Лечить людей нерентабельно: кто в ответе за закрытие больниц по всей России?

Жители маленьких городов и крупных сел практически лишены возможности обращаться за квалифицированной медпомощью.

Несмотря на многочисленные проблемы в здравоохранении, которые выявила пандемия коронавируса, в России продолжается тренд на оптимизацию. На лечение больных COVID-19 не хватает ни больниц, ни медиков, ковидные отделения открывают в имеющихся стационарах, в торговых и выставочных центрах, строят модульные госпитали... И в то же время закрывают те еще существующие пока в селах и малых городах больницы, которые пережили оптимизацию и из последних сил продолжают лечить людей.

Только цифры

• В 1990-м в России было 12,8 тысячи больничных организаций, а к 2019-му их осталось 5,2 тысячи. Аргумент, что, дескать, медучреждения укрупняются, образуя «кусты», лукав. Достаточно посмотреть на количество коек (без учета дневных стационаров): 2,0376 миллиона в 1990-м против 1,124 миллиона в 2019-м. То есть 137,4 койки на 10 тысяч человек в 1990-м и 78,4 койки на те же 10 тыcяч населения в 2019-м. Между тем больных меньше не стало, если верить той же статистике.
• После бегства врачей из профессии (пик пришелся на 2015-й) число докторов разной специализации потихоньку стало расти, но в 2019-м все еще не достигло уровня 2010-го (714,1 тысячи и 715,8 тысячи). И все равно это очень мало – в профессии наблюдается острый дефицит кадров.
• Что касается количества поликлиник, то после жесткой оптимизации 2006–2010-го их число потихоньку растет. И все равно в 2019-м поликлиник в России меньше, чем в 1990-м (21,4 тысячи против 21,5 тысяч).

(По данным Росстата)

Между тем доля частных медицинских организаций в системе ОМС в 2020-м достигла почти 36%. Сейчас число таких организаций – 3309, а в 2007-м их было всего 253.

(По данным ФОМС)

Больница – это как гипермаркет?

Такое сравнение предложила жителям села Харагун Забайкалья краевой министр здравоохранения Анна Шангина (теперь уже бывший министр), преподнося им «подарок» к Новому году. 31 декабря в селе закрыли единственный круглосуточный стационар.

Шангина, впрочем, встретилась с возмущенными жителями села. И те узнали от нее немало интересного. Так, г-жа Шангина сравнила больницу с... гипермаркетом.

– Почему в Харагуне нет гипермаркета? – поинтересовалась у жителей чиновница. – Потому что гипермаркет не будет работать здесь, нерентабельно. А теперь поговорим про медицину, про рентабельность медиков.

И начала на пальцах объяснять, почему людям надо четыре часа ехать в райцентр Хилок, чтобы лечиться там. Впрочем, и без харагунцев в Хилоке большие очереди и у врачей на всех не хватает ни рук, ни сил.

– Наличие в вашем населенном пункте реанимации и хирургического отделения нерентабельно по причине того, что специалисту-хирургу нужно лечить ежедневно 10 человек, из которых семь – оперировать, врачу анестезиологу-реаниматологу в целях сохранения своей компетенции нужно в день лечить около 10 человек, оказывать им анестезиологическое пособие, – привела арифметический аргумент Шангина, уверяя, что в местную реанимацию попадает всего один человек в месяц, а в хирургию – три.

Казалось бы, радоваться должна, что люди редко болеют: сама ведь врач, в 2018-м победила на региональном конкурсе «Лучший врач», в 2019-м заняла третье место на всероссийском конкурсе врачей в номинации «Лучший кардиолог», люди видели ее на плакатах и в видеороликах социальной рекламы о мерах профилактики инфарктов. В областное правительство ее назначили весной 2020-го. Видимо, на этом посту приходится забывать клятву Гиппократа, игнорировать тот факт, что медицина не услуга, а социальная обязанность государства, и служить только денежному эквиваленту эффективности...

– Так зачем вам круглосуточная больница? Переночевать и поесть вы сюда приходите, я так понимаю, – объяснила министр свой тезис о том, что на больнице есть долги и было решено сэкономить на питании и содержании пациентов. (Видеозапись этой встречи есть у жителей Харагуна. – Ред.)

Эти слова возмутили людей. Министр потом все же извинилась. Но судьбу Харагунской больницы это не изменило: она сменила статус на амбулаторию. Впрочем, чиновница пообещала и минимальные пряники. Лишившись хирургии и рентген-кабинета, амбулатория «станет пилотной площадкой для более активного развития телемедицины». Еще Шангина пообещала увеличить число коек в дневном стационаре с восьми до 15, закупить шестиканальный электрокардиограф и стоматологическую установку. Также планируется выделить санитарный транспорт для перевозки лекарственных препаратов и биоматериала. Ну а лечиться более серьезно – все же пожалуйте в Хилок...

