Фатима Хадуева: Псаки – это тот шут у короля, который отвлекает внимание от подкорки событий

Расследование катастрофы самолета «Боинг-777» над Украиной и захват заложников отошли в тень — на первый план в новостях о том, что происходит на юго-востоке Украины, снова вышли ежедневные столкновения сепаратистов юго-востока с украинскими военными, смерти, тысячи беженцев, напряжённая обстановка и страх.

Журналист Фатима Хадуева, известная по успешному участию в шоу «Битвы экстрасенсов-13», была военным корреспондентом, работала в экстремальных условиях. В одном из интервью «Собеседнику» Хадуева рассказала, как сложно приходилось во время Чеченской войны, как мощно работала государственная машина пропаганды, какие ужасы творились за кадром, как боевики похищали журналистов и как тяжело было вызволять коллег. Словом, Хадуева как никто другой знает, что чувствуют люди в подобных ситуациях...

— Я лично много общаюсь с людьми из городов Новороссии и точно знаю, что обстановка достаточно непростая. Я разговаривала с врачами, которые говорят о том, что не могут выйти из больниц по пять-шесть суток подряд. Очень сложно перемещаться и даже хоронить своих родственников.

У одной из жительниц Славянска вечером умерла мама, так она столкнулась с тем, что не могла её просто похоронить. Понимаете, когда мы не можем своих предков отправить в последний путь — это вообще страшно. Кроме того, со всех сторон обстреливаются кладбища, и люди вынуждены в деревянных гробах, головой по земле их толкая, хоронить своих родственников. Это не есть правильно в XXI веке. Так на следующий день папа этой женщины вышел на улицу, и ему в голову прилетел осколок, он умер. Она так же, как и в случае с мамой, еле-еле тащила с каким-то парнишкой гроб, чтобы похоронить отца. А из-за чего умер? Мальчик-снайпер просто подстрелил глиняную чашечку.

[:image:]

Меня иногда спрашивают: «Когда это всё закончится?» — точно не сегодня и не завтра. Ещё будет период обострения, ещё будут провокации, связанные с этим.

— Провокации какого характера?

— Провокации — вывести Россию на военные события.

— То есть, заставить ввести наши войска на юго-восток Украины?

— Да. Для того чтобы спровоцировать мировой военный конфликт.

— Знаете, некоторые эксперты уверены, что вооружённые конфликты на Украине и в других странах — в Сирии, в Израиле — это лишь почва для подготовки крупномасштабной мировой войны.

— Дело в том, что Россию на протяжении многих лет пытаются ввести в военные действия, потому что нужна крупная война. А во время войны, как мы знаем, происходит коммуникация крупных финансовых потоков, и можно делать любые перестановки, связанные с возвеличиванием значения стран.

Уважают нашего президента или нет, люди всё равно могут заметить, как мудро он избегает всех военных событий. Не дай Бог, если бы мы вошли хотя бы в один военный конфликт, война стала Третьей мировой. И действительно, все военные площадки создаются для того, чтобы втянуть Россию в крупномасштабную мировую войну.

— Как Вы думаете, кому это в первую очередь необходимо?

— Могу сказать, что обычному народу — жителям всех стран, включая ту же Америку, Европу, Сирию и Израиль — война не нужна. Это сфера влияния на более высоком уровне.

Россия, как и Европа, не заинтересована в военных действиях, поэтому можно сказать, что это своеобразные агонии, судороги Америки, потому что американский финансовый кризис очень жёстко бьёт по США.

За счёт чего можно улучшить положение? Первое — за счёт войны, второе — за счёт поставки природных ресурсов. Внутри себя Америка может обеспечить только один континент; ну, максимум — второй [американский] континент, поэтому нужны расширения. Где ты возьмёшь эти расширения? Правильно, на другом континенте. Поэтому Америке выгодно сформировать негативный образ России в глазах Европы, чтобы Европа отказалась от России, наложила эмбарго и тем самым выстроила через танкеры работу по природным ресурсам с Америкой. Тогда с экономической точки зрения это спасает Америку.

