"Прибалтийский синдром": почему он вновь обострился
Доктор исторических наук рассказала, так ли болезненно было присоединение Прибалтики к СССР и что сулили региону гитлеровцы
На днях в Вильнюсе открыли памятник пособнику нацистов «лесному брату» Адольфасу Раманаускасу-Ванагасу. На церемонии присутствовал президент Литвы, называя его «партизаном» и выражая благодарность…
История Прибалтики сегодня диаметрально противоречиво воспринимается в России и в странах Балтии.
А как было на самом деле? Так ли болезненно было присоединение к СССР осенью 1939-го и какое «освобождение» сулили Прибалтике гитлеровцы?
Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Юлия КАНТОР несколько лет восстанавливала подлинную историю этих государств на основе первоисточников. Ее исследование вылилось в недавно опубликованную в издательстве РОССПЭН монографию («Прибалтика. 1939-1945 гг. Война и память»), многие документы которой приведены впервые.
Новые материалы
– Неужели есть еще архивы, которые не были изучены?
– Я работала с архивами пяти стран – России, Латвии, Литвы, Эстонии, Германии. Знаете, многие документы, которые я изучала, никто до меня в архивах не запрашивал – моя фамилия стояла первой на листе требований.
Важнейшей темой, которая меня интересовала, был период немецкой оккупации Прибалтики, которая сейчас на официальном уровне стран Балтии (а в известной степени и в исторической среде) нередко воспринимается, как мягкий и хороший период. А многие люди, которые были вовлечены в коллаборацию с немцами, считается, вели освободительную борьбу. Меня интересовало, так ли это, и что по этому поводу думали, писали и делали сами немцы. Это принципиальная вещь. И проверять ее можно было только на основе немецких документов, сохранившихся в архивах.
Например, в коллекции документов оперативного штаба рейхсминистра оккупированных восточных территорий Розенберга, касающейся «Остланда», куда в период оккупации вошли Литва, Лавтия, Эстония и часть Белоруссии. Это десятки, если не сотни томов, которые находятся в Риге, в Латвийском государственном историческом архиве.
В советское время он был практически недоступен исследователям: документы, связанные с массовой коллаборацией жителей Прибалтики и ее причинами, с холокостом, с вывозом через Прибалтику художественных ценностей в Германию, были «неудобными» для советской официальной истории Великой Отечественной. И это стало исторической миной замедленного действия. В постсоветской Балтии они тоже мало кого интересуют, так как содержат документы, предельно внятно раскрывающие сущность нацистского оккупационного режима и тех, кто на него работал. Это крайне болезненная тема для сегодняшнего массового сознания в Балтии. Настолько болезненная, что «неудобные» книги, посвященные этой проблематике, подвергаются остракизму и даже изымаются из магазинов, как это произошло, например, с книгами историка и журналиста Руты Ванагайте, исследующей тему соучастия местных жителей в Холокосте.
– А что изучают зарубежные историки из этого массива?
– Я не проводила анализ их исследований – по листам использования можно лишь сказать, что наиболее востребована тема холокоста и судеб «остарбайтеров» – граждан, угнанных из Прибалтики в Германию. Меня же интересовала полная картина происходившего на территории «Остланд».
Немцы и прибалты
– Судя по приведенным в вашей книге документам, немцы не собирались считаться с надеждами прибалтов на независимость, да и вообще видели в них лишь прислугу.
– Да, и они это очень четко формулировали, совершенно не скрывая свои намерения. Так, в «Меморандуме» Розенберга о вехах активности в отношении Латвии, Литвы, Эстонии, которые воспринимались как будущая территория немецкого расселения, говорилось следующее: «…обеспечить отток значительных слоев интеллигенции, особенно латышской, в центральные русские области (позже речь стала идти о Сибири – ред.), затем приступить к заселению Прибалтики крупными массами немецких крестьян … чтобы через одно или два поколения присоединить эту страну, уже полностью онемеченную, к коренным землям Германии. В этом случае, видимо, нельзя обойтись и без перемещения значительных по численности расово-неполноценных групп населения Литвы за пределы Прибалтики».
Или вот из специально подготовленной Гиммлером для Гитлера записки об обращении с местным населением Прибалтики: дробить на этнические группы, искусственно разжигать национальную рознь. Для прибалтов не должно существовать высших школ, «вполне достаточно четырехклассной народной школы». Главное, чему учить там детей – простой счет, самое большее до 500, умение расписаться, а также знать «божественную» заповедь о том, чтобы «повиноваться немцам, быть честными, старательными и послушными». Основная же масса населения восточных территорий, которая будет признана «расово-неполноценной», должна, по замыслу Гиммлера, представлять собой руководимую арийцами рабочую силу и поставлять Германии рабочих для использования на черных работах. Часть – причем меньшая – представителей балтийских народов должна была быть онемечена. Большинство – ассимилировано или уничтожено. Все это прописано в документах.
Наиболее подходящими для онемечивания Розенберг считал эстонцев, в гораздо меньшей степени – латышей и литовцев (послабления были сделаны, когда потребовалась мобилизация: их признали более «ариизированными», чтобы бросить на передовую). Принципиально – даже когда проводилась мобилизация в СС, употреблять в призывах понятия «свобода», «независимость» было строго запрещено. Вступившие в балтийские легионы СС давали присягу на верность Гитлеру. Национальные флаги были запрещены, газеты, радио, театр – все на немецком.
Советы и прибалты
– В «советской» части книги меня больше всего удивило, как бездарно проводилась политика присоединения. С одной стороны – стянули почти полмиллиона войск к границам, поставив ультиматум правящим кругам стран Балтии. С другой, ввели войска, но запретили им общаться с местным населением, которое вначале было вполне терпимым. Оттолкнули от себя все местные левые силы… И так далее.
