Турецкий референдум на выезде в Европу: в чем суть скандала

Sobesednik.ru вместе с востоковедом Виктором Надеиным-Раевским разобрался в конфликте из-за турецких митингов в Европе.

Ранее Sobesednik.ru писал о международном скандале, который разгорелся после того, как нидерландские власти запретили двум турецким министрам участвовать в митингах в поддержку референдума по новой конституции Турции. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал позицию Нидерландов «пережитком фашизма и нацизма», а голландский премьер-министр Марк Рютте в свою очередь обвинил турецкого лидера в «безумии, переходящем все границы».

До этого подобный конфликт у Турции возник с Германией, Австрией и Швейцарией, которые тоже запретили проводить на своих территориях митинги с участием турецких официальных лиц. На этом фоне выделилась лишь Франция, где 12 марта состоялся митинг, на котором присутствовал глава турецкого МИДа Мевлют Чавушоглу. Проведение митинга «соответствует принципу свободы собраний», объяснили свою позицию во французском МИДе.

16 апреля в Турции состоится референдум по конституционной реформе, который может позволить осуществить переход от парламентской к президентской форме правления и наделить Эрдогана единоличной властью. В случае положительного исхода он, в частности, сможет назначать министров, проектировать госбюджет, отбирать большинство старших судей, вводить чрезвычайное положение и распускать парламент.

О причинах и последствиях европейско-турецкого скандала Sobesednik.ru поговорил со старшим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений РАН, востоковедом Виктором Надеиным-Раевским:

– Почему европейские власти запрещают митинги в поддержку референдума по новой конституции Турции?

– Потому что у них есть право на собственную территорию и на то, чтобы никто не вмешивался в их внутренние дела. Это суверенное право каждой страны. Когда приезжает чужой министр или даже президент и хочет собрать толпы народа, чтобы перед ними выступить... Это не принято ни в одной стране. Поэтому турецкие претензии не имеют под собой международно-правовой основы, несмотря на то, что турки пытаются доказать обратное.

Кроме того, турецкая диаспора не так проста: это люди, которые не интегрируются в действительность европейских стран. Это приводит к тому, что ситуация в стране становится неподконтрольной. Нет ни одной страны, которая бы спокойно разрешала такие политические шоу на своей территории. В противном случае чего бы тогда стоили власти Германии или Голландии?

А турецкий президент, который претендует на экстерриториальную собственность и на право диктовать всем остальным государствам собственную волю, мягко говоря, не прав. Правовая основа для его выступлений однозначно проста: если ты хочешь, уважая законы страны, проводить свою политику и публично выступать перед гражданами либо людьми, имеющими право на жительство в этой стране, то это нельзя делать без разрешения соответствующих властей. Ну посмотрите: кто в Турции собирает многотысячные толпы, чтобы выступать перед турецкими избирателями с платформы, которая не соответствует точке зрения турецких властей? Я такого ещё ни разу в Турции не встречал. Международное право – это право аналогий: все страны имеют равные права. Если ты предоставляешь права кому-то, то и тебе должны быть предоставлены такие же права у твоего партнёра. По-другому не бывает.

[:image:]

– Почему тогда Франция разрешила проводить турецкие митинги?

– Не в столице и не в самых больших городах, но разрешила. Это разрешение социалиста [президента Франсуа Олланда], которому теперь терять нечего (он всё равно уходит в результате выборов), было подвергнуто резкой критике со стороны кандидатов на пост президента. Безусловно, [кандидат от националистов] Марин Ле Пен не дала бы такого согласия. Олланду терять нечего, а отношения у них с Турцией и так очень натянутые из-за постоянных дискуссий о геноциде армян, который Турция категорически отрицает. Это тоже, кстати, далеко от европейского подхода к правам человека, к истории. У турок во всём специфика.

– Как этот конфликт скажется на ситуации внутри Евросоюза? Стоит ли ожидать роста антиимигрантских настроений?

– Это безусловно. Благодаря этому росту и ситуация меняется. Ну что поделаешь, никуда не денешься – французские избиратели наверняка отреагируют на действия своего уже уходящего президента. Но дело в том, что турки не интегрируются в тех странах, в которых они проживают. В Германии 3,5 миллиона турок, из них миллион – это курды. Драки, столкновения с их участием – это нормальное явление в Германии. Турецкие районы в Германии, куда и полиция нос не суёт, – это тоже нормальное явление. Вряд ли кто-то это там приветствует, тем более столько преступлений было совершено новоприбывшими беженцами благодаря Турции. Общественное мнение стран далеко не в пользу Эрдогана.

