Предательство Жигунова, порок сердца: Краско раскрыл причину смерти телеэксперта Заграевского

5 июля прошлого года внезапно остановилось сердце популярного телеэксперта, талантливого художника Сергея Заграевского.

Он только успел дописать свою последнюю картину «Усадьба в Абрамцево» – и все... Мертвым его обнаружила в его собственном доме супруга.

Сергею Заграевскому было пятьдесят пять лет! У него остались мама и шестеро детей, трое из которых несовершеннолетние.

Предположения о том, что именно могло явиться причиной смерти телезвезды, внешне здорового, спортивного мужчины, мы уже высказывали летом 2020-го. Нынешняя встреча с народным артистом России Иваном Краско, с которым незадолго до смерти Заграевский поделился личными переживаниями, еще больше подтвердила наши предположения.

Напомним про события, которые произошли летом прошлого года. Я как журналист достаточно близко знала Сергея Заграевского. В своем интервью он рассказал мне о двадцатилетней дружбе с Жигуновым, с которым они жили по соседству в поселке Абрамцево. На ту публикацию на сайте sobesednik.ru Сергей Жигунов отреагировал резкими комментариями. А к Заграевскому сразу приехали представители одного из телевизионных каналов. Сергей в эфире программы «Ты не поверишь!» на НТВ тоже рассказал о своей дружбе с Жигуновым и о его взаимоотношениях со звездой сериала «Моя прекрасная няня» Анастасией Заворотнюк.

Актер после выхода этой программы резко написал в своем инстаграме: «Все, что говорит обо мне этот человек, ложь. Был у меня в Абрамцево сосед. Соседей, как известно, не выбирают... Не общались мы в силу очень деликатной причины. В то время папарацци висели у меня практически на заборе, каких только небылиц про меня тогда не писали, а тем временем в нашем поселке ходили слухи о не совсем традиционной сексуальной ориентации этого самого соседа». Жигунов утверждал, что по этой причине решил держаться от Заграевского подальше, и крайне возмущался, что тот рассказывает о нем истории как «друг Жигунова живописец Заграевский».

Случившееся несказанно расстроило Заграевского. «Я шокирован выступлением Жигунова, – признавался он мне незадолго до своей смерти. – Он меня называет человеком нетрадиционной ориентации, то есть геем. Но и это не главное, всем известно, что я отец шестерых детей. Мне очень неприятно, что Жигунов отрекся от двадцати лет нашей дружбы. Дескать, мы с ним вообще не общались. Дружбу можно по-разному понимать, но жить забор в забор двадцать лет, как ни крути, предполагает общение».

Заграевского не оставляла эта тема, он несколько раз к ней возвращался. Человеком Сергей был интеллигентным, а потому считал необходимым оправдываться, доказывать, что он – традиционной ориентации. Ему было так неловко...

И вот теперь, год спустя, мы обсудили эту тему с Иваном Краско.

– Да, ребята, до сих пор не верю, что не встречусь с Сережей в одной студии, – сказал мне Иван Иванович. – Недавно в одной из телевизионных программ про актера Жигунова я услышал голос Сережи Заграевского. Сердце так и екнуло. Господи, какой же он талантливый парень! В свои годы был и академиком, и книги по богословию написал, Библию знал от и до...

Женщины от него млели, это было видно, он ведь был высоким таким, спортивным.

Мы часто с ним общались на разные темы, когда встречались в Москве на телепередачах. Он не пил с 90-х и не курил, не то что я всю жизнь с дымкой и с обязательной рюмочкой своей травяной настойки по утрам. Ну что такое 55 лет! Но в гости к Богу не бывает опозданий.

– Иван Иванович, я знаю, что вы в кулуарах «Пусть говорят» часто задушевно беседовали с Сергеем. О чем был ваш последний разговор?

