Михаил Осокин: Ливия вместо Сирии и слова вместо денег

Михаил Осокин — о том, какой новой войной планируют власти отвлекать россиян от спада в экономике и роста бедности.

Россияне считают, что деньги из бюджета расходуются неправильно — таковы данные последних опросов населения об итогах года и о предновогодних настроениях. Лишь 20% согласны с тем, как распределяются государственные средства, а несогласные конкретно называют, что им не нравится — и что интересно, в качестве одного из главных примеров неправильных приоритетов люди упоминают как раз то, о чем сейчас постоянно говорят по телевизору как о большом успехе. 50% опрошенных выражали недовольство в связи с расходами на военную операцию в Сирии.

Похоже, эти опросы читают и в Кремле: президент вдруг совершил неожиданную поездку в Сирию, где объявил о победе и о выводе войск. Путину важно перед выборами продемонстрировать, что война завершилась успехом — а как это сделать без демонстративной отправки солдат домой? Вот он и говорит об уходе войск, хотя на самом деле в Сирии остаются две российские базы, и как раз сейчас Путин поручил Госдуме ратифицировать соглашение о расширении одной из них — базы ВМФ в Тартусе. Там Россия теперь может размещать одновременно до 11 военных кораблей, включая атомные крейсеры. Или вот: объявлено о возвращении в Россию 25 самолетов и вертолетов — однако ранее появлялись сообщения о 70 боевых машинах в российской авиагруппировке в Сирии.

Об уходе войск и о победе Путин говорил и на пресс-конференции по итогам года в минувший четверг. Основная мысль — «завершение ликвидации террористических бандформирований». А другие высшие чиновники тем временем учат нас, как надо правильно воспринимать сирийскую кампанию: это заслуга президента. Например, глава Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что всей операцией Путин руководил лично — причем это слово в ее выступлении фигурировало несколько раз: «Искренне скажу, что это большая личная его победа и большой личный его успех». Просто какое-то возвращение знакомого образа: «...и лично дорогой Леонид Ильич Брежнев».

Но россиян, судя по опросам, бодрые заявления на сирийскую тему не очень убеждают: операция, которую обещали быстро завершить, растянулась на два с лишним года и в итоге стала напоминать «день сурка». О значительном выводе войск Москва объявляла уже дважды, в марте 2016 года и в январе 2017-го, однако затем снова происходило наращивание группировки, а про почти полный разгром террористов мы слышим уже как минимум четыре месяца. Усталость россиян от этой затянувшейся войны нашла отражение во множестве разнообразных видеоклипов и плакатов в соцсетях.

Но войска в пустыне и самолеты, пускающие ракеты — все это может красиво смотреться на телеэкранах. И вот вместо Сирии Кремль, похоже, уже придумал новую войну — в Ливии, на стороне полевого командира генерала Хафтара. В конце ноября была достигнута договоренность об использовании египетских баз российской авиацией — как полагают, как раз для военных действий в Ливии — и появились сообщения, что российский спецназ уже оказывает помощь Хафтару.

Возможно, в Кремле считают, что в Ливии сейчас можно будет добиться успеха значительно быстрее, чем в Сирии, и новая маленькая победоносная война будет очень полезна как раз к президентским выборам. А эксперты по геополитике пишут, что для Кремля установление фактического контроля над Ливией стало бы еще одним призом в большом глобальном состязании с США.

И это к тому же может стать исполнением давней мечты. Еще на Ялтинской конференции в феврале 1945 года при обсуждении вопроса о том, кто будет управлять освобожденными итальянскими колониями, Сталин потребовал от союзников предоставить Москве мандат на Ливию. Но мандат тогда достался британцам — и вот теперь у Москвы появился новый шанс закрепиться к северу от Сахары. К тому же военные операции могут отвлекать внимание людей от экономических проблем: это много раз происходило в истории, и пародийные описания этого приема можно встретить в известных кинокомедиях.

А отвлечь внимание населения от экономики очень хочется. К концу года резко возросло число протестов — причем в основном это как раз социально-экономические акции. И протестующие говорят то же самое, что и участники опросов: им не нравится, что все больше средств уходит на военные программы и госаппарат. Президент сейчас подписал указ о повышении окладов чиновникам с 1 января 2018 года — и этот указ укладывается в общую тенденцию перераспределения государственных средств. В бюджете-2018 финансирование армии, полиции и госаппарата еще больше увеличивается и составит 38% всех расходов.

Между тем последние данные показывают, что Россия возвращается к стагнации, социальные программы сокращаются, доходы граждан падают четвертый год подряд, что является рекордом с 90-х годов. И на этом фоне довольно странно выглядят заявления, с помощью которых власти пытаются приукрасить экономическую ситуацию: в последние недели было произнесено много слов о том, что начался рост, инфляции уже почти нет, а благосостояние населения растет.

В приукрашивании действительности участвует и президент — ну, ему и положено по должности. На все той же итоговой пресс-конференции Путин заявил, что майские указы 2012 года о повышении зарплат бюджетникам выполнены на 93–94%. Для сравнения — сообщения информационных агентств в середине октября: «Майские указы Путина оказались под угрозой срыва, Счетная палата выявила нехватку 43,1 млрд рублей для их выполнения». И с тех пор не было никаких сообщений, что в бюджете смогли найти такую сумму для выполнения указов.

В общем, официальные лица самых разных рангов, начиная с президента, рисуют нам красивую картину вопреки очевидным фактам — и в попытке приободрить население чиновники даже в недостатках и проблемах стараются показывать только одни плюсы. Получается смешно и глупо.

Например, люди жалуются на бедность, рост цен, а многих еще волнует и безработица. Но в ответ они слышат сообщения: «Министерство экономического развития увидело плюсы в снижении числа работающих россиян». Как объясняли в министерстве, оказывается, это свидетельствует о положительной динамике производительности труда. Возможно, по такой логике, следует ожидать разъяснений и от министерства здравоохранения — что низкие зарплаты и рост цен стимулируют голодание и увеличивают продолжительность жизни.