Электронное голосование: "чёрный ящик", из которого можно вытащить за уши медведя

20 сентября главный редактор The New Times Евгения Альбац опубликовала статью «Как у нас украли результаты голосования». Из этого материала можно узнать, каким образом в московском ЦАО, в районе Арбат, поддерживаемый столичными властями Олег Леонов победил «яблочника» Сергея Митрохина.

Сначала спасателю из «Лиза Алерт», координатору проекта «Поиск» (а в прошлом – успешному руководителю в телекоммуникационной отрасли) помогли «голоса от Министерства обороны»: военнослужащие, в первый день голосования выстроившие огромную очередь перед УИК №9, отдали Олегу Юрьевичу 26,3%  своих голосов.

Но этого для победы не-оппозиционного кандидата, в марте 2021 года выступавшего в Кремле на встрече президента Владимира Путина с представителями волонтерской акции «Мы вместе», оказалось маловато.

И на помощь пришли бюллетени дистанционного электронного голосования (всего их арбатской ТИК досталось 104 716 штук – это значительно больше, чем число активных избирателей Арбатского района). Если по «бумажным» УИК Леонов получил 17% бюллетеней, то по ДЭГ – уже 33,98%, приводит данные Евгения Альбац.

Как пояснил Sobesednik.ru член УИК №5 по Арбатскому району Константин Дихтярь, на предоставленные которым протоколы ссылалась в своём материале Альбац, голоса всего 208-ого округа Москвы действительно скинули считать в один участок, и ничего криминального в этом вроде бы нет.

Но подозрительными выглядят избирательные «аномалии» на фоне предшествовавших выборов в Госдуму и в Могсгордуму: судя по результатам нынешнего голосования, люди резко поменяли свои политические предпочтения. При этом избирательный контингент ЦАО и, особенно, арбатской ТИК просто не мог сильно измениться за это время.

Избиратели, которые пришли голосовать «ногами», проголосовали примерно так же, как и в прошлые годы, считает эксперт. Однако, на выборах в Мосгордуму, напомнил Дихтярь, по одномандатному округу соперничали Сергей Митрохин и поддерживавшийся мэрией Дмитрий Копляков-Крестовский. Тогда Митрохин, за которого жители района голосуют на протяжении нескольких лет, набрал 46% голосов, Крестовский – 21%. Похожую цифру «административный» кандидат должен был бы набрать и сейчас ( по аналогии с теми 30-35 процентами, которые «Единая Россия» способна набрать честным путём). Это при том, что Крестовского избиратели Арбатского района хорошо знали, он, можно сказать, «учился в соседней школе».

Теперь же малоузнаваемый жителями Арбатского района Олег Леонов, по данным арбатской ТИК, без учёта «мионоборонского» УИК №9 – набрал порядка 26% голосов. А с «оборонкой» - почти 35%. В итоге, с учётом ДЭГ, Леонов набрал 28-29% голосов. Удалённо за Олега Юрьевича голосовали уже сдержанней, чем «ногами» от Минобороны.

Однако, неизвестные избиратели ДЭГ почему-то очень активно голосовали за малоизвестных кандидатов-«ноунеймов», которые в итоге получили столько же или больше голосов, чем известные. Выступающий на федеральном телевидении лидер РПСС Максим Шевченко или «коммунистка» Нина Останина, занимавшаяся активной избирательной работой, не смогли обойти в ДЭГ малоизвестную Татьяну Винницкую и подобных ей кандидатов.

«С большой вероятностью, голоса, отданные в ДЭГ за неизвестных кандидатов – это голоса Митрохина или даже Крестовского, то есть тех людей, которые традиционно собирали большое количество «бумажных» голосов в этом районе» - считает Константин Дихтярь. По мнению работника УИК, электронное голосование – это какой-то «чёрный ящик»: происхождение и судьбу посчитанных голосов никак нельзя проследить.

Насколько возможна фальсификация голосов электронного голосования? Российское ДЭГ выглядит абсолютно непрозрачным «внутри» и легко контролируемым «снаружи». К тому же, дистанционное голосование не применяется практически нигде в мире. Кроме Эстонии, где эта система дорабатывается на протяжении десятка с лишним лет. А российское ДЭГ - проект, заготовленный за год под думские выборы.

Похоже, чистоту ДЭГ может гарантировать только убеждённость главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова, выдавшего на посту главы штаба Общественного наблюдения за выборами пару запомнившихся фраз о «блок-чейне» и открытых ключах шифрования. Соображениями по этому поводу, а также эксклюзивной информацией о том, как проводят ДЭГ в офисах российских металлургических предприятий, поделился с Sobesednik.ru исполнительный директор «Общества защиты интернета» Михаил Климарев.

Есть определённые подходы по строительству публичных информационных систем критической важности, подобных ДЭГ, считает эксперт. Во-первых, важно доверие к их разработчику-эксплуатанту.

«Это те же самые люди, которые пытались убить главного оппозиционера, а потом посадили его в тюрьму, сняли с выборов всех оппозиционеров»

 Доверия к таким организациям, как ЦИК, ДИТ, Ростелеком - нет. Вопрос доверия - в данном случае, очень важный вопрос: если бы мы не доверяли, например, банковским электронным системам, мы бы ими просто не пользовались.

