: Александр Абдулов грозился убить меня за предательство

Он уговорил раздеться перед фотокамерой Александра Абдулова и Леонида Ярмольника, за что едва не поплатился. А еще прятал в багажнике своей «Нивы» Михаила Боярского. На тайную свадьбу его приглашала Алла Пугачева. Фотограф Валерий Плотников знаком едва ли не со всеми знаменитостями и знает о них немало интересного.

Валерия Плотникова знают почти все российские артисты. Говоря о нем, нередко добавляют: «Легендарный». И правда, человек, который снимал знаменитостей – Владимира Высоцкого, Иннокентия Смоктуновского, Андрея Миронова, а еще Лилю Брик и Иосифа Бродского, не может не вызывать интереса. Мы встретились с Валерием в его московской мастерской.

– Какие впечатления остались от общения с Лилей Брик?

– Мы познакомились уже в последние годы ее жизни. Сначала я снимал ее для французского журнале Vogue. Потом из ссылки вернулся режиссер Сергей Параджанов, и она попросила меня снять их вместе. Я стал бывать у нее в Переделкино.

Интересно, что она ведь не тянула на красавицу, даже в юности… Но она была настоящей леди! Даже перед приходом врача приводила себя в порядок, делала макияж. А беда с ней случилась так. У нее перед кроватью стояла маленькая табуреточка, на которую она садилась, когда приступала к вечернему туалету. И вот однажды Лиля промахнулась и села мимо этой табуретки. Сломала шейку бедра… Сначала она не подозревала, насколько это серьезно. Когда за несколько дней до ее смерти я заходил к ней в спальню, видел, что она борется за жизнь.

Перед кроватью был установлен турник, держась за который она подтягивалась, если нужно было дотянуться до какой-то вещи. Еще у нее были шары, которые она надувала, тренируя легкие. Но, видимо, потом Лиля поняла, что в силу возраста кость не срастется и она обречена лежать. А это было не для нее, поэтому и решила уйти из жизни.

– Вы были знакомы с Татьяной Пельтцер.

– Это было во времена спектакля «Поминальная молитва», в котором Пельтцер играла с Абдуловым. Я понимал, что она уже в таком возрасте, когда нужно поторопиться со съемкой. У нее были проблемы со зрением,  она часто забывала текст на сцене. Поэтому Саша перед каждым выходом проговаривал с ней их сцены: «Вы говорите мне то-то, я вам отвечаю то-то…» Она запоминала фразы лишь на короткое время. Мы с Сашей долго думали, когда же снять их с Татьяной Ивановной, и наконец нашли выход: спустились в подвал театра и во время большого антракта сделали снимок. Получилась трогательная провинциальная фотография. Она сейчас висит в фойе Ленкома.

– Вы дружили с Александром Абдуловым?

– Да, хорошие отношения с Сашей сложились еще в начале его карьеры. Он был божественно красив и уверен в себе, будто говорил: «Мне принадлежит весь мир». Единственное, чувствовался разлад в их отношениях с Ирочкой, хотя в семейной жизни она была очень мягким, уступчивым человеком. Да и он носил ее на руках! Но какой-то там был слом. И вот произошел такой случай.

Уезжала Лена Коренева, и мы решили сделать для нее памятное фото. Лёня Ярмольник это придумал: он, Саша и еще два актера на одной фотографии были обнаженные, на второй – в тех же позах, но одетые в смокинги. Эта фотография шла в паре и была, что называется, для внутреннего пользования. Но потом оба снимка у меня выпросил редактор газеты «Экран и сцена» Борис Берман. И вышла газета: фотография, где артисты в одежде, напечатана размером с почтовую марку, а где они в неглиже – на полполосы. И подпись: «Они продали с себя все, чтобы подписаться на «Экран и сцену».

– И какова была реакция Абдулова?

– Естественно, разразился скандал. Стояли времена дефицита, когда актеры ездили и выступали «за колбасу», этим занимались и Абдулов с Ярмольником. И на каждых гастролях их спрашивали, почему же они решили раздеться. Неужели так одолела нищета?

