"Нет таких больше в России". Вспоминая Валерию Новодворскую

12 июля пять лет со дня смерти Валерии Новодворской. Как жертву политических репрессий ее реабилитировали лишь на днях

12 июля пять лет со дня смерти Валерии Новодворской. Как жертву политических репрессий ее реабилитировали лишь на днях.

Близкие называли ее Лерочкой. Так как знали Новодворскую не только пламенным борцом, но и другой – по-детски чистой, наивной и доверчивой.

Сатирик Виктор Шендерович как-то написал: «Вот вы не знаете, какая она была красавица в молодости, Лера Новодворская! А я видел ее выпускную студенческую фотографию».

Новодворская родилась в белорусских Барановичах. Родители – советские интеллигенты: мама – медик, отец – ученый, строили карьеру в Москве, а маленькую дочь оставили на первые годы жизни у белорусской бабушки.

– Я видел ее бабушку – строгая, подтянутая, удивительно точная в словах, жестах, – рассказал «Собеседнику» друг и соратник Новодворской Николай Злотник. – С раннего детства она заставляла Леру учить стихи, чтобы тренировать память. В итоге Новодворская цитировала целые поэтические произведения на русском, английском, французском. У нее были энциклопедические знания, острый и живой ум, что оценивали даже оппоненты и враги. Жириновский, помнится, единственный раз отказался от дебатов, когда его соперником должна была стать Новодворская – побить ее словом было практически невозможно, – считает Злотник.

Собиралась во Вьетнам

В начальных классах школы Лера с бабушкой уже переехали в Москву. А на время ее юношества пришлась хрущевская оттепель, когда стала просачиваться правда о ГУЛАГе, его жертвах. На восприимчивую Леру это произвело сильное впечатление.

– Новодворская всегда много читала – причем те книги, про которые ее одноклассники и не слышали, поэтому со сверстниками ей было неинтересно – у них были другие заботы, – характеризует Валерию Новодворскую ее друг, предприниматель и политик Константин Боровой.

Диссидентка позже рассказывала, что в те годы у нее дома появились самиздатовские журналы, которые от девочки никто не скрывал.

– Лера с детства убежденно была против войн, насилия. Начавшаяся во Вьетнаме война ее так потрясла, что она в 15 лет пришла в военкомат записываться во Вьетнам, – продолжает Злотник.

Военком посмотрел на романтическую девушку и серьезно поручил ей сначала научиться стрелять. Лера после этого целый год каждое воскресенье ездила на стрельбища.

После школы Новодворская поступила в Институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Но учиться, как обычным студентам, ей было скучно. После ввода советских войск в Чехословакию девушка решила создать подпольную студенческую группу для обсуждения свержения коммунистического строя, а 5 декабря 1969 года бунтарка ворвалась в Кремлевский дворец съездов, где проходило празднование Дня Конституции, и стала разбрасывать листовки с обличительными стихами собственного сочинения. «За опозоренную Родину спасибо, партия, тебе!» – написала юная диссидентка.

– Такое тогда не прощалось, а преследовалось гораздо жестче, чем сейчас, – говорит Константин Боровой. – Был реальный суд, приговор, изолятор Лефортово с настоящими пытками, потом – принудительное лечение в духе карательной психиатрии. Сама Лерочка мне говорила, что больше всего боялась потерять разум, свою личность под воздействием сильных препаратов. Она говорила: «Страшнее всего стать овощем». Она была на грани такого отчаяния, что не раз собиралась покончить с собой, чтобы прекратить муки.

Режиму не удалось сломить ее или врачи просто не стали «дожимать» молодую революционерку – единой версии нет до сих пор.

Была бесстрашной

Преследования только закалили политика и дали фору перед «необстрелянными» коллегами и оппонентами. Новодворская была абсолютно бесстрашной, вспоминают ее друзья.

– В кинотеатре «Гавана» у нас были назначены дебаты. На них пришли организованно активисты Русского национального единства. Цель их была – сорвать мероприятие и запугать противников, – вспоминает Николай Злотник. – И единственной, кто не побоялся выйти в тот день на сцену, была Новодворская. Эрэнъешники свистели, выкрикивали – Валерия продолжала выступать. В итоге молодчики поднялись и организованно покинули зал.

Коллегам казалось, что она не боялась ни смерти, ни арестов.

– Перед попыткой переворота в 1993 году завели уголовное дело на депутата Миронова, поводом послужили его критические высказывания. Тогда мы все повторили его слова, напечатали их на листовках и сами понесли их на Лубянку, – продолжает Николай Злотник. – В приемной КГБ с появлением Новодворской сразу возник политический диспут, но очень странный: чекистские чины стали нас убеждать, что настало время Руцкого и Хасбулатова, а Новодворская горой встала за Ельцина – действующего президента.

Позже, рассказывают коллеги, Новодворской рисовали свастику на двери квартиры, где она жила с мамой, угрожали убийством, даже готовили покушение (было заведено уголовное дело), но она продолжала говорить только то, что думает.

– Лерочка повторяла: «Это позор для диссидента – умереть в своей постели, он должен умереть на баррикадах», – вспомнил любимую фразу революционерки Константин Боровой.

«Бабушка русской революции»

«При моем характере и дефиците времени я не смогла бы стать хорошей матерью», – говорила сама о себе Новодворская. Она признавалась, что отвечать на вопросы о личной жизни ей неудобно – «сжимаюсь в комочек, но получается большой такой комочек». При этом она согласилась дать интервью журналу... «Плейбой»: «Меня просто не волнует эта сторона человеческой жизни».

– В молодости она была влюблена, – приоткрыл тайну Константин Боровой. – В соратника, конечно, – умного, философа. Но считала, что он ее предал, и не смогла простить. А дальше – просто не сложилось.

Впечатление, что, кроме политики, Новодворскую ничего не интересовало, обманчиво.

– Она очень любила фантастику – тогда не было все так доступно, и это целая история – найти и записать ей фильмы-новинки, которым она так радовалась, – припоминает Злотник.

– Мы ходили в театры, – рассказывает Боровой. – Выезжали в Европу, чаще – в нашу любимую Италию. Один дизайнер про нее сказал, что «стиль Новодворской – полное отсутствие стиля». А она просто не придавала этому значения. Даже волосы не красила, пока я ей не передал, что ее называют «бабушкой русской революции», хотя возраст у нее был еще далеко не старушечий. Но помню и другой эпизод: ей так запало в душу кольцо Картье, что мы даже заказали его точную копию, с бриллиантом, и она с удовольствием его носила.

«Ее травили, бросали в тюрьмы, признавали психически больной... но никому и никогда не удавалось ее нагнуть и сломать, – характеризовал соратницу политик Борис Немцов. – Была она человеком чистым и светлым. Удивлялась, когда сталкивалась с подлостью, предательством. Несмотря на тяжелую жизнь, умудрилась сохранить какую-то детскую наивность и доверчивость. Нет таких больше в России».

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №05-2019 под заголовком «"Таких в России больше нет"».