Китай хочет дружить или имеет виды на восток России?

16 июля исполняется 20 лет со дня подписания российско-китайского договора о дружбе. Незадолго до этого в Москве отметили другую дату: 125-летие первого договора меду Китаем и Российской империей – о союзе и постройке Китайской Восточной железной дороги.

Секретный договор

Документ был подписан практически сразу после коронации Николая II, с российской стороны – министром иностранных дел князем Алексеем Лобановым-Ростовским и министром финансов Сергеем Витте, с китайской – чрезвычайным послом и де-факто тогдашним правителем Китайской империи Ли Хунчжаном, приехавшим на коронацию российского императора.

Это был период бурного развития российской экономики – за десять лет она выросла втрое. Китай же находился в трудном положении: в результате поражения в войне с Японией страна потеряла армию и флот. Договор был направлен на сдерживание Японии, Британской империи и отчасти США.

Впрочем, обострение русско-японских противоречий вскоре все же привело к войне 1904–1905 годов. Но в любом случае один из главных итогов договора – КВЖД и серьезное развитие пограничного города Харбин (правда, потом это все досталось Китаю). Для России КВЖД представляла выход к незамерзающим портам. Для Китая интерес был в освоении отсталой окраины, каковой была Маньчжурия, плюс защита от Японии.

«Автором» этого секретного договора был глава МИД Алексей Лобанов-Ростовский.

– Благодаря князю впервые была концептуально оформлена внешнеполитическая программа российской политики на Дальнем Востоке, – сказала на прошедшей в эти дни научной конференции в Институте востоковедения РАН, посвященной юбилею договора, доктор исторических наук Бэлла Пак. – Вплоть до сокрушительного поражения Китая в японо-китайской войне 1894-1895 годов и заключения Симоносекского договора такая программа отсутствовала.

Благодаря твердости и настойчивости Лобанова-Ростовского Японии не было позволено расчленить Китай и основаться на Ляодунском полуострове рядом с российскими владениями. Россия, сохранив целостность и неприкосновенность Китая, без единого выстрела, исключительно дипломатическими методами, вовлекла Китай в сферу русского политического влияния, значительно упрочила свои позиции в регионе.

Но сегодня Китай далеко не столь благодарно относится к договору, защитившему его и давшего толчок к развитию Манджурии.

Современные реалии

– В Китае склонны причислять к «неравноправным» все договоры XIX века с царской Россией, – рассказал доктор исторических наук, замдиректора ИМЭМО РАН Александр Ломанов. – Но для Московского договора некоторые китайские ученые делают исключение.

Однако мир меняется, теперь наши страны сталкиваются с новыми серьёзными вызовами. В октябре 2020-го президент Владимир Путин на заседании клуба «Валдай» заявил, что не исключает союза с Китаем. А в начале нынешнего 2021-го глав МИД КНР Ван И заявил, что у наших отношений нет «запретных зон», и в этих словах можно увидеть готовность обсуждать новые продвинутые формы взаимодействия.

На конференцию был приглашен и внучатый племянник тогдашнего главы российского МИДа 86-летний князь Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский. Он смог приехать из Лондона, несмотря на ограничения, связанные с COVID-19.

– Я бы хотел напомнить и россиянам, и китайцам о том, что тогда произошло на самом деле, – сказал Никита Дмитриевич. – Китай после поражения в войне с японцами нуждался в защите против Японии.

Как бы болезненно ни воспринимали сегодня китайцы этот договор, считая его «неравноправным», остается фактом, что Китайская империя тогда получила, пусть и на короткое время, защиту. Так что сегодня Китай не может не согласиться с этой реальностью.

При этом китайцы в наши дни печатают «исторические» карты, где Байкал называется «нашим северным морем», а Сибирь – «нашей северной территорией». А раз такие карты с показанными на них «отторгнутыми территориями» печатаются и распространяются в Китае, это означает, что свою позицию в «русском вопросе» китайцы даже не пытаются маскировать, скрыть свои территориальные претензии. И это наводит меня на мрачные мысли...

