В Чечне быть против Кадырова безопаснее, чем в Москве?

Илья Яшин поделился с Sobesednik.ru впечатлениями от поездки в Чечню и подозрениями о виновных в нападении на Касьянова.

В своем Facebook 9 февраля один из лидеров партии ПАРНАС Илья Яшин разместил пост, в котором рассказал о своем визите в Грозный накануне публикации посвященного деятельности Рамзана Кадырова доклада. Sobesednik.ru связался с оппозиционером и выяснил, каковы были причины его визита в Грозный и почему чеченцы говорят о Кадырове только шепотом, а также что Яшин думает о случившемся накануне в Москве нападении неизвестных на Михаила Касьянова.

— Вы съездили в Грозный. Из вашего поста можно понять, что жители Чечни радушно вас приняли.

[:rsame:]

— Я пообщался с чеченцами. Кстати, я часто и в Москве с чеченцами общаюсь. Чеченцы народ консервативный. Даже если человек приехал в Москву или другой регион, он поддерживает тесные связи с родственниками в республике. Надо сказать, что та картина, которую нам представляет кадыровская пропаганда, сильно отличается от реального положения вещей, — говорит Илья Яшин.

По его словам, людей, с которыми он общался в Чеченской республике, возмущает «роскошная жизнь Кадырова и его ближайшего окружения», особенно на фоне существования «фонда семьи Кадырова — из него выплачиваются гонорары Майку Тайсону, который приезжает на пару часов побоксировать в Чечню, Марадоне, который приезжает в Грозный поиграть в футбол».

— У меня есть информация, что для того, чтобы этот фонд пополнялся деньгами, существуют органы в рамках правоохранительной системы, в рамках администрации Грозного, которые обеспечивают добровольно-принудительные сборы. Это касается и бюджетников, и предпринимателей. Это людей сильно возмущает, — утверждает Илья Яшин в интервью Sobesednik.ru. — Тем более что жизнь в республике далеко не так благополучна, как может показаться со стороны. Люди вынуждены на всем экономить, если не имеют отношения к власти. Люди вынуждены платить. Люди вынуждены заниматься домашним хозяйством. То, что Кадыров якобы обустроил Грозный, подвергается большим сомнениям со стороны жителей. По их словам, Грозный — это такая «потемкинская деревня». То есть выстроен фасад, центр города, но по факту денег у людей нет.

— А есть ли в Чечне оппозиция?

— На сегодняшний день вопрос о чеченской оппозиции не стоит. Его вообще нет в повестке. Но вот то, что недовольные местные жители начнут каким-то образом организовываться — об этом можно говорить. И я думаю, что мы сможем им в этом помочь.

— Публичного недовольства пока нет?

— Это невозможно. Попытка выйти на улицу будет жестоко пресечена. Люди просто исчезнут. Публичные унижения — самое мягкое, что может произойти. Люди исчезают, люди оказываются в тюрьме по сфабрикованным делам. Это действительно опасно. Тот факт, что люди согласились помочь в подготовке, распространении этого доклада — это уже значительно.

— Из федерального бюджета Чечня дотируется неплохо. Куда же идут деньги?

— Это большой вопрос. В этом смысле никаких контрольных функций федеральные власти не выполняют. Расход этих средств никак не контролируется. Бывшему главе Счетной палаты Степашину как-то задали вопрос о том, почему реальный уровень жизни Рамзана Кадырова так сильно отличается от деклараций о его доходах. На что Степашин ответил, что «у Рамзана Кадырова в собственности вся республика». То есть, получается, федеральные власти признают, что Чечня — это личная собственность Кадырова.

[:rsame:]

— Но на выборах поддержка населения Кадырова, как правило, зашкаливает.

— Недовольство в республике есть. Другой вопрос, что оно никак не проявляется на выборах. Наблюдатели ничего контролировать не могут, потому что боятся. «Единая Россия», Владимир Путин даже по российским меркам получают колоссальные результаты — те же 99%, что явно не соответствует действительности. Но подсчет голосов контролировать невозможно, и пространства для выражения протеста в Чечне практически нет. Люди запуганы.

— А Путина, именем которого в Грозном названа улица, в Чечне не боятся?

— Не возникло ощущения, что люди боятся Путина. Путин для них как из поговорки «царь далеко». А Кадыров рядом и может в любой момент приехать. Путин воспринимается как «человек из телевизора», который изредка посещает Чечню и у которого Кадыров выпрашивает деньги на свою роскошную жизнь. Но боязни по отношению к Путину я не заметил.

— Поразительно, что вы смогли так просто гулять по улицам Грозного, учитывая, что вчера на Михаила Касьянова в Москве напали прямо в кафе.

— Вы же понимаете, что я не афишировал свой приезд. Власти об этом ничего не знали. Если бы они знали, то была бы, наверное, другая реакция. Для меня было важно продемонстрировать не реакцию властей Чечни, которая была легко прогнозируема. Для меня было важно продемонстрировать, что у меня нет никакого конфликта с чеченским народом.

[:image:]

На митинге, который был организован в Чечне, было много плакатов с моей фотографией. Люди требовали посадить меня в тюрьму. Но эта ненависть существует только в головах Кадырова и его ближайшего окружения. Я спокойно прошелся по центру города, и никто мне плохого слова не сказал. Наоборот, чеченцы, с которыми я общался, принимали меня как дорогого гостя.

— А нападение на Касьянова вы стали бы связывать с его конфликтом с Кадыровым?

— Я не исключаю, что это связано с Кадыровым. По словам самого Касьянова и людей, которые с ним были, большинство нападавших были кавказской внешности и разговаривали на чеченском языке. Не исключено, что причиной нападения стал конфликт Касьянова с Кадыровым.

— А вы в Москве в безопасности?

— В Москве убили моего друга. В самом центре Москвы. Поэтому ни я, ни мои товарищи не могут чувствовать себя в безопасности. Мы оцениваем свои риски. Это не значит, что мы должны прятаться по углам. Наоборот, если мы начнем демонстрировать страх, в какой-то момент поймем, что вся страна находится под властью Кадырова.

Я не рассматриваю Чечню отдельно. Чечня — это российский регион. Когда я говорю об угрозе национальной безопасности, я говорю об угрозе всем жителям России. Конечно, жители республики страдают в первую очередь. Одна из задач для власти — возвращение Чечни в российское правовое поле, — заключил Илья Яшин в интервью Sobesednik.ru.

[:wsame:][:wsame:]