К слову, Шангина уверяла, что планы по такой оптимизации – не местное творчество, а Минздрава РФ и приняты были несколько лет назад...

Довести до ручки

О том, что это будет за лечение, могут рассказать жители поселков Гари и Сосьва Свердловской области. Еще пять лет назад тут были нормальные больницы – со стационаром, неотложной помощью, рентген-аппаратами, родильные, детские и инфекционные отделения... Больница в Гарях обслуживала сам поселок и еще 42 поселения округа.

Сегодня это только первичный прием и неотложка. Причем, чтобы вызвать неотложку (даже из самой больницы), как уверяют местные жители, надо получить резолюцию из больницы города Серова, которому подчиняются эти поселковые стационары.

Машина скорой всего одна, и ежедневно она возит больных в Серов из Гарей и из Сосьвы – больше 100 километров, половина из которых ухабы... Рожать тоже ездят туда – и, как уверяют местные, многие малыши появляются на свет в дороге. А в конце прошлого года пьяный мотоциклист сбил 16-летнюю девушку. Ее с тяжелейшей травмой головы повезли в Серов. Три часа дороги она не выдержала. Умерла в пути.

• Сердце болит за чужой ковид: как волонтеры помогают медикам во вторую волну пандемии

Теперь в Свердловской области волнуются жители поселка Восточный – их больницу (обслуживает порядка 20 окрестных сел), судя по всему, ждет та же судьба. Еще не так давно местная больница была областного подчинения. Там были рентген, УЗИ и КТ-аппараты, оборудованы родильное, физиотерапевтическое, хирургическое и другие отделения. Потом ее передали в подчинение Серовской горбольнице. Сначала, рассказывают жители, началось сокращение отделений и увольнение медиков, а затем здание, которое никто не ремонтировал, начало потихоньку разрушаться... Настоящая беда произошла в 2017-м, когда ураган повредил крышу. Ее тоже отремонтировать так и не удосужились. Хотя горпрокуратура даже подавала в суд, выиграла дело и получила решение о принуждении к ремонту.

В общем, обойти закон о недопустимости закрытия сельских больниц, как оказалось, можно легко – если их, к примеру, не ремонтировать и закрывать в связи с аварийным состоянием.

В апреле 2020-го здание больницы в поселке Восточном окончательно пришло в негодность, и главврач Серовской больницы решил ее закрыть. Жителям предложено лечиться в Серове (это 154 км по трассе, а в половодье и все 180), персонал отправили в неоплачиваемые отпуска.

Жители, включая детей и стариков, вышли на улицы. В ответ полицейские стали угрожать поставить детей на учет, а взрослым выписать штрафы за несанкционированные собрания. Люди обратились к президенту с просьбой гарантировать право на здравоохранение.

После этого больницу все же открыли, оставив для медиков один этаж. Сегодня на первом этаже больницы – музыкальная школа, третий, где раньше была хирургия и терапевтическое отделение, закрыт. А медкабинеты находятся на втором этаже – там, где раньше было инфекционное отделение.

Власти между тем уверяют, что чуть ли не с мая 2020-го они постоянно проводят совещания по этому вопросу, что разработан план поэтапных работ, что вся первичная помощь оказывается в полном объеме, что в стационаре 13 коек, организованы приемы стоматолога, офтальмолога, отоларинголога, что тут можно сделать УЗИ, рентген, флюорографию и т.д. И что никто никого не увольнял. А вся неотложная помощь оказывается в Серове.

Вот только жители рисуют совсем иную картину: коек дневного стационара не 13, а шесть, половина кабинетов не работает, с любой, даже легкой травмой приходится ехать в Верхотурье или в Серов. А в Серовской больнице нет мест, и больных средней тяжести отправляют лечиться домой.

Вот такая «оптимизация».

Закон не работает?

С 2018-го вступили в силу поправки в закон, которые устанавливают, что:

– принимать решение о реорганизации медицинских учреждений первого звена может только трехсторонняя комиссия;

– она должна состоять из представителей регионального правительства и Заксобрания, представителей администрации муниципалитета, а также из представителей медучреждения и некоммерческих организаций по защите прав граждан в сфере охраны здоровья. Порядок проведения оценки возможных последствий устанавливает региональное правительство;

– единственную в населенном пункте медорганизацию могут закрыть, только если жители одобрят такое решение на общественных слушаниях.

ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»

В больницу на перекладных

А эта новость буквально последних дней: в селе Введенское Курганской области больницу перепрофилируют в дневной стационар. Попытку ее закрыть власти уже предпринимали в прошлом году, но тогда жителям удалось отстоять больницу. Получится ли сейчас? О том, что происходит, «Собеседник» расспросил депутата гордумы Кургана Ивана Камшилова, одного из тех, кто противостоит оптимизации.

– Чем объясняют?

