Андрей Кураев: Бог не хотел, чтобы Россия была гегемоном мировой политики
Протодиакон Андрей Кураев представил свою новую книгу
Протодиакон Андрей Кураев во время презентации своей новой книги «Византия против СССР. Война фантомных империй за церковь Украины» порассуждал не только об автокефалии русской и украинской церквей и истории взаимоотношений с Константинополем (книга строится на исторических эпизодах, с этим связанных), но и высказал своё богословское соображение о происходившем в России сто лет назад во время Гражданской войны и, в частности, в Крыму.
– Представим, что царская охранка или полиция Временного правительства ликвидируют ЦК большевиков. Неважно, где и чем – «Новичком», в Лондоне или в Разливе, или кадыровские ребята пришли, дикая дивизия нашла… И Россия побеждает страны Тройственного союза в ходе Первой мировой войны. Соответственно Стамбул наш, проливы наши, Балканы наши… Россия стала бы гегемоном мировой политики, но, мне кажется, почему-то Бога этот вариант не устроил. Не хотел он, чтобы Россия была гегемоном.
Есть вещи, которые не зависят от людей. Направление ветра до сих пор не зависит, – рассуждает Кураев. – Был такой очень симпатичный, на мой взгляд, человек – барон Врангель. В Крыму, говорят, при нём хорошо жилось и рабочим, и крестьянам, которым он реально землю отдал. Вернадский у него был в советниках. Серьёзно финансировал Таврический университет в те несчастные два года, когда он был главой Крыма. И Перекоп был в принципе неприступен.
Многие офицеры с боевым опытом Первой мировой войны наверняка оборудовали эту небольшую по протяжённости позицию так, чтобы сделать её неприступной для красноармейских самоучек типа Фрунзе или Махно. Но затем со школьной скамьи мы все знаем, что произошло: подул неправильный ветер, и Севаш оказался проходимым.
Направление ветра не зависело от людей – Троцкого, Ленина, Фрунзе, Махно. Значит, Господь почему-то хотел, чтобы Крым стал красным. А останься он белым – как знать, может быть, оттуда обратное движение пошло бы со временем… Получается, Бог оказался не против серьёзного утверждения советской власти. Я Бога не понимаю. Мои симпатии не с большевиками. Но факт есть факт.