– Присутствие Никиты Дмитриевича, потомка министра иностранных дел Российской империи, который был фактически автором этого договора, – подытожил академик Виталий Наумкин, научный руководитель ИВ РАН, – для нас особенно важно, потому что он символизирует собой преемственность поколений и национальное примирение.

Памятник примирения

Собственно, идея примирения «белых» и «красных» – давняя и заветная мечта князя, которая наконец была воплощена в апреле этого года в Севастополе в виде памятника Примирения. Идею высказал Лобанов и еще несколько его друзей еще в 2009-м: создать мемориал в знак того, что Гражданская война наконец закончилась и в сердцах людей... И вот наконец это свершилось. Князь не смог лично приехать на открытие, участвовал онлайн, о чем очень сожалел.

Вообще ковид многое изменил в жизни этого энергичного и бодрого человека с нелегкой и удивительной судьбой.

Так, на год перенесся и вечер, посвященный 50-летию его благотворительной деятельности в России – несмотря на то, что родина жестоко обошлась с семьей князя, он с 1970-го много сделал для возвращения культурных ценностей, способствовал получению кредитов в трудные для страны времена.

Перенеслась на год и презентация книги о нем: «Рюрикович на переломе эпох» – последней из трилогии, которая публикуется с 2013-го («Рюрикович в эмиграции» и «Рюрикович в ХХI веке»).

Геолог, эмигрант, коллекционер, аукционист, банкир...

Никита Дмитриевич всегда славился достоверностью своих прогнозов – и когда был геологом, отыскивая месторождения нефти, ртути, никеля в разных уголках мира. И когда занимал важные посты в крупных американских банках. И когда был советником алмазной корпорации De Beers. И когда выступал экспертом аукционного дома Sotheby’s. И когда вместе со своей первой супругой собирал коллекцию театрального искусства, ставшей потом всемирно известной...

Чем Абрамович выделяется среди эмигрантов, почему Кудрин выдающийся финансист и где будут говорить по-русски через 30 лет

Любопытны и его сегодняшние мысли о том, что происходит в мире и в России. Итак, чем Абрамович выделяется среди эмигрантов, почему Кудрин – выдающийся финансист и где будут говорить по-русски через 30 лет...

– Что такое на ваш взгляд, «русский мир»?

– Это те 30 миллионов русскоговорящих и причастных к русской культуре, которые не живут на территории России. Родина долгие годы ими пренебрегала. Только 20 лет тому назад сначала правительство Москвы обратило внимание на зарубежных соотечественников, а затем и федеральные власти. В советский период этого не было, мы все были для власти преступниками.

– Делите ли вы «русский мир» на тех, кто живет в России и тех, кто вне ее?

– Явно, что это одно состояние и одна культура. Пару лет назад президент Путин сказал: на его взгляд, через 30 лет Россия останется единственным европейским государством, где люди будут говорить на русском языке и где будут жить те, кто причастен к российской культуре. Вся остальная Европа растворится среди мусульманского мира и африканского населения.

Думаю, это неизбежно. Могу судить по тому, что происходит в Великобритании. Англичане не интересуются политикой и в большинстве своем не голосуют. В отличие от мусульман. Ни для кого не секрет, что мэр Лондона – пакистанец по происхождению. И во многих городах Британии в записях о рождении самые популярные имена – мусульманские. Сегодня закон шариата у нас равноправен законам Великобритании.

– Есть ли разница между первой волной эмиграции и нынешней? Каков вклад новой эмиграции в цивилизацию?

– Исторически гораздо легче говорить о вкладе первой волны эмиграции, потому что тогда 1 млн интеллектуалов вышли из России и принесли культурное возрождение странам, в которых находились… Возможно, последняя волна эмиграции тоже оставит свой отпечаток. Но я не могу назвать много имен, кроме, пожалуй, Абрамовича (в области футбола). Не вижу я среди них параллелей, к примеру, с авиаконструктором Игорем Сикорским, с композиторами Сергеем Рахманиновым, Сергеем Прокофьевым, Игорем Стравинским...