Когда Абдулов наконец оказался в Москве и мы с ним встретились в фойе Дома кино, он с криком «Я тебя убью!» бросился на меня. Дружба наша кончилась. И что меня поразило, даже спустя десятки лет, уже незадолго до своего ухода, когда на программе его спросили: «Вас предавали друзья?», он ответил: «Да, фотограф Плотников!» Кстати, на той передаче присутствовал и Берман. Но об истории, предшествующей предательству, он промолчал. Я его понимаю! Характер у Саши был горячий, он мог накинуться на обидчика прямо в студии!

– Снимков Высоцкого в вашей коллекции набралось на целый альбом. Такое ощущение – вы уже тогда понимали, что его нужно снимать.

– Да, я это понимал! Другое дело, что Володя не всегда был готов к съемке… Но когда делали обложки для его пластинок, он был терпелив. Один раз я заставил его полтора часа петь на кухне, чтобы сделать нужные кадры в движении. Этот «концерт» слышали все жители двора, но они не подозревали, что поет живой Высоцкий, думали – магнитофон. А вот у Марины Влади не нашлось подходящих нарядов, чтобы сделать фото. Пришлось обращаться к Вячеславу Зайцеву.

– И часто вам приходилось одевать моделей?

– Постоянно! У меня был стильный свитер, привезенный мне друзьями из Англии. Так я в нем снимал и Смоктуновского, и Евстигнеева, и многих других. Приходилось и актрисам подбирать платья. Так, в одном номере журнала поместили трех актрис в одинаковых платьях! Причем заметили это только внимательные читатели, написавшие письмо в редакцию. Один из немногих, кто тогда хорошо одевался, – это Андрей Миронов. Но у него вообще было все. Он уже тогда ездил на BMW – роскошь по тем временам неслыханная.

– А как вы познакомились с Аллой Пугачевой?

– Началось все со Стефановича, мы с ним дружили с юности. Потом и он, и я переехали в Москву, закончили ВГИК. Я тогда состоял в браке с дочерью писателя Льва Кассиля, у нас была дача в Переделкино.

Приезжать туда в гости было модно. И стал Саша по выходным наведываться к нам, каждый раз с новой девушкой-моделью, моделей он обожал! И вдруг приезжает со скромной девушкой и говорит: «О моих прошлых похождениях – ни слова!» И знакомит нас с начинающей певицей Аллой. Спустя какое-то время она стала победительницей на конкурсе в Болгарии, и мы все поняли, какой это талант. В те годы мы очень были дружны, она прислушивалась к моему мнению.
 

– А сейчас не общаетесь?

– Постепенно общение сошло на нет. Но не об этом я жалею. Чего никогда не прощу себе, так это того, что я отказался снимать их с Филиппом регистрацию брака! Почему? Просто, когда она познакомила меня с Киркоровым, мне он как-то не показался… Утром, когда они расписывались, Алла оставила мне сообщение на автоответчике, мол, мы сменили загс, чтобы запутать следы, приезжай. А я не поехал и даже не позвонил ей! Поэтому фотосъемки с их регистрации не существует.

Есть только видеокадры и съемка венчания. Сейчас корю себя за это: ну, в конце концов, не меня же женили на Киркорове, мог переступить через себя!

– С кем еще из известных людей вы дружили?

– Тепло вспоминаю Наталью Гундареву. Помните кадр, где она смотрит в деревенское окошко? Окошко было найдено мной, как ни странно, на Рублево-Успенском шоссе. Подошел к хозяевам, договорился. Они, узнав, что будут снимать такую артистку, сказали: «Конечно!» И вот мы с Наташей приезжаем к этому домику, и я вижу, что на окно поставили современную добротную раму из сосны. Подбегаю к хозяевам: «Что же вы сделали?», они отвечают: «Ну как же… Будут снимать такую артистку, а рама покосилась!» Только в наше время с помощью компьютерной графики, которой занимается мой сын, новую раму убрали.

