Станислав Белковский: Два одиночества – Путин и Трамп в Париже

Изменились ли перспективы отношений России и США в свете запланированной встречи Путина и Трампа 11 ноября?

Довольно нередко приходится отвечать на весёлый вопрос: будет ли Третья мировая война? Особенно часто — после свежего заявления президента США про гонку вооружений и ответ российского МИДа: дескать, да, РФ готовится к войне, иначе не сможем отбить американскую (ядерную?) атаку.

Мой ответ: нет, Третьей мировой не будет. Поскольку она в истории уже была. Это Холодная война. Которая длилась меж двух символических дат: 5 марта 1946 года (Фултонская речь Уинстона Черчилля) и 9 ноября 1989-го (падение Берлинской стены). Проиграл Третью мировую Советский Союз, вскоре распавшийся со всей возможной обреченностью. Биполярный мир прекратил существование, единственной сверхдержавой осталась Америка.

И Четвертой мировой — не случится. Потому что она уже идёт. С февраля 2014-го. По инициативе нашей РФ. Но это не классическая война памяти Карла фон Клаузевица. Совсем не такая, как Первая и Вторая мировые. Это гибридная война. Где не принято официально объявлять войну и вводить на враждебные (или просто сопредельные) территории регулярные части. Здесь действуют «войска по доверенности» — частные армии, формально не подконтрольные ни одному государству. Технологии государственных переворотов — типа провалившегося в Черногории в 2016м. Спецоперации имени Петрова-Боширова (Мишкина-Чепиги). Хакерские атаки.

Изначально сверхзадач гибридной РФ-войны было две: а) внести хаос в западную демократию, показав слабость и уязвимость политических институтов евроатлантического пространства; б) усадить США и Ко за российских стол переговоров о новых судьбах мира (Ялта-2).

Нынче от сверхзадачи б) уже почти отказались. За невозможностью ее решения. Вместо неё взята на вооружение концепция тотального одиночества России в мире. Означающая: союзников/партнёров у нас и не может быть, а благодаря авторитарному режиму и стойкости РФ-народа мы всех пересидим, переглядим, переживём. Зато сверхзадача а) по-прежнему в цене. Хотя усилившие бдительность западные спецслужбы стали в 2017–18 гг. работать «по российской угрозе» сильно эффективнее, чем раньше.

На этом фоне встреча Владимира Путина и Дональда Трампа в Париже 11 ноября на полях торжеств по поводу 100-летия окончания Первой мировой не несёт нам никаких ярких надежд.

Да, г-н Трамп, как и г-н Путин, не любит западный истеблишмент, традиционные политические институты, которые все вместе его гнобят, терзают и всячески ограничивают. Но отделаться от своего deep state, вкупе с необходимостью поддержания глобального доминирования США, он не в силах.

Г-ну Путину в России никто не указ. Но одиночество (в мечтах — доминантное, то есть победительное) не предполагает никаких стратегических альянсов. Тем более что и Китай в последнее время серьезно доказал, что хочет быть не второй сверхдержавой, а вроде как первым заместителем США в монополярном мире. Потому китайские банки резко ограничили обслуживание трансакций российских корпораций. А еще КНР сократила на 500 тысяч баррелей в день закупки нефти у Ирана. Всё это — американский фарватер, как ни крути.

Общей платформы у Москвы и Вашингтона нет, даже теоретически. Так что в Париже встретятся два одиночества. А если они всё же разведут у дороги костёр, то, будем надеяться, в нём не сгорит наш безумный, но такой всё же незаменимый мир.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №42-2018.