И та дестабилизация, которую делает Америка, разлагает умы людей, у которых начинается паника и хаос, а в панике и хаосе можно очень быстро решать свои вопросы.

И, конечно же, самым главным зачинщиком является не Америка и не американцы, а лишь горстка людей, у которых экономический кризис. Это «война семьи» — я так это называю.

[:image:]

— А в случае с крушением 17 июля пассажирского «Боинга» есть присутствие США?

— Что касается «Боинга» — как только он взорвался, в течение 5–7 минут была известна вся информация. Об этом знают все прекрасно. Руководители стран знают, как это произошло: у всех есть оперативка, точные данные. А то, что сейчас происходит — размусоливание, обсуждение, обсасывание темы, — нужно для дестабилизации общественности. Люди, на чьей территории это произошло, и должны нести ответственность.

— Вы сказали, что у лидеров всех стран есть информация об этом. Получается, у лидера нашей страны тоже есть об этом информация?

— Конечно.

— Но мы смелых и резких заявлений пока не делаем и правду не рассказываем.

— Смотрите: когда вы точно знаете, что ваш ребёнок из вашего же кошелька украл 10 рублей, потому что в доме камеры наблюдения стоят, а он догадывается, что вы знаете, ведь у вас стоят дома видеокамеры, но говорит, что не брал, я как мать могу сказать: «Да, я видела, я докажу тебе, что ты не прав». Но я этого делать не буду, я как мать буду ждать, когда мой ребёнок осознает свою вину. И я не буду соседям доказывать, что мой ребёнок плохой и хороший.

Так и в этом случае, я считаю, что никаких доказательств не надо. А то, что сейчас происходит — происходит информационная война.

— И как Вы думаете, кто одерживает сейчас победу?

— Информационная война идёт достаточно жёсткая. Она иногда взаимоисключающая друг друга, да и иногда настолько абсурдная... У нас есть прекрасный пример абсурда — [официальный представитель Государственного департамента США Дженнифер] Псаки . Это, конечно, великая женщина.

Я помню момент, когда Дженнифер Псаки сравнила задержанных журналистов LifeNews — Олега Сидякина и Марата Сайченко — с террористами. Да, бывали подобные случаи и ранее: когда бандиты подделывали документы, «переодевались» и под видом журналистов проникали в горячие точки, добывали информацию и использовали её совершенно неправильно. Но подобный опыт пришёл именно из-за границы.

[:image:]

Однако наши журналисты были прекрасно всем известны: можно было проверить их место работы, паспорта, документы. Но называть их террористами безосновательно...

[Прим. ред.: В действительности Псаки сказала следующее: «Согласно сообщениям, они везли в багажнике своего автомобиля переносной зенитно-ракетный комплекс. <...> Это поднимает вопрос относительно этих людей — действительно ли они являются журналистами».]

Прекрасный пример абсурда, но я вам хочу сказать, что с ней не всё так просто. Её функции и задачи — говорить абсурд, чтобы люди обсуждали именно это. Ведь поймите, всегда легко быть героем, когда ты точно знаешь, что человек не прав. И все говорят: «Она дура!»

Да, но Джен Псаки — это тот шут у короля, который специально отвлекает внимание, чтобы под корку событий никто не лез. Своими заявлениями, своим внешним видом, как в случае с одним сапогом на очередном брифинге...

[Прим. ред.: 29 июля Джен Псаки появилась на брифинге Госдепа США со специальным ортопедическим приспособлением на ноге. Днём ранее Псаки объяснила журналистам, что врачи предписали ей носить его в течение полутора месяцев, так как она повредила ногу. Это, однако, не помешало российским СМИ раздуть очередную сенсацию: якобы одиозный представитель американского внешнеполитического ведомства пришла на публичное мероприятие, забыв надеть второй сапог.]

