Игорь Каляпин: Кадыров сам себя убедил в том, что я наместник шайтана

Ситуацию с недопуском членов Совета по правам человека при Президенте в Чечню Sobesednik.ru обсудил с Игорем Каляпиным.

Сорвалась встреча членов Совета по правам человека (СПЧ) при Президенте России с руководством Чечни. Встреча планировалась в рамках выездного заседания СПЧ на Северном Кавказе, однако незадолго до поездки членам совета дали понять, что глава Чечни Рамзан Кадыров против присутствия в республике правозащитника Игоря Каляпина.

Sobesednik.ru дозвонился самому председателю «Комитета по предотвращению пыток» Игорю Каляпину и выяснил: в формулировке отказа Кадырова действительно звучала фамилия правозащитника.

— Игорь Александрович, почему Рамзан Кадыров против конкретно Вашего присутствия в Чечне? Да, Вы его критикуете, но его критикуете далеко не только вы, особенно за пределами республики.

— Насколько мне известно, он сразу заявил, что в таком составе — то есть со мной — он Совет принимать не будет и, более того, что он не гарантирует Совету безопасность на территории республики, если с Советом едет Каляпин. То есть Совет в том составе, в котором его утвердил президент, Кадырова не устраивает.

Он [Кадыров] сам в течение последних полутора лет неоднократно и систематически выступал в СМИ с обвинениями в мой адрес в том, что я диверсант, иностранный агент, спонсирую террористов, из-за меня гибнут люди, я защищаю террористов, я работаю на все спецслужбы, которые Кадыров только знает, и так далее. Он, по-моему, так часто это все говорил, что сам себя убедил в том, что я наместник шайтана на земле.

— Насколько я понимаю, Совет хотел обсудить с Кадыровым поджоги домов родственников боевиков, ситуацию с Рамазаном Джалалдиновым, который записал видеообращение с критикой властей республики, после чего его дом сгорел. Что вы хотели ему сказать на этой встрече, которая так и не состоялась?

— Мы проверяем соблюдение прав человека в каждой республике в совершенно разных областях: как работают медицинские учреждения, как работают социальные учреждения; мы с [Андреем] Бабушкиным, естественно, проверяем места принудительного содержания вместе с членами ОНК. Затем мы встречаемся с главой региона, где проводили проверку, и сообщаем о своих наблюдениях, выводах и даем рекомендации. И ровно в том же формате планировалось это сделать и в Чеченской республике.

В частности, мы хотели обратить внимание на то, что каждый житель Чечни, который в любой форме с критикой обращается в адрес Кадырова или его администрации, потом почему-то оказывается в роли оправдывающегося: приносит Кадырову через неделю-две публичные извинения, причем это все происходит в унизительной форме. Даже за малейшую критику. Ни в одном регионе Российской Федерации такой реакции на критику со стороны властей нет.

Нигде человека не подвергают таким репрессиям, а в Чечне дело доходит до кошмарных ситуаций, как в селе Кенхи (где проживает Рамазан Джалалдинов с семьей — авт.), где ночью выгнали из дома всю семью — жену с тремя несовершеннолетними дочерьми, привезли в отдел полиции, там их пугали, стреляли, отобрали документы, отвезли на границу с Дагестаном и запретили возвращаться обратно в Чечню.

[:image:]

Я хотел все эти факты перечислить и поинтересоваться у него: как здоровье всех этих людей, как они живут? У меня в списке больше десятка человек тех, кто за последние три месяца подвергся репрессиям и унизительным процедурам. Публичные извинения всегда сопровождаются унижением: с кого-то штаны снимают, кого-то на всю республику заставляют извиняться, кого-то по селам возят и заставляют зачитывать свои извинения перед Рамзаном Ахматовичем зачитывать...

— Ну то есть ровно то, что случилось с Рамазаном Джалалдиновым: сначала жители села извинились, теперь он...

— Да-да. В Чеченской республике как бы введен метод коллективной ответственности, начинают доставать человека через его родственников. Понятно, что если человек долгое время говорил одно, а тут внезапно сказал другое, то что-то не так.

Я, конечно, не могу проверить всё, все факты коррупции, о которых говорил Рамазан [Джалалдинов] — этим должны заниматься правоохранительные органы. Но я могу совершенно точно сказать, что его семью репрессировали — жену и трех девочек. Ровно то, о чем я говорил — про то, что их вывезли на границу с другим регионом... Потом еще и дом сожгли. Мы, «Комитет по предотвращению пыток», все материалы этой проверки вместе с заявлением о возбуждении уголовного дела отправили в СК, это произошло меньше недели назад, и мы ждем реакцию.

[:image:]

— Что касается реакции. Есть какие-то подвижки по мартовским делам, в частности по нападению на правозащитников и журналистов на границе Ингушетии и Чечни и по нападению непосредственно на Вас в самой Чечне?

— По нападению на правозащитников и журналистов следствие продолжается, но что происходит в рамках этого расследования, мы не знаем. Единственное, что мне совершенно понятно: при сотрудничестве с МВД это дело можно было бы раскрыть по горячим следам в течение пяти дней, потому что те технические средства, которые есть на этом участке трассы, позволяли определить номера машин, их владельцев, откуда они приехали и так далее. Я так понимаю, что если до сих пор не установлены подозреваемые и обвиняемые по этому делу (кстати, этим должно было заниматься МВД Чеченской республики), то, наверно, это дело через какое-то время будет приостановлено.

Что касается дела по нападению на меня, то там была проведена проверка процессуальная, сначала было отказано в возбуждении уголовного дела, 25 апреля прокуратура Чеченской республики постановление отменила, и проверку возобновили. Закончили эту проверку или нет — не знаю, но ни кого-либо из очевидцев, ни меня не опрашивали, а это значит: МВД Чеченской республики расследование не проводит и не будет проводить. Я вообще не сомневаюсь, что МВД Чеченской республики это нападение и организовало.

[:image:]

— Как Вы будете дальше решать вопрос с проверками в Чеченской республике, раз не удалось встретиться с Кадыровым?

— У нас Совет при Президенте, и мы до него обязательно доведем сложившуюся ситуацию. Я думаю, он уже знает. В Чечне мы работали, работаем и будем дальше работать. Но СПЧ как организация, которая работает определенным образом (нужны выезды, допуск и так далее) оказался лишен ряда наших полномочий. Поэтому надеемся, что Администрация Президента или лично Владимир Владимирович разберется с этой проблемой.

[:wsame:][:wsame:]