"Прошу, не бросайте Володю": Муж Елены Переслени назвал последнюю просьбу жены Конкина

Актер Эдуард Митин оказался в неприятной ситуации. Его жену Елену Переслени обвинили в адюльтере с его другом Владимиром Конкиным. Из телевизионного эфира Эдуард Анатольевич узнал, что его супруга, с которой он счастлив уже 35 лет, оказывается, состоит в тайном браке с Конкиным. Откровения сына Конкина Ярослава, который не постыдился свидетельствовать против родного отца, возмутили Митина. Эдуард Анатольевич решил заступиться за честь семьи, любимой женщины, друга, с которым он служит на одной сцене долгие годы. В откровенном разговоре с нашим изданием он расставил всех по своим местам.

– Мое знакомство с Владимиром Конкиным началось в 1996 году, – рассказывает Эдуард. – Волею судьбы так случилось, что мы работали в одном спектакле. Вместе объехали все страны – бывшие республики Советского Союза вдоль и поперек и успели подружиться. Мы с ним бывали в разных обстоятельствах, где смогли узнать друг друга. После репетиции могли сесть в каком-нибудь скверике на Таганке в мороз, когда пар изо рта идет, и проговорить три часа, не заметив, сколько времени. Однажды Володя пришел к нам в гости, мы тогда жили недалеко от метро «Динамо» и «Аэропорт», были с ним соседями. Я их с Еленой представил друг другу. Потом он нас пригласил в гости, где мы познакомились с его женой Аллой Львовной. София тогда еще была маленькой.

– Как Елена стала директором Владимира Алексеевича?

– Алла никогда особо не работала, а занималась воспитанием детей, иногда помогала Володе, выполняла функции директора. Но она была уже на пороге своей болезни, чувствовала слабость. Алла при мне обратилась к моей жене: «Лена, помоги, пожалуйста, Володе, я не могу уже выполнять эту работу, мне сил не хватает, а надо поехать в Дом кино, в Министерство культуры по поводу звания заслуженного артиста для Володи, все это я уже не успеваю…» И моя Лена взялась помочь. Когда она поучаствовала в этих делах, Володя предложил ей стать его директором. У Аллы Львовны возникла идея, чтобы к 60-летнему юбилею Володи поставить по пьесе британского драматурга Питера Шеффера спектакль «Муж, жена и сыщик», где Елена Игоревна и я принимаем участие до сих пор. Мы начали репетировать. Потом заболела Алла, у Володи опустились руки, репетиции были прерваны. Он сам тогда загремел в реанимацию. Алла была уже в хосписе. Когда Володя вышел из больницы, мы с ним приходили в хоспис к его жене. Алла Львовна знала, что умирает. «Прошу, не бросайте Володю, он такой беззащитный, – просила нас перед смертью Алла, – не надо, не бросайте…» У нее была отдельная палата, которая утопала в цветах, Володя об этом заботился. Может, это сейчас неуместно говорить, но сын Володи Ярослав не появился там ни разу, а теперь кричит: «Я так люблю свою маму». Он появился в хосписе один раз, но уже когда она умерла. Алла Львовна была там целый месяц, неужели нельзя было за месяц собраться и приехать из Питера к умирающей маме…

– Владимир Алексеевич в своих интервью деликатно об этом молчал...

– София навещала маму, Святослав вместе со своей женой тоже приходили к маме, а вот Ярослав не удосужился приехать и застать мать еще живой, чтобы попрощаться с ней. Организацией похорон занимались Святослав и моя жена. Впрочем, то же самое произошло и после смерти Софии. Похоронные хлопоты снова легли на плечи Лены Переслени и Святослава. Они помогали друг другу. Я лежал в больнице, даже если бы сильно захотел, не смог бы приехать и им помочь, не отпустили бы из-за карантина.

– Как складывались отношения Софии с вашей женой, ведь Елену обвиняли в том, что из-за нее дочь не общалась с отцом?

– София очень нежно относилась к Лене. Когда умерла Алла Львовна, дочери Володи было двадцать два года. Она доверяла Лене всякие свои женские тайны, о которых я не знаю. Мне казалось, что она воспринимала Лену как старшую подругу. Мы подружились с Софией, когда она еще была подростком. Был такой случай. В переходном возрасте она ушла из дома и приехала к нам. Из дома она привезла с собой лысого кота египетской породы, его звали Марсик. Конкины не знали, куда она поехала. Когда моя жена позвонила и сообщила Алле, что их дочь у нас, они обрадовались и успокоились. Недели две она прожила у нас, но потом они помирились, София вернулась домой.

– Откуда эти нелепые слухи о вашей семье? Про Владимира Конкина ясно, ему всю жизнь завидуют.

– Моя жена – нежнейший человек, очень отзывчивый. Поэтому мне вдвойне неприятно слышать все эти пакости. До сегодняшнего дня я и не думал, что у нее есть враги. У меня ощущение, что Малахов и компания опустили понятие журналистики до плевка на асфальте в жаркую погоду, когда он шипит и очень быстро испаряется. Даже министр пропаганды фашистской Германии Геббельс в свою информацию вставлял сорок процентов правды, чтобы выглядело хоть как-то правдоподобно, а здесь все ложь! Правда, которую я услышал по телевизору, была одна, что у Конкина – фамилия Конкин. Они даже не удосужились узнать, что Переслени – это родная фамилия Елены Игоревны, доставшаяся ей от предков, от отца. Никто из этих «журналистов» не потрудился сходить в загс или спросить у Лены, откуда у нее эта фамилия. Можно было бы сделать как угодно, но не так, как поступили они. Потом, эти рассказы, якобы Лена отжала квартиру у какой-то старушки. Это уже серьезное обвинение, которое является поводом для возбуждения уголовного дела. Старушка, у которой Лена «отжала» квартиру, ее тетя, тоже по фамилии Переслени. У нас все документы сохранены. Так что версия совсем несостоятельная.

Ну и самый для меня страшный слух – адюльтер Володи и моей жены, якобы у них тайный брак. Ребята, вы даже не удосужились удостовериться в том, что Елена Игоревна замужем. Какое тайное замужество? Какое венчание? Представляете, я лежу в больнице, смотрю телевизор и слышу оттуда подобное. Как к этому относиться? В конце концов, эта страшная ложь по поводу ребенка, которого мы оставили в Италии. Думаю, что Италия возникла потому, что съемочной группе захотелось съездить туда в командировку в бархатный сезон. Думаю, что поездка, может быть, и случилась бы, если бы Лена не предоставила справку о том, что она никогда не рожала. А так бы поехали в Италию, нашли бы там человека с каким-нибудь увечьем. Ведь утверждалось, что ребенок еще и слеп, вот некто бы за деньги утверждал, что Переслени – его мать. Судя по тому, что эти люди сделали, они способны на все что угодно. В подобной «журналистике» меня возмущает уровень экспертов, которые, не имея соответствующего образования, лишенные интеллекта, смеют обсуждать такие вещи, как драматическое искусство, кино, берут на себя право рассуждать о качестве игры Конкина или моей жены. Они напоминают мне персонажей с картины Иеронима Босха.

– Эдуард, как вы сейчас себя чувствуете?

– Лена меня выходила. Когда я заболел, она больше полугода сидела рядом со мной. Жена ухаживала, ходила в аптеки, в магазины. Эта маленькая хрупкая женщина таскала тяжелые сумки. Лена все сделала, чтобы я встал на ноги, чтобы мы по-прежнему были счастливы…