– В сознании людей, выросших в советское время, есть стереотип, что народы Балтии сами к нам просились. Как это происходило, я, опять же основываясь преимущественно на ранее неизвестных документах, не оставляющих иллюзий по этому поводу, подробно описываю в книге.
Элиты тихо сдавали свои народы, соглашались на все, что им предлагалось со стороны СССР. Они не считали нужным информировать об этом мировое сообщество, пытаясь сохранить свои посты. Это была, по точному выражению моего эстонского коллеги, профессора Магнуса Ильмярва, «безмолвная капитуляция». Притом что встречи с советским руководством, смена правительств, организация выборов в Прибалтике происходили в таком виде и в таком тоне, что становилось совершенно понятным, к чему это идет и что произойдет после того, как руководители балтийских государств дадут согласие на размещение советских военных баз.
Но надо понимать, что в балтийских государствах за два десятилетия их независимости установились вполне авторитарные режимы, там практически не действовали парламенты, была введена цензура, под запретом были компартии. И общество все это «проглатывало». Кстати, важно помнить: значительная часть населения симпатизировала СССР, питала иллюзии на счет советского государства. В 1917 году и позже, на выборах в Учредительное собрание именно «балтийские окраины» отдали наибольшее количество голосов большевикам.
Когда началась советизация – после смены правительств проведены выборы в Верховные советы, которые потом и «обратились с просьбой» принять республики в СССР; денежная реформа, от которой пострадали многие жители; национализация предприятий; земельная реформа – все это время народ был очень напряжен. Но не сопротивлялся. Глухой ропот – и только.
И если бы не развернули маховик репрессий, не было бы такого ожесточения против СССР в июне 1941-го. Массовые депортации, жертвами которых стали тысячи людей, закончились дней за пять до начала войны. Кстати, они не шли по национальному признаку, как иногда это утверждают балтийские политики: репрессировались, высылались те, кого считали неблагонадежными, любой национальности – все, как и в остальной части страны. СССР и в этом смысле включил прибалтов в «семью советских народов».
– Тоже «нетронутые архивы» – российские и балтийские?
– Да, многие из них. Например, Архив внешней политики Российской Федерации (МИД). В Центральном архиве ФСБ я работала с материалами одного из крупнейших послевоенных процессов над нацистскими преступниками и их пособниками – «Рижского процесса». Крайне интересные документы нашла в архиве Центра исследования геноцида и резистенции жителей Литвы. Этот архив преимущественно состоит из документов КГБ Литовской ССР.
Политика памяти
– СССР оставлял прибалтийские школы, вузы, не тронул интеллигенцию (вы пишете, что ее уничтожение – на совести немцев), оставил обучение родного языка в школах (при немцах – только немецкий язык) и т.д. Да и после войны – заботились о Прибалтике, как о западной витрине страны… И все же немцы – «освободители», а советы – «оккупанты». Почему?
– Плоды исторической политики… Молодым государствам нужно иметь «новых героев». И вот, на первый план выходят исторические персонажи, которые «воевали против Советов» – в СС, например. И они объявляются «борцами за независимость». Так произошло, например, с генералом Бангерскисом, бежавшим с немцами, – руководителем мобилизации в латышский легион СС. Его торжественно перезахоронили на Братском воинском кладбище в Риге. Вот и в эстонских школьных учебниках истории пишут про «отвагу эстонских СС»… Немецкая оккупация была, к счастью, достаточно короткой. В 1944-м СССР освободил Прибалтику от нацизма, вернув ее в свое лоно.
Замечу: в 1945-м Потсдамская конференция по умолчанию подтвердила нерушимость и неизменность границ, существовавших на 22 июня 1941 года (этот важный нюанс – согласие Европы считать Прибалтику советской – в странах Балтии не любят вспоминать). Вопрос о государственной независимости Литвы, Латвии и Эстонии уже не стоял.
Потому ныне героизируются «лесные братья» вроде того же Раманаускаса–Ванагаса… В Музее оккупаций в Риге на немецкую оккупацию отведено совсем немножко места, а на то, что они называют «советской оккупацией» – весь музей. Это сделано очень идеологично и в худших советских традициях: традициях полуправды.
– Неблагодарная стезя: реконструировать недавнее прошлое. Вы беспристрастно описываете и ситуацию в Прибалтике в предвоенное время, и во время войны. Причем, выявляете много фактов, которые сгодня, наверное, там приняли в штыки...
– Эта монография еще только воспринимается историческим сообществом. Но это не первое мое исследование по Балтии. В 2011-м у меня вышла книга, также связанная с историей этого региона. Знаете, было забавно, когда одно серьезное литовское издательство выдвинуло такое предложение: они потрясены первой главой (присоединение Балтии к СССР), с удовольствием переведут книгу в Литве, если я изменю вторую главу (немецкая оккупация). Очень по-советски: только знак другой, модуль тот же.
Прибалтийская тема в последние 25 лет невероятно острая, сильно политизированная. В Прибалтике после выхода ее из СССР все советское прошлое априори оценивалось со знаком минус. Так и у нас – мы же наблюдаем, что происходит радикализация исторической памяти в отношении советского прошлого, в известной степени со знаком плюс. В том числе и событий, связанных с 1939-м, тем, что в советской историографии называлось «присоединением Прибалтики».
Проблема в том, что политический истеблишмент по обе стороны границы пытается оперировать исключительно безапелляционными инвективами, вместо того чтобы иметь мужество честно вглядеться в историю.
* * *
Материал вышел в издании «Собеседник» №39-2020 под заголовком «"Прибалтийский синдром": почему он вновь обострился».