– Недостатком финансирования. Месяца два-три назад нашу больницу уже пытались закрыть и сделать тут ковидный госпиталь на 40 коек. Но началось очень серьезное возмущение людей, и власти пошли на попятный. Теперь добить больницу решили по-другому.

– Может, имело смысл соглашаться на госпиталь? Ковид закончится когда-нибудь, а больница бы осталась...

– Нет, это только ускорило бы процесс: всем больным из сел уже тогда предложили бы ездить в райцентр Кетово. А это с пересадками 40 километров. Кроме того, люди боялись – больница не огорожена, ковидных возили бы через все село...

– Это правда, что врачи уже получили уведомления об увольнении?

– Да, с 1 апреля. Но там врачей уже практически нет – всего два или три, но кто-то будет продолжать работать, так как поликлинический прием останется. А круглосуточный стационар, лаборатория, кухня – все это закрывается.

– Что сейчас есть в больнице? Есть, к примеру, операционная?

– Давно уже всех сократили. Сейчас там прием ведут только два терапевта и главврач. Даже выездов на дом давно уже нет (скорую вызываем из Кургана – это 25 километров, а от многих сел сельсовета – все 40). При этом Введенское – село, где живут крупные местные чиновники, предприниматели, в центре у нас стоит особняк главы Думы... А сам сельсовет – третий по численности населения в области. Это порядка 15 тысяч жителей в семи селах, среди них 3000 детей.

• "Сердечников и онкобольных бросили из-за ковида": Махсон раскритиковал медицину

И вот такое большое количество людей остается без надлежащей медпомощи. Чиновникам-то проще – они могут легко попасть в курганские клиники. А что делать пожилым, которых у нас много? Раньше, к примеру, наших ветеранов всегда к Дню Победы клали в стационар на обследование. Сейчас этого давно уже нет. Вот моя мама, ей 97 лет, она пережила блокаду Ленинграда, сейчас говорит, что никуда не поедет: далеко, трудно, да и опасно, боится заразиться ковидом.

– И как давно больница перестала работать полноценно?

– Это постепенно происходило в последние 10 лет. Раньше это была прекрасная больница, а во всех селах работали фельдшерско-акушерские пункты (ФАП). Сначала позакрывали ФАПы, потом постоянно сокращали специалистов в больнице. Так и довели ее до ручки. Вместо того чтобы развивать и дать людям возможность нормально лечиться.

– То есть сегодня и без закрытия круглосуточного стационара в Введенской больнице по-настоящему лечиться уже невозможно? Только простейшие процедуры и простуда? А если что посерьезнее, то надо ехать в Кетово?

– Именно так. С пересадкой, повторю, через Курган.

– А почему в Кургане нельзя лечиться? Это же ближе.

– Там нас не принимают – только по записи. А это означает: встаешь в шесть утра, приезжаешь в Курган, стоишь в очереди часа два, чтобы получить талон к врачу, но их ограниченное количество, так что можешь проездить зря. Поэтому из Введенского надо ехать только в Кетово.

Вместо эпилога

В 2016-м, выступая перед депутатами Госдумы, Татьяна Голикова (тогда глава Счетной палаты) констатировала: «Сельское население остается фактически без медицинской помощи: из 130 тысяч сельских населенных пунктов в стране только в 45 тысячах можно получить хоть какую-то медпомощь».

В 2018-м президент Владимир Путин в ежегодном послании Федеральному собранию отметил: «Административными преобразованиями явно увлеклись: начали закрывать лечебные заведения в небольших поселках и на селе. Альтернативы-то никакой не предложили, оставили людей практически без медпомощи». И распорядился, чтобы в населенных пунктах с численностью от 100 до двух тысяч человек в течение 2018–2020 годов были созданы ФАПы и врачебные амбулатории.

Идея трансформировалась, как видим, весьма оригинально: во всех упомянутых в статье населенных пунктах как раз и живут «от 100 до двух тысяч человек». И их полноценные больницы чиновники планомерно переводят в статус амбулаторий. Хорошо хоть не ФАПов...

Власти обещают

С 1 января 2021-го запущена программа модернизации первичного звена здравоохранения в России. Впрочем, начаться она должна была еще в июле прошлого года, но ее старт был отложен из-за пандемии.

Как заверил первый заместитель министра здравоохранения Игорь Каграманян, в ближайшее время в стране построят 24 районных и 87 центральных районных больниц, 386 поликлиник, 136 поликлинических подразделений, 303 офиса врачей общей практики, 1071 врачебную амбулаторию, 5887 фельдшерско-акушерских пунктов. На реализацию программы до 2024-го из федерального бюджета выделено 500 млрд рублей, 90 млрд из них запланировано на 2021-й. Программа также включает капремонты в учреждениях здравоохранения, дооснащение их медоборудованием, приобретение автотранспорта для фельдшеров и амбулаторий. Выглядит красиво, посмотрим, что получится в итоге.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №06-2021 под заголовком «Больницы при смерти. Но еще дышат».