"Христа ради, не ходите в церковь!": Андрей Кураев призвал РПЦ уйти на карантин
Диакон Андрей Кураев объяснил, разумна ли публикация официальной молитвы против коронавируса
Диакон Андрей Кураев объяснил, разумна ли публикация официальной молитвы против коронавируса.
— Религию, как мы знаем, называли опиумом народа. Но, напомню, когда Маркс эти слова говорил, опиум считался обезболивающим, анастетиком, а не наркотиком. Задача религии — помочь человеку остаться человеком в нечеловеческих обстоятельствах. Поэтому тут церковь вполне в своей нише, в своей функции, и предлагает совершенно нормальные для себя действия — молитву. Да и опубликованные тексты молитв достаточно традиционные, немного адаптированные, но никакой пугающей новизны в них нет.
Но ситуация все-таки необычна. Не жили наши предки так долго. То есть, «успех» коронавируса — успех сродни болезням Альцгеймера или Паркинсона. Это именно старческие слабости. Оказывается, наш организм не рассчитан на такую долгую эксплуатацию. И поэтому в Китае меньше летальных исходов, чем в благополучной Италии, где больше стариков.
И поэтому есть повод сказать: дорогие люди, давайте пожалеем наших стариков. Даже если у меня всего лишь насморк, и я не чувствую себя очень уже заразным, для моего отца это может оказаться смертельно опасным. В этих условиях для религиозных организаций очень важно на время обесценить свои религиозные собрания. Все-таки самая большая ценность — это человек. Для него все субботы, а не наоборот. Напомню, что пост — это и есть карантин. Само слово «карантин» в переводе на старославянский – четыредесятница. То есть 40 дней поста. А время поста — это время некоего изолирования от людей, ухода в свой внутренний мир. В древности монахи вообще закрывали монастыри и уходили в пустыню, чтобы даже собратьев-монахов не видеть эти 40 дней. Так что здесь разумно было бы сказать: давайте не будем в эти дни ходить в храмы, не будем хвастаться, кто из нас больше верующий. А поймем это временное воздержание от службы как жертву. Я не иду в храм не потому, что мне лень или мне страшно, а потому что этим оказываю помощь незнакомому мне человеку. А может быть — и своему знакомому и любимому седобородому батюшке. Вот свежая новость — в Сербии госпитализирован епископ и 2 священника с коронавирусом. Если у меня духовник старенький, зачем же я понесу ему этот вирус?! На ушко буду делиться своими грехами, а заодно и вирусом?
Вот чего пока не сделала Московская Патриархия — она не призвала: Христа ради, разойдитесь! Не ходите в церковь на службы в эти дни, найдите иные формы проявления вашей веры. Выясните, кому в вашем подъезде нужна помощь из числа людей, которым Собянин сегодня запретил выходить на улицу. Принесите этому заточённому пенсионеру не только продукты первой необходимости и лекарства, но и вкусняшки. А Господь это зачтет больше, чем пребывание в храме.
У нас сегодня говорят — ну как же, без причастия нельзя быть христианином! Но наша церковь веками делала все от нее зависящее, чтобы спрятать причастие подальше от прихожан, воздвигаяя перед Чашей все новые и новые требования: многодневный пост, посещение вчерашнего всенощного бдения, домашнее чтение «молитв перед причастием», исповедь…. То есть церковь столетиями отодвигала причастие от прихожан, а сейчас вдруг закричала: как же так, без причастия нельзя. Тут есть какое-то двоемыслие, я считаю.
Но пока еще час икс не пришел — метро, рынки у нас не закрыты. Зачем же тогда закрывать гораздо менее многолюдные храмы? По мнению светских властей церкви — это род досуговых центров, то есть нечто не необходимое для жизни, в отличие от продуктового магазина или даже метро. Что ж, тут налицо расхождение нашего самомнения и мнения о нас. Но анализ реакций на эпидемию с нашей стороны вскрыл жуткий корпоративный эгоизм нашего профсоюза. Мыслим не о людях, а об имидже, о доходах, в конце концов. Потому что если люди не ходят в храм — ясное дело, что снижаются доходы всех церковных инстанций.
И еще свежая забавная информация — в Европе найдена святая, которая покровительствует борьбе с коронавирусом. Таковой ее назначили — пока не официально — потому, что ее зовут святая Корона. Это сирийская мученица II века, у нас она еще известна под именем Стефания или Стефанида.