С Наташей связан еще такой случай. Я взял ее для поддержки, когда шел получать помещение под фотостудию. Так чиновник, когда ее увидел, не глядя подмахнул бумажку и бросился обнимать Наташу. Так ее любили!

– А кто, на ваш взгляд, в советское время был безусловным фаворитом по популярности?

– Конечно, Райкин! Его уважали так, что он позволял себе разворачиваться на Тверской через две сплошные, и постовой при этом чуть ли не отдавал честь. А люди, разинув рты, стояли на тротуаре… Не делали ему скидки только всемогущие служители спецраспределителей.

Однажды Райкин прислал за продуктами вместо себя водителя, и директор магазина рассвирепела. Мало того что заставила Райкина самого приехать, так еще не дала ему салями.

– Каким Райкин был в обычной жизни?

– Он был спокойным, никогда не гримасничал, не паясничал, говорил тихим голосом, но при этом все просто на полу валялись от смеха! А уж если рядом с ним оказывался тоже человек с чувством юмора… Например, в Переделкино он нередко приезжал на дачу к Корнею Чуковскому. И однажды они разыграли целое представление у входа в дом, мол: «Только после вас!» – «Нет, только после вас!» Чуковский дошел до того, что лег на пол, умоляя гостя пройти первым. Тогда Аркадий Исаакович сдался и прошел. А Корней Иванович встал, отряхнулся и с невозмутимым видом сказал: «А я бы на вашем месте не уступил!»

– Вам тяжело было снимать Райкина?

– Тяжело было найти в его графике хоть одну свободную минуту! Тем более у меня была задумка снять его в спокойном состоянии, в кресле, в окружении старинных вещей. В конце концов я нашел такой уголок в Театре сатиры. Мне было выделено семь минут (ровно столько!) до начала концерта. Входит Райкин, и я понимаю, что костюм не годится, нужно переодеваться. Беру артиста под руку и веду его в гримерку, он еле идет своей шаркающей походкой, позади меня слышатся возгласы сотрудников театра: «Сволочь! Изверг! Что он делает?» И все-таки я переодел Райкина, и мы сделали фотографию за две минуты. Правда, в последний момент я заметил, что у него съехала набок бабочка, но если б я стал ее поправлять, меня бы кто-нибудь точно убил! Бабочку уже в наше время поправили с помощью компьютерной программы.

– А из молодых кто лидировал по популярности?

– После выхода «Мушкетеров», безусловно, Михаил Боярский. Помню, мы отправились на съемку в пригород Петербурга. Добирались на моей машине марки «Нива». Мои дети захотели присутствовать, я взял их с собой, взяли кучу всякого скарба, оборудование. В итоге Михаилу места в машине не досталось, и я посадил его в багажник. Помните, у «Нивы» он такой открытый, с окном. Едем, нас останавливают, мол, почему так много людей везете, не положено! Я объясняю ситуацию, постовой открывает багажник и видит там Боярского, который интеллигентно говорит ему: «Здравствуйте!» Отпустил без единого слова, вероятно, подумав, что я – большой человек, если позволяю себе возить в багажнике самого Боярского!

Справка

Валерий Плотников родился 20 октября 1943 года в эвакуации, а осенью 1945 года вернулся в родной город и с тех пор живет в Петербурге. Учился в художественной школе при Академии художеств. Закончил художественный институт, после чего служил на Северном флоте, на подводной лодке. Именно на Севере Плотников основал свою первую фотолабораторию, для которой моряки, имевшие хорошую фототехнику, давали ему свое оборудование.

В 1969 году Валерий закончил операторский факультет ВГИКа, но в кино не пошел, а профессионально занялся фотографией. Его первая персональная выставка прошла в ленинградском Доме кино в 1976 году. С тех пор их более полусотни. В 2004 году фотограф выпустил альбом, состоящий из снимков Владимира Высоцкого.