Дмитрий Журавлев: Встреча Порошенко и Путина — встреча двух заложников украинской войны
Мы обсудили реальные шансы на выход Украины из кризиса по итогам минской конференции Владимира Путина и Петра Порошенко, намеченной на 26 августа, с политологом Дмитрием Журавлёвым
Российские и украинские наблюдатели возлагают огромные надежды на встречу глав стран Таможенного союза — России, Казахстана и Белоруссии — и президента Украины Петра Порошенко в Минске, намеченную на 26 августа. По мнению экспертов, именно там могут состояться полномасштабные переговоры о дальнейших путях урегулирования ситуации в Донбассе.
Мы обсудили ожидания и возможные стратегии, реальные шансы на выход Украины из кризиса и достижение взаимопонимания между Москвой и Киевом, а также дальнейшую судьбу руководства Новороссии с политологом, генеральным директором Института региональных проблем Дмитрием Журавлёвым.
Выскажите свое мнение: Что означают скандальные покорения московских высоток украинским руфером?
— Чего ждать от встречи Владимира Путина и Петра Порошенко 26 августа в Минске?
— Ну, я думаю, что скорее деклараций. Потому что пока война на востоке Украины не закончилась, какие-то действия сложно осуществлять с обеих сторон. Порошенко — заложник своих генералов. А мы — заложники газовой ситуации. То есть встреча Порошенко и Путина — это как бы встреча двух заложников украинской войны. У нас военные к этому, слава богу, непричастны, но зато у нас проблема газа… Вы помните, Порошенко сразу после своей инаугурации попытался говорить слова о мире, очень быстро он закончил, потому что не был уверен в собственной безопасности.
— Как сейчас России выстраивать отношения с Украиной?
— А вы заметьте, что на саммитах украинский министр иностранных дел спокойно ходит, более того — Украина ставит вопрос о прямых контактах президентов. Я не думаю, что есть проблема межгосударственных отношений, есть проблема межнациональных психологических отношений.
Как с польским народом после польского раздела — какую бы политику Россия не проводила по отношению к Польше, внутренняя зарубка осталась: «вы когда-то нас делили». С этим, к сожалению, уже ничего не сделаешь. Это последствия [распада] единой империи. С межгосударственными отношениями всё проще. Может быть, будь у нас другой посол в Украине, вам бы не пришлось задавать этот вопрос.
Нам война вообще не нужна — нам мир нужен на соседней с нами территории. Нам нужна торговля — ну, больше даже с Европой, чем с Украиной. Украина экономически несчастная страна, у неё есть именно те отрасли экономики, которые никому не нужны. Это не её вина, это её беда.
— Если нам нужен мир, то почему мы помогаем сепаратистам оружием и людьми?
— А вы в этом уверены? Сравните наши военно-технические возможности. Возникают сомнения. Нет, ну у нас есть ребята, которые — не совсем дружащие с головой — орут, что мы сейчас общими усилиями пойдём Киев завоёвывать. Но сумасшедшие есть в любой стране, на Украине они тоже есть — которые орут, что они будут завоёвывать Москву.
— То есть наших бойцов на востоке Украины нет? А как же всякие стрелковы и бородаи?
— Тр-тр-тр-тр, мы сейчас говорили о военной помощи государства. Какое-то количество всё равно просачивается. Там, извините, люди из Португалии воюют на стороне ополченцев. Не думаю, что это результат того, что Португалия хочет поражения Порошенко, правда? У нас с Украиной граница больше, чем у Португалии с Украиной, поэтому в процентном соотношении наших «стрелковых» оказывается несколько больше, чем португальских.
Я понимаю, что в России есть слой людей, которые мечтают о победе ополченцев. Но давайте отделять общественное мнение — причём не всеобъемлющее — от позиции государства.
Я сейчас скажу то, что я не хотел бы, чтобы вы публиковали, потому что я не Кассандра. На мой взгляд, [самопровозглашённые] республики проиграли. И когда они окончательно проиграют, история закончится сама.