– Скорее не о чем, а о ком. Мы говорили о Сергее Жигунове, о дружбе и предательстве. Сережа сокрушался, что его бывший сосед предал их дружбу, он не мог понять, как можно откреститься от своих слов и двадцати лет дружбы. До этого я и не знал, что они дружили с Жигуновым, жили забор в забор в своем Абрамцево, душа в душу, как мы с Мишей Боярским, но Мишель особого склада человек, он – надежный друг. Он бы никогда не допустил ни грубого слова, ни сплетен в мой адрес, если бы мы даже рассорились в пух и прах. Кодекс чести, ребята, надо соблюдать.

Жигунов на телевидении и в прессе назвал Сережу лгуном, что совершенно несправедливо к такому человеку. Ну и эти неприятные домыслы... «Иван Иванович, ну какой же я гей, – недоумевал Серега, – у меня шестеро детей!» Он очень близко принимал всё к сердцу. Сердечко у Сережи не на шутку пошаливало, у него был врожденный порок.

– Иван Иванович, но он никогда про то, что серьезно болен, не рассказывал...

– Он же мужчина! А настоящие мужики никогда не плачутся о здоровье женщинам. Потом, я ему по возрасту как отец, вот и выговаривался. Я всегда его выслушивал как сына, ведь мой Андрюша ушел в сорок шесть. Незадолго до трагедии мой сын построил себе дом. Когда начались отделочные работы, позвал меня в гости. Я решил прогуляться по участку, заглядываю за забор, а там кладбище... Меня в пот шибануло. «Сынок, сынок, что ты творишь, ты же строишь дом на кладбище?» «Так ведь это хорошо, – сказал мне Андрей, – зато, папа, у меня соседи самые тихие». Вскоре моего мальчика не стало.

Прошло уже пятнадцать лет, подумать только, а мне моего старшего сына до сих пор недостает, хотя мальчишки младшие совсем взрослыми стали. Это ведь Андрюша велел назвать моего старшего Иваном – в честь меня. А младшенького, Феденьку, он так и не увидел. Не успел заехать, у него уже начались регулярные съемки и гастроли. Он всё хотел успеть, так как долго был невостребованным. Словно надышаться не мог своей востребованностью.

– И Заграевский, видно, так же...

– Да и он мне говорил, что хочет доделать побыстрее все дела. «Мне ведь недолго осталось, – поделился как-то Серега со мной, когда мы встретились на «Пусть говорят». – Между нами говоря, Иван Иванович, я уже и завещание составил!» Меня как холодной водой окатили в тот момент! «Да ты что, с ума сошел, мой дорогой?! Тебе еще жить да жить! Близнецы твои младшие совсем еще маленькие! Чтобы я больше не слышал такой ерунды», – отругал я его.

Но Сережка как-то поник, всю программу сидел задумчивым. После эфира он рассказал мне, что у него врожденный порок сердца, необходима была операция. Сережа всё оттягивал этот момент, боялся, что доктора ограничат его деятельность и работу, а забот у него действительно много. Поверьте уж мне, всех личных его тайн открывать не могу. Так вот, когда он принял решение лететь за границу и решать свои проблемы со здоровьем – началась пандемия.

– Сергей оставил после себя огромное художественное наследие. Совсем скоро в Москве, в бывшем здании ЦДХ, пройдет выставка его работ.

– Я в курсе. Начал наблюдать за творчеством Сережи еще задолго до того, как мы встретились на телевидении. Если буду в Москве в начале июля, собираюсь туда со своими мальчишками Федей и Ваней, обязательно пойдем на выставку. Правда, я подслеповат стал, но талант виден хорошо. Потом мы поедем в Абрамцево, где у Сережи был загородный дом, который он очень любил. Там на местном кладбище Хотьково, где захоронен прах Сергея, его близкие установят памятник. На камне будет высечено: «Герой – и это не слова: ты шел вперед и рисовал. Ты жил, чтобы всегда идти! Героям нет конца пути...» Так решила мама Сергея, известная поэтесса, переводчик Инна Заграевская, которая живет в Германии и очень там известна.