Почему приближенные к российской власти преступники не пострадают от нового удара США
Дело, казалось бы, рядовое: vor он и есть vor. Да только компания эта до недавнего времени принадлежала другу Путина Геннадию Тимченко
Вашингтон обнаглел. А если дословно: «Дошел до такой наглости, что не скрывает уже, что открыто координирует шантаж и давление в отношении Российской Федерации». Так заявил в конце прошлой недели спикер Госдумы Сергей Нарышкин. При этом кивал на то, что американцы агитируют своих коллег по «Большой семерке» ввести новые санкции против России.
О каких санкциях теперь идет речь? Выступление Нарышкина совпало (а может, это и не совпадение вовсе) с информацией, будто следственные органы США заподозрили некую компанию Gunvor в отмывании денег.
Дело, казалось бы, рядовое: vor он и есть vor. Да только компания эта до недавнего времени принадлежала другу Путина Геннадию Тимченко. А тут еще источники, близкие к администрации США, раскололись, что Тимченко этот просто пойдет паровозом и потянет за собой на дно всех бывших членов дачного кооператива «Озеро» и прочих приятелей российского президента. Каково? Вот уж действительно обнаглели.
[:same:]
Конечно, личностями уголовное дело не ограничится. Gunvor был связан с «Роснефтью», а значит, может пострадать и она (как будто от нынешнего обвала цен на нефть она еще не страдает). Но тут важен именно персональный фактор.
Уже введенные визовые ограничения в адрес Тимченко и Ко – это так, пугалки для наивных взрослых. Раз уж всерьез перешли на личности, скорого примирения России с «семеркой» ждать при любом раскладе не стоит. Слишком далеко зашел конфликт.
Чем он завершится для всяких Ротенбергов-Ковальчуков? Да все у них будет если не в «Форбсе», то в шоколаде. Большую часть активов они уже переписали на друзей и родных, а в остальном русские своих не бросают. То есть не выдают. Даже преступников. Особенно приближенных к власти.
Зато для страны ничего хорошего ждать не приходится. Как следует из истории Карибского кризиса, всерьез конфликтующие страны способны найти общий язык лишь на пике противостояния – когда не «война и мир», а уже «война или мир». Мы же – еще на стадии war и vor. Миром в нынешней ситуации пока и не пахнет.