А что касается дальнейшего, то Эрдоган, конечно, будет оказывать давление с таким же бесстыдством, с каким он это сейчас делает, навязывая свою точку зрения, диктуя свои услуги. Но Европа не готова подчиняться его диктату, Европа – это не Турция. Это разница, которую он осознать не может.

[:image:]

– А почему Эрдоган занимает такую «бесстыдную» позицию в вопросе митингов за референдум? Боится, что без турецкой диаспоры за границей референдум провалится?

– У него ситуация такая, что 100-процентной гарантии прохождения референдума в нужном ему ключе нет. Он нервничает. Всё, что он сейчас устраивает, этот крик, шум, гам, который он поднял, – это делается в расчёте на турецкого избирателя. Что германские турки, что голландские турки в большом числе на избирательные участки не явятся. Не будет там такого количества избирательных участков, не позволяют законодательства других стран устраивать бесконтрольные выборы у себя на территории. На территории посольства, консульства – пожалуйста, здесь у тебя есть право экстерриториальности. А просто стягивать сотни людей в пункты для голосования никто не позволит.

Эрдоган прекрасно осознаёт, что он этих голосов в должном количестве не получит (там, конечно, нарисуют всё что надо). Чтобы поднять свой авторитет, он и поднимает шум: дескать, нас никто не понимает, наши права нарушают. Какие права – одному Аллаху известно. Что греха таить, турецкий избиратель не в курсе международного права. Кроме законов своей страны, которые часто меняются в угоду власти, он ничего не знает. А то, что говорит Эрдоган, – это истина в последней инстанции для простого турка.

[:image:]

– Какую сторону в этом конфликте займёт Россия?

– Для России занять хоть одну, хоть другую сторону было бы большой ошибкой. Это внутритурецкие дела. Но уже того, что Путин встречался с Эрдоганом, достаточно, чтобы показать туркам, что Россия отреагировала и на извинения Эрдогана, и на его стремление установить тесные отношения с РФ. То есть этих сигналов уже достаточно. В подготовку этого референдума внесены наши варианты, которые могут мочь Эрдогану. Мы свою поддержку таким образом продемонстрировали.

Кстати

По данным ЦИК, сейчас за рубежом находится около двух миллионов россиян, то есть 1,7% от всех избирателей. Конфликтных ситуаций, хоть сколько-нибудь сопоставимых с нынешним европейско-турецким конфликтом, в связи с организацией голосования наших граждан за рубежом не возникало. Председатель комитета «Гражданское содействие», член правления международного «Мемориала» Светлана Ганнушкина рассказала Sobesednik.ru, что «наши за границей» охотно используют своё избирательное право и никто в Европе им в этом не препятствует:

– Наши граждане достаточно активны, они смотрят новости и очень подвержены влиянию нашего телевидения, которое они могут смотреть по крайней мере в интернете. Я обращала внимание на то, что наши граждане, которые много лет живут за границей, очень ориентированы на Путина, на российскую политику, идут голосовать сами по себе, довольно активны.

А вот трудовые мигранты в России по своей политической пассивности превосходят даже представителей турецкой диаспоры в Европе, из-за которых сейчас мечет громы и молнии Эрдоган. По словам Ганнушкиной, гастарбайтеры, находясь на заработках в России, почти не участвуют в выборах в своих странах, хотя российская сторона предоставляет им такую возможность:

– Их это очень мало волнует. Наши трудовые мигранты, как правило, аполитичны. Я не помню, чтобы кто-то из них хотел пойти на избирательный участок в посольство, например, Узбекистана и голосовать. Они сюда приезжают, чтобы деньги зарабатывать, ведь дома у них нищета, они не могут кормить свои семьи. Иначе бы они сюда не приехали, потому что здесь они становятся жертвами ксенофобии, нападений на почве ненависти. Они всё это терпят, и это говорит о том, что иначе они заработать не могут. И им совершенно не до политики. Конечно, у нас есть политические мигранты, но это очень небольшой слой. Они могут пойти в своё посольство и проголосовать.

Но, насколько я знаю, посещение посольства очень часто затруднено – не с российской стороны, а со стороны самого посольства. Не так-то просто попасть в посольство. Но это аналог того, что происходит в российских посольствах: за границей попасть российскому гражданину в российское посольство – это непростая вещь. И очереди огромные, и недоброжелательное отношение. За восстановление украденных документов иногда требуют деньги. Там не настроены на помощь – так же, как все наши чиновники не особенно настроены на помощь, – рассказала Светлана Ганнушкина.

[:wsame:][:wsame:]