— Я недавно делала интервью по поводу Псаки. Многие журналисты отказались со мной на данную тему беседовать. А Леонид Яковлевич Гозман сказал, что это личный выбор Джона Керри и не нам об этом судить. Но как Вы считаете — она просто «подставная» фигура?

— Конечно, она очень профессиональный человек, специально обученный делать ошибки и нести абсурд. Просто людям всегда хочется быть умными, а на её фоне они все умные, вы понимаете. И это хороший отвлекающий манёвр, это грамотная спланированная акция. Поэтому не нужно лишний раз говорить о том, что она произносит, — это её задача, работа, с которой Дженнифер Псаки справляется великолепно.

— Но если вернуться к информационной войне — кто всё-таки лидирует?

— Многие средства массовой информации сейчас осознали, что они действительно являются «четвёртой властью». То, что происходит в мире и в общественности, в сознании людей и в формировании сознания людей... В этом, спора нет, мы как были четвёртой властью, так ей и остаёмся.

В Америке попытка создать негативный образ России в глазах читателей увенчались огромным успехом в своё время, в Европе то же самое. Но что происходит сейчас? Могу вам сказать, что идёт подрыв веры в СМИ в Америке, и Европа сейчас очень внимательно, с присущим ей педантизмом, следит за каждой информацией и начинает давать объективную информацию, тем самым подрывая мощь своих стран. Но они люди, и у них демократия, правильно? Сейчас они ищут реальную правду.

Есть такой Центр Актуальной Политики, я знакома с [его] руководителем. Они проводили анализ европейской прессы, который показал, что рейтинг не только нашего президента, но и нашей страны растёт очень высоко. И часто сейчас появляются достоверные материалы, показывающие истинную картинку, и на это необходимо обратить внимание.

Информационная война, в которой мы сначала проиграли, потом выровняли свои позиции, сейчас будет идти нам только в плюс. Кстати, хочу сказать, что необходимо делать анализ прессы в России: показывать, что демонстрируют американцам, нашим гражданам. Тогда жители будут понимать, кто мы там, в их глазах, и может быть, тогда они станут нашу Родину любить больше.

[:image:]

— В газете The Economist была обложка с заглавием «Putin's Inferno» («Путинский ад») на фоне Майдана, горящего в огне...

— Это чёрный пиар. Чёрная работа, заказной материал. И в этом случае они тоже проигрывают, вызывая страх у людей, которые начинают бояться Путина, а если боишься — значит, уважаешь.

И очень хорошо, что они не уничижают его достоинства, понимаете, да? Они просто говорят о том, что он делает.

— В таком случае есть Интернет. И думающие люди всегда смогут вычитать объективную информацию.

— Да, даже в случае с «Боингом». Правда уже всем известна, и большинство людей с ней могут ознакомиться в Интернете. Интернет сегодня — действительно, как вы сказали, играет роль своеобразного «фильтра честности», несмотря на то, что там можно творить полный бардак. Но, тем не менее, найти можно. Кто ищет, тот найдёт.

Всё это зависит от того, кто это читает. Не хочет человек, чтобы «Боинг» был сбит Россией, — такого не будет, хочет, чтобы был сбит Америкой, — будет. Или, наоборот, хочет, чтобы ополченцы «Боинг» бомбой взорвали, он сделает это в своей голове.

— И Вы думаете, что детали расследования, его результаты никто скрывать не будет?

— Нет, скрывать никто ничего не будет. Просто разными СМИ история описана будет по-разному. Сначала они скажут одно, потом об этом забудут, а потом могут и вовсе перевернуть историю.

— А если говорить о других журналистах, участвовавших в этой информационной войне? Помнится, в одном из наших интервью вы мне рассказывали про то, как освобождали из плена заложников. Сейчас журналисты сами становятся заложниками. В ваше время такого не было. Почему произошли столь печальные изменения?

