Бароны отката в Минобороны

Сколько денег на самом деле похитили из Минобороны? Какое отношение к этому имеет еще одна однокурсница Сердюкова Лариса Егорина? Как команда бывшего министра обороны продолжает банкротить военное ведомство? «Собеседник» выяснил то, о чем пока молчит следствие

Пинать упавших, конечно, нехорошо, но ведь Анатолий Сердюков и не думает падать. За все хищения в Минобороны отвечают исключительно его подчиненные, связанные с «Оборонсервисом». Да и то не все. Буквально сейчас приближенные экс-министра продолжают банкротить одну из самых успешных оборонных компаний – «Производственно-ремонтное предприятие» (ПРП), которое занималось капстроительством и ремонтом ведомственных объектов. Как до такого дошло, «Собеседнику» рассказал бывший гендиректор ПРП Сергей Галинич.

– Сама идея аутсорсинга, то есть передачи непрофильных функций Минобороны гражданским компаниям, была правильная: котельные надо отдать не солдатам, чтобы они их доломали, а специалистам. Это еще предыдущий министр Иванов начал вводить, но до Сердюкова аутсорсингом занимались не нынешние ОАО, а ФГУПы. Неудобны ФГУПы (федеральные государственные унитарные предприятия) были тем, что прибыль в бюджет отчисляли, проходили ежегодный аудит и, главное, их имущество нельзя было продать. Вот Сердюков и провернул глобальный рейдерский захват министерства. Думаю, когда-нибудь об этом напишут книги, как о прекрасно проведенной небоевой операции.

– В чем заключалась суть операции?

– В конце 2008 года появились ее стратеги-идеологи, два советника министра – Сергей Хурсевич и Игорь Карпель. Хурсевич – нынешний глава «Оборонсервиса». Именно он всем процессом командовал, а появившаяся позже Васильева только документы подписывала. Карпель более скрытен, хотя в налоговой при Сердюкове он, как и Хурсевич, руководил управлением обеспечения процедур банкротства. Оба они обанкротили не одно предприятие по всей стране.

У этих ребят все было спланировано заранее. Руководителей ФГУПов собрали на Знаменке. Я тогда высказал озабоченность по поводу долгов со стороны Минобороны. Хурсевич меня жестко оборвал. Сказал, что мне предстоит пройти тест на профпригодность: в резком темпе подготовить землю и недвижимость к продаже.

Позднее мне уже четко расписали программу: долги министерства надо уступить определенным структурам, имущество предприятия заложить под кредит, кредит вложить в пользу генподрядчиков (ряд питерских фирм), а себя объявить банкротом.

В идеале эта схема была реализована в другой компании «Оборонсервиса» – «Главном управлении обустройства войск» (ГУОВ), которое занимается обеспечением военных жильем. ГУОВ заложил свое имущество минимум на 10 миллиардов. И деньги он взял не на развитие своего производства, а отправил подрядчикам в Санкт-Петербург. (В ГУОВе эту информацию не опровергли. – О. Р.)

– А вы, значит, отказались.

– Во-первых, это было предложено в грубой форме. Во-вторых, я же не самоубийца, чтобы крайним стать. В итоге сначала «Оборонсервис» уничтожил предыдущих заказчиков работ – отделы капстроительства. Образованные на их месте структуры получили указание не платить ФГУПам по долгам, а выполненные работы не принимать.

Мы стали бороться, выигрывали суды, но всё без толку. В декабре прошлого года мой зам Кирилл Коротков набрался смелости и написал самому генпрокурору Чайке о запланированном банкротстве ПРП. И понеслось: в январе вышло постановление на мой арест (я с семьей был вынужден покинуть страну), а в апреле арестовали Кирилла и до сих пор держат в тюрьме.

– А с компанией что?

– Вместо миллиардных прибылей пошли убытки (за прошлый год – 375 млн). Почему? Миллиардный долг Минобороны перед предприятием уплыл в карманы оборонсервисовских ребят. Сейчас идет распродажа имущества. Судом одобрена программа по банкротству ПРП, причем по сомнительным документам. Теперь имущество на миллиарды будет продано за условные 20 миллионов. Кому именно, мы узнаем лишь через несколько месяцев задним числом.

– Кто конкретно причастен к банкротству?