Во всем мире это вопрос решается сертификацией или лицензированием подобных систем: как банковских, так и биллинговых систем операторов связи. Если вы будете пользоваться несертифицированной системой биллинга, вы просто сядете на Западе в тюрьму. А у нас нет никакой сертификации и лицензирования.

Чтобы получить это доверие, нужно опубликовать исходный код информационной системы и документы по её функционированию. Поскольку ей будут пользоваться люди, далекие от информационных технологий, должна быть очень простая и понятная инструкция для пользователя. Это же система федерального масштаба с миллионами пользователей.

Исходный код частично опубликован на ДИТ-«хабе». Я залез в этот код и обнаружил, что это набор копипасты из разных источников, это трудно назвать рабочим кодом.

Плюс, он опубликован в конце августа. За две недели серьезную информационную систему никто не сможет просмотреть и сделать код-ревью - а желательно сделать еще независимый аудит от двух-трех компаний, этого тоже никто не делал. Также нужно подтверждение того, что этот опубликованный код впоследствии не менялся, процедура подтверждения, что этот код и установлен на сервера. Этого пункта тоже нет нигде. 

Единственное, что было - это заявление главреда Эха Москвы и главы штаба Общественного наблюдения за выборами Алексея Венедиктова о том, что в каком-то обсервере лежат ключи, и вы дескать, можете сами смотреть, что происходит. Во-первых, нет такого слова - обсервер, Венедиктов сам его изобрел. Во-вторых, даже если они что-то там выложили - откуда я знаю, как получились эти цифры? Каков путь этих цифр, откуда что взялось, нет ли какого-то «мастер-ключа», с помощью которого можно задним числом все поменять? 

По процедуре наблюдения за удалённым голосованием - она смехотворна. Позвали каких-то людей, которых почему-то назвали наблюдателями, посадили их в комнату. Что они смотрели в этой комнате - как нолики и единички бегают в оптоволоконном кабеле? Может, это переодетые солдаты НАТО сидят в этой комнате, какое они вообще имеют отношение к ДЭГ?

Почему нельзя было публично показать, как этот самый «блок-чейн» бежит, какие-то точки отсечения «блок-чейна» - чтобы все, у кого есть интернет, могли за этим следить? Это некомпетентность и желание что-то «подхимичить».

Но технические подробности - дело десятое. Главное, что нарушает принцип ДЭГ - это то, что закреплённая в Конституции тайна голосования не гарантируется даже теоретически. У меня вопрос лично Венедиктову: почему тайна голосования не соблюдается?

Процедура голосования «в кабинках» оттачивалась веками, разработана масса нюансов, позволяющих определить подлинность и добровольность голосования. А при электронном голосовании как всё это делается? Кто прогарантирует, что у дворников ГБУ «Жилищник» не отобрали в день голосования телефоны и получили к ним логины и пароли? Венедиктов? 

Учителя, строители, дворники - они же ничего не знают, им могут сказать, что угодно. Людям прямо звонят и говорят: я вижу, что ты ещё не проголосовал, голосуй. А значит, если видно, проголосовал ты или нет - видно и за кого ты голосовал. Значит, тайна голосования нарушена.

Я знаю, что у одного металлургического завода есть представительство в Москве, офис порядка 400 человек. Всех заставили прийти в пятницу в отдел кадров, и они на компьютере, в присутствии специально обученного человека, который смотрел, чтобы они не нажали не на ту кнопочку, проголосовав не за тут партию - проголосовали всей толпой. Это ИТР, люди с высшим образованием, и вот так они себя вели. А если не придёшь или не так проголосуешь - не заплатят премию, будут проблемы с продвижением по карьерной лестнице. В ДЭГ ещё есть функция переголосования. Смысл в том, что переголосовать можно только на том же самом компьютере, на котором ты голосовал. А этот компьютер - в отделе кадров. Не переголосуешь - сообщил эксперт.

По итогам электронного голосования на "Эхе" сегодня выступил начальник Управления по совершенствованию территориального управления и развитию смарт-проектов Правительства Москвы Артём Костырко. Превышение количества электронных бюллетеней над количеством избирателей чиновник объяснил тем, что 85% проголосовавших - переголосовали, кто-то делал это и по два раза, а некоторые люди, наоборот, открыли форму электронного бюллетеня, но не стали голосовать.

"Мы постараемся, не нарушая тайну анонимности, раскрыть весь набор голосов... выложим в интернете весь массив данных - пообещал Артём Костырко. - Все голоса лежат в "обзёрвере" зашифрованными, он ещё месяц после выборов будет работать, ключ шифрования - там, можно им воспользоваться, - а можно будет воспользоваться нашим популярным объяснением, которое мы выложим на одном из распространённых порталов вместе с массивами данных, и не делать сложных математических выкладок"

Как говорится, ждём. Жаль только, что объяснения мэрии будут даны "задним числом" - и всё равно не дадут ответа на вопрос, насколько масштабно данные электронного голосования фальсифицируются "по эту сторону экрана".