— Раньше журналистов брали в заложники, это было всегда и везде, это не первый случай. Только смысл бывал разный. Бывало, брали в заложники для того, чтобы нагнать страха и ужаса. И журналист, приезжающий обратно, рассказывал о том, что с ним произошло, передавал эмоции. Тем самым бандиты сеяли страх перед своей мощью.

Второй момент, о котором иногда говорят — люди типа зарабатывали на журналистах-заложниках деньги: «Дайте нам денег, мы вам — журналистов». Якобы журналистов выкупали, а у тех вымогателей был заработок. Это бред.

Основная цель — посеять страх, а кто может лучше всего это сделать? Журналисты. Кто пишет? Журналисты. Если журналист испугался, он написал, что испугался. Если обрадовался, написал, что там круто. Он определял, кто прав, а кто виноват. Всё равно необъективность была, ведь было же ещё и личное отношение.

Что касается нынешней ситуации, здесь страшны были преднамеренные убийства. И второй момент: сейчас, когда журналистов берут в заложники, я не уверена, что их хотят вернуть, они нагоняют ужас не тем, что журналисты расскажут, а тем, что уже те, кто их ждут, будут бояться за их жизнь. Понимаете, какая разница?

[:image:]

То есть если они раньше забирали журналистов, потом их отдавали, журналисты рассказывали о страхе, который впоследствии шёл в информационное поле, то сейчас они делают наоборот. Они захватывают журналиста, идёт страх за его жизнь, и все начинают притихать, прогибаться, чтобы его, не дай Бог, не убили.

Они выбрали немножко обратную тактику. И это не есть правильно, нечестно это. Я говорила, что нельзя прессу и врачей трогать вообще. Какая бы ни была война, кто-то ведь должен её освещать. Если нет — значит, вам есть что скрывать, вам есть что прятать и у вас нет идеи. Те же ваххабиты на Кавказе — у них была идея. Да, она была внушённая, но они действовали ради идеи. А здесь же «мясо».

— Вы слышали о том, что украинские власти заявляют об успехах антитеррористической операции? Можно говорить о том, что в скором времени военное противостояние закончится?

— Заявления о том, что проходят успешные антитеррористические операции, абсурд. Есть большие потери у украинской армии, я могу это сказать как с энергетической точки зрения, так и с политической. Там не хватает людей. В связи с этим об успехах украинской стороны говорить не то что рано — просто нелогично.

Украинские руководители столкнутся с ситуацией, что большинство людей, которые идут защищать Национальную гвардию, скоро откажутся выступать за неё. Они не будут тем мясом, которое идёт на войну. Будет протест внутри самих военных. Это тоже подрыв.

В связи с этим есть вероятность того, что армию будут насыщать наёмниками. А наёмники — это уже опасность. У наёмников нет ни Родины, ни флага, ни матери. Я знаю, я их видела в Чечне. Им без разницы всё.

[:image:]

— Наёмники американские, западные?

— Нет, зачем? У наёмников нет места жительства, у преступника и бандита нет нации или народности. Им без разницы. То же самое, в той же Чечне — это может быть и прибалтийская женщина, и афроамериканец, и темнокожий, «латинос», араб. Это люди, которые идут зарабатывать деньги на смерти. У каждого свой выбор, а у них такой.

Поэтому говорить о завершении операции очень рано, от этого становится ещё больнее. Дух у ребят, защищающих свою Родину, сильнее духа любого из наёмников. Но технически, расчётливее и холоднее внутри бывают люди подготовленные.

— Если всё-таки допустить успешное завершение АТО и подавление отрядов сопротивления, что будет с жителями юго-востока?

— Пока я не вижу, что они будут подавлены. И говорить о том, что будет с жителями юго-востока, рано. Ещё есть ресурс. Подавить их могут только крупными террористическими актами, а это уже международный уровень.

Есть такое ощущение, что осенью может возникнуть подобная ситуация. Поэтому дай Бог им сил и терпения и любви к своей стране.