Нынешняя эмиграция за последние, скажем, 10 лет, как в Париже, так и в Лондоне, весьма обеспокоена своим утверждением на месте жительства. В интеллектуальных и в благотворительных русских кружках, как ни странно, преобладают потомки не новых, а старых эмигрантов. Это типично и для Парижа, и для Лондона.

– Вы долгое время работали банкиром. Как оцениваете банковскую индустрию России?

– Увы, в деталях я ее не знаю. Но я благодарен Алексею Кудрину, что он в свое время поставил банковскую индустрию России на правильный путь. Надеюсь, что он вернется в банковское руководство, потому что это один из немногих, кто знает, что он делает; знает, почему он это делает и не боится высказываться.

В целом финансовая политика России та же, что и в его времена. И она оказалась менее уязвимой для глобальных финансовых проблем, ибо банковский долг России относительно минимальный. Так что страна может пережить еще много затруднений и не потерять много перьев.

– Ваша первая профессия – геолог. Какой след оставила эта профессия в вашей жизни?

– Геология оставила два следа. Во-первых, эстетический и эмоциональный. Образцы органических пород под микроскопом – это изумительная красота, остаться равнодушным невозможно. Там можно увидеть сотни рисунков, думаю, что даже Василий Кандинский удивлялся бы их вариациям...

С другой стороны, геология дала мне прагматическое понимание мира. И несмотря на то, что я уважаю все религии, это мне помогло не поддаться им. Я остался агностиком.

– Ваше мнение, как эксперта мировых аукционов: какой из них сегодня можно назвать лучшим?

– Продолжает быть Sotheby’s. Но, думаю, скоро его обгонит тот аукционный дом, который продает произведения через интернет.

– Вы собрали лучшую и крупнейшую в мире частную коллекцию театрально-декоративного искусства. Есть ли среди произведений любимые? А среди театральных постановок?

– В моей памяти навсегда останутся ранние постановки Сергея Дягилева. Потому что российский балет, в отличие от западного, сочетает в себе не только мастерство танцовщиков, но и эмоциональность. Типичный пример – это легендарные танцоры Владимир Васильев и Екатерина Максимова. Если вспомнить последний акт «Жизель», где Васильев идет по сцене с букетом лилий... Это – квинтэссенция всех чувств... Сочетание балета и произведений художников – то же самое. В «Шахерезаде» – с работами Льва Бакста, в «Золотом петушке» – с произведениями Натальи Гончаровой... Я сейчас живу репродукциями этих работ и с ними общаюсь (свою часть коллекции князь частично подарил – музею личных коллекции ГМИИ, в создании которого участвовал, частично продал – благотворительному фонду «Константиновский» в Петербурге; у него остались только репродукции – ред.)… Это звучит, наверное, как курьез. Или или как слова принца Чарльза, что он разговаривает с своими растениями… Но мое отношение к живописи – именно таково.

– Как Рюриковичи связаны со Швецией?

– Лет пять-шесть назад филиал американского журнала Newsweek в Петербурге решил научно ответить на этот вопрос. Они наняли людей, которые отыскали по миру многих представителей Рюриковичей и взяли у всех образцы ДНК. Спустя пару лет они опубликовали результаты исследований: у всех нас, как выяснилось, доминирует варяжская (или шведская) кровь. Результат нам объявили в русском посольстве в Париже. К слову, помню, у одного из присутствующих этого показателя в ДНК не оказалось. Видимо, кто-то из его предков согрешил...

Следующий этап исследований – узнать, откуда же родом был Рюрик. Ведь варяги – понятие распространенное, но были ли это финны, норвежцы, или шведы? И начали брать пробы ДНК по скандинавским деревням. Но пока результат еще не объявлен.

– Какой вакциной вы привились?

– Той, которая была в Англии – AstraZeneca. Но хотел бы привить сейчас иную, потому что это увеличит мой иммунитет.