– После акционирования ПРП обязали подчиняться ОАО «Оборонстрой», «дочке» «Оборонсервиса». Через него прошла череда директоров. Первый – Юрий Тыртышов, профессиональный строитель, он выявил ликвидные активы. Потом назначают Владимира Дедюхина (еще один советник министра, до этого у Зубкова работал). Его задача была парализовать работу, отозвать лицензии и т.д.

А после появляются красавцы-профессионалы. Назначались они директорами сразу на три ОАО: «Оборонстрой», ГУОВ и ПРП. Сергей Макаров, экс-сослуживец арестованной однокурсницы Сердюкова Евгении Васильевой по «СУ-155». Джип, охрана, часы дорогие. Начал выводить из «Оборонстроя» имущество, закладывал недвижимость, получал кредиты.

После него пришла Лариса Егорина, еще одна однокурсница Сердюкова – Сметановой – Васильевой. Профессиональная банкротчица.

До октября 2012 года числилась в официальной базе арбитражных управляющих. Начала готовить банкротство ПРП, но в начале года задержали Сметанову… С тем первым арестом, насколько я знаю, просто нечаянно огласка пошла. Менты гражданские обрадовались, что «приняли» чиновницу на взятке, и раструбили на всю страну, только потом поняли, куда ветер дует... Но Егорина после ареста Сметановой ушла в тень. Успела лишь посодействовать банкротству ПРП через торговый дом «Армейский». После нее пришел Владислав Германович. Видимо, он и будет за все отвечать.

– Арестованный гендиректор «Славянки» Александр Елькин тоже в этой истории крайний? А найденные у него миллионы?

– На самом деле мужик этот в другой своей фирме хорошо заработал. Его ЗАО «Безопасность и связь» первоначально взяло в эксплуатацию здание Генштаба. Денег это министерству страшных стоило. Мы еще тогда думали: поймет министр, как накладно для бюджета аутсорситься? Но нет. Летом 2010-го проводят конкурс по обслуживанию армейского ЖКХ на 20 миллиардов, который выигрывает «Славянка», хотя она сформирована на базе комплекса гостиниц и ей запретили принимать на работу сокращаемых сотрудников военных инженерных служб. То есть специалистов там не было. Зато проблемы появились.

Была уничтожена система заказчиков и финансирующих органов. «Славянка» на местах непонятно чем занималась, просто деньги в Москве сваливала. Получили без отчетов безграничный доступ к деньгам и подрядам, которые распределялись волей пера. Причем в новостях это промелькнуло и ушло в сторону. Все гоняются за Дженнифер Лопес. А ведь это не то, что нужно искать. Нужно смотреть, кто выполнял работы, кто кому платил, как платил, – тогда будут найдены еще и не такие миллиарды.

То же произошло и в ПРП, и в ГУОВе, только в ГУОВе в сумме хищений ноликов больше. Там сотни миллиардов, которые уходили на сторону, а работы выполнял в итоге бесплатно сам же ГУОВ. Имущество было заложено в банке, а кредиты под его залог получали коммерческие структуры. Просто жесть.

– Самые большие махинации, наверное, с жильем?

– И с ним тоже. В 2006–2007 годах в рамках программы обеспечения жильем военнослужащих «15 плюс 15» (то есть за 30 миллиардов) каждый пятый военный офицер-очередник получил квартиру. При Сердюкове 150–200 миллиардов на это ушло. А почему квартир нет?

Раньше строили жилье по инвестконтрактам: есть площадка, инвестор там строит дом и 30–40% квартир отдает военным.

Жилье – из воздуха. Но тут в министерство пришли коммерсанты и решили землю продавать (за копейки), а жилье покупать (втридорога). Идея отказаться от контрактов принадлежала, кстати, экс-советнику Сердюкова Льву Виннику (связан с «группой ЛСР» – строительным подрядчиком Минобороны из Питера), он ее озвучивал. И что получилось? Кризис 2008 года. Денег нет. Строители все подсели. И тут добрый дядя скупает все, что плохо лежит, по хорошим ценам в тех местах, куда сейчас никто селиться не хочет. Зачем? Чтобы помочь кому-то? Чтобы заработать на откатах?

А нам, чтобы отвлечь, показывают не это, а васильевские алмазы и Дженнифер Лопес. Вот народ и радуется. Остальному что радоваться – все остальное грустно. Ведь встает вопрос: кто же такое безумное финансирование Министерству обороны выделял?