Николай Сванидзе: У России очень двусмысленная позиция в переговорах по Украине
3 сентября пресс-служба президента Украины Петра Порошенко сообщила, что во время разговоров с Владимиром Путиным было принято решение о прекращении огня на юго-востоке Украины
3 сентября пресс-служба президента Украины Петра Порошенко сообщила, что во время разговоров с Владимиром Путиным было принято решение о прекращении огня на юго-востоке Украины. Сам Порошенко написал в своём микроблоге в Twitter: «В результате телефонного разговора с президентом России пришли к договорённости о постоянном прекращении огня на Донбассе. Слава Украине!»
Однако информация, которая попала сегодня к украинским СМИ, немного не совпадает с той, которую ранее российским СМИ озвучил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
- Выскажите свое мнение: Сможет ли перемирие, заключенное повстанцами и Киевом, остановить войну?
Почему у России и Украины после разговора Путина и Порошенко получились разные итоги? Из-за чего в переговорах о ситуации на Украине больше не участвуют страны Евросоюза и США? Можно ли сказать, что Россия признала присутствие российских военных на территории Украины? Об этом — тележурналист, историк, член Общественной палаты Российской Федерации, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Николай Сванидзе.
— Порошенко рассказал о том, что во время разговора с Путиным договорился о прекращении огня по всем позициям. Однако пресс-секретарь президента Песков сообщил ранее, что во время разговора просто стороны поняли, что по некоторым пунктам мнение совпадает, но по каким именно, не уточнил...
— Получилась противоречивая информация. Порошенко говорит, что договорённости были достигнуты, а Кремль вроде бы как говорил, что просто был разговор и всё. Но здесь дело в том, что у нашей стороны очень сложная, двусмысленная позиция.
Потому что с одной стороны, несомненно, в том, что касается позиции Донецкой и Луганской непризнанных республик, договариваться надо с Россией. И сама Россия, по большому счёту, этого не скрывает. А с другой стороны, официально мы к этому не имеем ни малейшего отношения.
Поэтому мы всегда можем сказать, как это уже говорил президент Путин, объясняя характер собеседования Порошенко в Минске: «Нет, о войне мы не говорили. О чём здесь вообще можно говорить, ведь мы же не воюющая сторона?»Вот эта двусмысленная позиция, думаю, создаёт и трудности в общении с нами, и возможности с нашей стороны для манёвра. Потому что вроде бы мы и поговорили, а в то же время и не поговорили, ведь «мы-то кто? Мы никто!».
— А что в действительности могло произойти во время переговоров Путина и Порошенко и почему появились такие противоречия?
— Я не исключаю, что здесь могло произойти следующее: по мотивам договора и переговоров с Порошенко мы поговорили с лидерами непризнанных республик, которые сказали: «Нет, мы на это пойти не можем. Сейчас ветер дует в наши паруса, и мы будем продолжать наступление, и отказываться от него мы не собираемся».Может быть, так: решили, что слишком сильно занимать миротворческую позицию невыгодно. Не знаю, но я высказываю предположения такого рода.
— Просто впору подумать, исходя из заявлений Петра Порошенко о взаимной договорённости прекращения огня, что во время переговоров Владимир Путин признал присутствие российских войск и контроль Россией юго-востока Украины.
— Нет, этого нет. Он, конечно, ничего из этого не признавал. Речь, конечно, может идти о том, что якобы «наших» там нет и не было, но моральное воздействие на ситуацию мы оказываем. Да, мы достаточно авторитетны для ополченцев или сепаратистов, как угодно, и мы можем оказывать воздействие, разговаривая с ними, и можем, в принципе, попытаться их убедить — вот здесь у нас такая официальная позиция.
— А как Вы думаете, почему Петр Порошенко и Владимир Путин разговаривают без представителей Евросоюза, США и даже сепаратистов, на присутствии которых раньше так настаивали? Они, кстати, в последнее время не очень-то и активничают.
— Потому что мы считаем, что за Порошенко стоит Америка, они считают, что за сепаратистами стоим мы. И те, и другие в значительной — и, в то же время, разной — степени правы.
Но Порошенко всё-таки может вести переговоры самостоятельные и независимые, он будет, предположим, консультироваться с Обамой, но, тем не менее, вести переговоры с ним, я думаю, имеет смысл.
— В таком случае зачем же нужны переговоры сепаратистов с киевскими властями, намеченные на 5 сентября, если необходимо разговаривать, находить пути разрешения ситуации непосредственно с Россией и её президентом?
— Мы же видим, что разговоры с Путиным пока ничем не завершаются. С одной стороны, Путин говорит, с другой стороны, у него всегда есть возможность сказать, что он не решает вопрос. Но у него есть официальная, формальная возможность сказать, что он ничего не решает.
В то же время Путину выгодно, чтобы Порошенко разговаривал с сепаратистами, потому что это ему развязывает руки: «Пусть Порошенко с этими ребятами поразговаривает, а мы будем сидеть сверху и спокойно наблюдать за тем, что там и к чему они там приходят». А участвовать в переговорах с Порошенко нам неуместно и ни к чему, потому что, повторяю, это просто связывает России руки.
